Читаем без скачивания Мамалыжный десант - Валин Юрий Павлович

Проснулся Тимофей от ругани. В задок «доджа» чуть не въехал обшарпанный грузовик. Старший лейтенант орал на неловкого водителя, грозя штрафной ротой и непонятным «чмом». Очки сползли распаленному Землякову на кончик носа, и выглядел командир группы свирепо. Дурной водитель бормотал о «фашистских тормозах».

Двинулись дальше. Под тентом было душно, солнце висело прямо над головой, пыльные сады тянулись вдоль дороги. Командир утер лицо носовым платком, повернулся к кузову.

– Выспался, Лавренко? Тогда слушайте суть задачи. Примерно через час будем на месте. Если нас, конечно, не снесет какой-нибудь идиот, спьяну нашедший водительские права в станционном буфете. У Жувгур сборный пункт пленных, румыны сдаются массово и охотно. Что, в принципе, хорошо, но порядком осложняет нашу задачу, поскольку нам нужен один-единственный тип в звании майора. Вот он, запоминайте хорошенько…

Фотокарточка оказалась неплохой. Мужчина лет сорока, бритый, серьезный, глаза глубоко посаженные. Фотографировался в гражданской одежде, костюм шикарный, галстук…

– Тож еще до войны. Мог поистрепаться, – справедливо заметил Торчок. – Печаль в том, шо рост неизвестен.

Сержант явно уже видел фото, но и понятно: он давно в отделе, много знает.

– Рост неизвестен, и более свежих фото в нашем распоряжении нет, – подтвердил старший лейтенант. – Зовут его Влад Бэлашэ. Уроженец Бухареста. Знаки различия носит, видимо, саперные, но это не точно.

– Лицо запоминающееся. А вопрос, товарищ старший лейтенант, можно? Для уточнения? – осторожно намекнул Тимофей.

– Валяй, Лавренко. Вопросы разрешаются, вот с ответами у нас не всегда складывается, – буркнул командир, сердито глядя вперед. «Додж» не особо успешно пытался обогнать повозки с санитарным имуществом.

– Этот майор Бэлашэ, он из шпионов? Я к тому, будет он сразу стрелять, если поймет, что его ищут, или, наоборот, яд в вороте раскусит? – предположил Тимофей, помнивший один замечательный шпионский довоенный фильм.

– Стрелять – это вряд ли, – сказал старший лейтенант. – Теоретически пленных должны обыскать и изъять оружие. Понятно, вряд ли там всех подряд тщательно обшмонали, но наш Бэлашэ – офицер, а их бойцы обычно обыскивают с большим воодушевлением. В общем, вряд ли он в трусах парабеллум прячет для встречи с нами. А вот с ядом… Маловероятно, но такое предположение имеет право на существование. Маловато мы знаем о господине майоре. Но он точно не из сигуранцы или военной разведки. Он инженер. Но контактировал с лицами, нам очень интересными, и должен кое-что знать. Так что повнимательнее, товарищи. А ворот действительно нужно будет сразу проверить. Были нехорошие прецеденты, это ты, Тимофей, прав.

– Товарищ старший лейтенант, а почему этот гад именно в Жувгуре должен быть? – спросил Андрюха, яростно крутя баранку. – Мы же только что целую толпу пленных проехали, там их с полк, а то и больше. Вдруг этот инженер там?

– Ты водитель или наблюдатель? – изумился Земляков. – Тебе уже сто раз сказали: на дорогу гляди, это твое архиважнейшее дело. Если ты нас во что-то вмажешь, я тебя не в штрафную роту отправлю, а прямиком домой. С гербовой справкой «Полный клинический идиот, загубил важное государственное дело, безнадежен».

– Чего сразу-то? Я ж только спросил, – обреченно пробормотал водитель.

– Так на эту тему должен товарищ сержант спрашивать или вот боец-партизан Лавренко. Но они молчат, поскольку догадались, что имеются насчет искомого майора агентурные разведсведения. Тебе их полностью изложить в устном или письменном виде?

– Не надо. Вон, товарищ старший лейтенант, хаты торчат. Наверное, это то Жувгуре и есть? – изящно перевел разговор Андрюха.

– Проезжаем насквозь, пленных должны у северной окраины собирать. Так, и еще несколько деталей насчет этого майора Бэлашэ. Не очень точные подробности, но что имеем…

Старший лейтенант сказал о номере дивизии и полка, к которой был предположительно прикомандирован таинственный румынский майор.

