Читаем без скачивания Лесная невеста. Проклятие Дивины - Елизавета Дворецкая

И охнул от изумления. На краю лавки сидела не кошка, а женщина – молодая, рослая, стройная. Никакой одежды на ней не было, и она куталась в длинные густые волосы, спадавшие до самых колен. На красивом, хотя и истомленном лице выделялись густые черные брови-куницы. Глядя сквозь венок, Зимобор видел ее, окруженную светлым ореолом, как в окошке.

– Ты… кто? Ведьма? – шепнул Зимобор, невольно сжимая рукоять ножа.

– Не ведьма я! – хриплым шепотом ответила женщина, и в голосе ее явственно слышалась тоска и лихорадочная надежда. Он долетал тоже из венка, как из окошка в иной мир. – Не ведьма, богами клянусь! Я из Глушичей, отец мой – Нездрав, Добромилов сын. Украл меня ведун проклятый, прямо из дома украл, от мужа, от сына, от всей родни! Уж который год кошкой маюсь, к людям хочу, а не понимает никто! Ведун меня днем кошкой держит, только ночью человеком делает, только в избе, чтоб не узнал никто! Потому и живет на отшибе, чтоб никто меня не увидел!

– Так ты и есть Хотилина жена! – сообразил Зимобор.

– Так ты знаешь? – Глаза женщины вспыхнули. – Помоги мне, княже, помоги в род вернуться, избавь от колдуна! Не хочу я бегать кошкой-лихорадкой, не хочу, чтобы свои же родичи проклинали меня, хочу жить, как все бабы живут, детей растить, а не бегать в шкуре этой! Помоги! Знаю, что зол на тебя ведун. А еще знаю, что сила за тобой стоит такая, какая и ему не снилась! Помоги, во имя богов, не бросай меня! Если не ты, никто больше мне не поможет! Ведь сын у меня, а растет как сирота, я его и не вижу никогда, кровиночку мою!

– Помочь-то я помогу, только где же его найти, ведуна-то! – быстро зашептал Зимобор через венок. – Приведи его да научи, если знаешь, как поймать! А то опять в землю уйдет, так и буду за ним бегать, как дурак с рогатиной, вяз червленый ему в ухо!

– Рогатины он не боится. Не боится ни камня, ни земли, ни огня, ни дерева, а боится он воды! – торопливо заговорила женщина. Она сильно дрожала и оглядывалась. – Слышу, зовет он меня… Зовет…

– Стой, стой! – Зимобор даже вскочил, хотя и понимал, что она не властна остаться. – Ведун, он что, жадный?

– Еще бы нет!

– Скажи ему, что была здесь и слышала, как мы сговаривались, что, дескать, испугались его и хотим долю в дани предложить, только бы не противился нам. Пусть приходит, торговаться будем. На реку его приведи.

– Я приведу… На берег завтра… Помоги, княже! По…

Не договорив, она спрыгнула со скамьи и исчезла из светлого пространства, озаренного мерцанием вилиного венка. Зимобор едва успел заметить, как угольно-черная тень скользнула через узкую щель отволоченного окошка и растворилась в лунном луче.

Ну, дела! Зимобор сел на лавку – почти на плечо спящему Моргавке, поскольку было ну очень тесно! – и пристроил драгоценный венок у себя на коленях. Углянка! Пропавшая жена Хотилы! Все-таки правильно заподозрили ведуна – кому еще под силу украсть замужнюю бабу не только из запертого дома, но и из собственной рубашки! А вот так и украл – кошкой обернул и позвал. Она и пошла, бедная. И пять лет бегает кошкой, пытается рассказать о себе людям, позвать на помощь – но не понимают ее ни муж, ни новая родня, ни старая, а все только боятся и гонят прочь.

«Ну, погоди теперь, хрен в медвежьей шкуре! – мрачно подумал Зимобор, вспоминая утреннюю встречу с оборотнем. – Вот уж я тебе устрою… вяз червленый, да не в ухо, а в одно другое место!»

Он еще не знал точно, что именно устроит пакостнику ведуну. Но почему-то верил, что если он поможет Угляне вернуться к мужу, а Хотиле – вновь получить любимую жену, то и кто-то другой, пока неведомый, непременно поможет ему самому найти Дивину. Просто обязан будет помочь. Потому что в этом мире, так хитро устроенном богами, не бывает ничего по отдельности.

Утром дружина не торопилась с отъездом, будто намеревалась подольше отдохнуть в приятном месте. Десятники собрали людей на обычные утренние упражнения. Пригорок со стороны Заломов облепила ребятня, наблюдавшая, как смолянские кмети то отжимаются, то приседают, то борются на снегу. Причем среди детей затесалось немало взрослых парней и даже бородатых отцов, которые вроде бы собирались за каким-то делом, но остановились посмотреть ненадолго, случайно так…

– Чего сидите, а ну давай к нам! – Достоян призывно махнул мальчишкам.

Дома детей княжьего двора и окрестностей, кто вертелся рядом и глазел на дружину, всегда тоже призывали поучаствовать: пусть привыкают, из кого-то, глядишь, и выйдет толк. Но заломские мальчишки что-то застеснялись. А может, начинали понимать, что жизнь княжеского кметя – такой же ежедневный и далекий от блеска труд, как и рубка леса, косьба и прочие работы. Только вот еще иногда убить могут.

Зимобор был здесь же, среди кметей. Радоня вдруг тронул его за рукав:

– Э, княже, смотри, кто идет! – И показал на темную фигуру, бредущую к ним от дальнего леса.

– Все в порядке, рогатина при мне! – бодро доложил Жилята и действительно предъявил ту самую рогатину, которую вчера в такой нужный момент получил прямо в руки неведомо откуда.

– Погоди! – Зимобор отвел древко рогатины. – Придержи пока. Может, еще не понадобится.

– Тебе виднее, но это он, – подтвердил Достоян. – Вчерашний оборотень.

Теперь уже все увидели волхидника, медленно бредущего по самой кромке замерзшей воды: шел неспешно и величаво, ветер дергал полы его плаща из медвежьей шкуры мехом наружу. Для пущей важности ведун опирался на посох – надобности в опоре у мужчины на третьем десятке не было, но какой же ты ведун без посоха?

Следом бежала черная кошка, хорошо заметная на белом снегу. Она вела себя странно, скорее как собака – то отставала, будто робея, то вертелась возле ног хозяина, то забегала вперед, всматривалась в людей перед святилищем и возвращалась к ведуну, точно с докладом.

С пригорка послышались испуганные крики, и всю ребятню как ветром сдуло. После вчерашнего все боялись ведуна до жути.

– За Хотилой сбегай, – велел Зимобор отроку. Тот кивнул и умчался в сторону городка.

Еще пока он поднимался по склону, парни и подростки вернулись – надо же было посмотреть, чем все кончится!

– Ранослав! – Зимобор огляделся. – Поди сюда. Ты у нас купец знатный, вот сейчас и будет для тебя дело.

– Купец? – Парень удивился. – А чего покупаем? Кошку, что ли, у того хрена мохнатого?

– Вроде того. Значит, ступай ему навстречу, да смотри, на берег его не выпускай, пусть на льду стоит. И начинай нести пургу: мы его до жути боимся, просим не губить и народ против нас не настраивать, за то обещаем поделиться данью. Сколько ни запросит – начинай торговаться.

– А зачем? – Ранослав вытаращил глаза. Кмети вокруг тоже были в недоумении.