Пункт сбора пленных оказался не очень-то пунктом, а просто полем на окраине села. Ближе к огородам была натянута символическая веревка, ограничивающая передвижение пленных, но румыны ее обходили, когда собирались пройти к колодцу или еще куда. На них безнадежно покрикивал часовой, но чего тут орать: наших солдат было человек двадцать, а пленных – тысячи. Со стороны леска подходили новые военнопленные, иногда подобием взводного строя, а чаще группками, складывали оружие и пытались понять, как тут зачислиться в плен.

– Отож Содом и Гоморра на затоптанной пейзанщине, – вздохнул Торчок.

Временная канцелярия располагалась в большом сарае. Командовал тут истомленный капитан, а вокруг строения густо сидели и стояли румыны. Старший лейтенант Земляков немедля прошел к начальству.

Бойцы с подножки «доджа» оценили фронт работ.

– Да тут до зимы их проверять будем, – немедля заявил Андрюха, деловито накидывая на шею ремень короткого ППС.

– Тю, язык у тебя, – вздохнул сержант. – Отож бойцов в помощь нам нынче явно не дадут, ибо нету их. Думкаю, двинем двумя группами. Я с лейтенантом пойду, а ты, Андриан-болтун, будешь Тимоху прикрывать. Мы с тобой все едино языками не владеем. Но то сугубо предварительное размышление. Начальству виднее.

Начальство вернулось в не самом лучшем расположении духа.

– Обещали помочь, но это когда людей пришлют. Пока тут хаос и ступор. Работаем сами. Лавренко, получается, на тебя, с твоей румынской мовой, особые надежды.

– Понятно. Мы по сержантам и старшинам пойдем, а офицеры – ваши? – предположил Тимофей.

– Видимо, это будет самой правильной тактикой, – признал Земляков, проверяя свой автомат. – Об осторожности не забываем. И если увидите майора Бэлашэ, сами к нему не лезьте, сразу меня ищите. Господин майор определенно владеет немецким языком, я с ним без спешки побеседую.

Бойцы обошли веревку, Тимофей оглянулся на воинственного водителя.

– Андрюх, ты не обижайся, но, если не по делу будешь лезть с болтовней, я тебя сам прикладом по загривку приложу.

– Когда же я без дела лез?! – возмутился шофер. – Допрашивай, я страхую.

Тимофей кивнул и обратился к румыну в чистой форме:

– Господин старший сержант, вы из какого полка?

Странно, но оказалось, что в массе своей румынская пехота пахнет иначе. Не по-советски и вообще чуждо. Раньше боец Лавренко как-то не замечал разности национальных запахов. Впрочем, и нюхать пленных в батальонных количествах раньше не приходилось…

Часа через два выяснилось, что пленных становится все больше, а майора Бэлашэ никто не знает. Разговаривали румыны с пытливым рядовым Лавренко довольно охотно, даже с некоторым подобострастием, поскольку принимали за переводчика штабного отдела военнопленных. Но как ни крути, не знали солдаты указанного полка того самого майора Бэлашэ. И это было странно. Если бы хотели скрыть, говорили бы разное, вроде «да, был, но куда делся, не знаем» или «в клочки разорвало во время русской артподготовки».

Ту артподготовку почти все румыны упоминали: большое впечатление произвела на противника, даже не попавшие под обстрел солдаты ужасались. Второй вопрос у румын был «что с нами теперь будет?». Особой вражды и ненависти Тимофей к пленным не ощущал, они вроде тоже. Кончилась для этих солдат война, ну и хрен с ней. Это правильно, но в целом-то ничего утешительного.

– …Майор Бэлашэ? Не слышал, господин гвардеец. В нашем полку таких не было, – заверил очередной старшина-артиллерист. – Я всех полковых офицеров знаю. И в нашей дивизии такого майора нет. Я служу в этой дивизии с тридцать восьмого года, господин гвардеец. Мне скрывать нечего, я не наци, не кузист[12]. Куда нас отправят, господин гвардеец? В Сибирь?

– То командование будет решать, но в Сибирь – это вряд ли. Всех вас туда возить очень накладно выйдет, – мрачно объяснил Тимофей. – Хорошо, господин старшина, будьте здоровы, спасибо за сигарету.