Читаем без скачивания Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира - Андрэ Нортон

Первой, из зарослей кустарников на противоположном краю оврага, показалась женщина. Она бежала ровно, как опытный бегун, пробежавший большое расстояние и знавший, что еще много предстоит бежать. На краю узкой долины она оглянулась.

На фоне серо-зеленой растительности ее стройное тело, едва прикрытое обрывками одежды, казалось пятнистым от лучей рассвета. Нетерпеливым жестом она отбросила назад длинные пряди черных волос, провела руками по лицу, а потом осторожно начала спускаться, отыскивая тропу вниз.

Снова прозвучал рог, ему ответил лай. Женщина вздрогнула, и Симон встал, неожиданно поняв, что в этой охоте она является добычей.

Он снова опустился на одно колено, когда женщина дернула платье, отцепляя его от ветки. От толчка она потеряла равновесие и упала через край оврага. Даже сейчас она не закричала, хватаясь руками за ветки куста. Ветки выдержали. Когда она попыталась ногами нащупать опору, появились собаки. Это были тощие белые животные: их долговязые тела казались лишенными костей, когда они, изгибаясь, остановились на краю оврага. Устремив заостренные морды вниз, они издали торжествующий визг.

Женщина изгибалась всем телом, стараясь нащупать опору, чтобы удержаться и опуститься вниз, на дно оврага. Может, это ей и удалось бы, если бы не появились охотники.

Они ехали верхом. Тот, у которого на шнурке висел рог, остался в седле, а другой спешился и быстро подошел к краю, отпихивая в сторону собак. Увидев женщину, он положил руку на кобуру, висевшую у него на поясе.

В свою очередь, увидев его, женщина прекратила попытки найти опору и, вися на кусте, подняла вверх спокойное, лишенное выражения лицо. Охотник улыбнулся, достал оружие, очевидно, наслаждаясь беспомощностью жертвы.

И тут же пуля из пистолета Симона ударила его в грудь. Он с криком упал с обрыва.

Прежде, чем замерли крики и эхо выстрела, второй всадник укрылся, и Симон понял, что встретился с серьезным противником. Собаки бешено прыгали, наполняя воздух отчаянным лаем.

Женщина сделала последнее усилие и нашла опору в откосе оврага. Она принялась быстро спускаться, укрываясь за кустами и скалами. Симон увидел мгновенное движение. В двух метрах от того места, где он лежал, вонзившись острием в землю, дрожала маленькая стрела. Второй охотник принял бой.

Десять лет назад, Симон почти ежедневно играл в такие игры, наслаждаясь ими. И он обнаружил, что навыки, полученные мышцами и телом, не утрачены. Симон плотнее вжался в траву. Собаки устали, некоторые легли на землю, тяжело дыша. Теперь дело в терпении, а его у Симона было в избытке. Он увидел движение в кустарнике и выстрелил. В ответ послышался крик.

Немного спустя, встревоженный треском ветвей, он подполз к краю оврага и лицом к лицу столкнулся с женщиной. Темные глаза на треугольном лице, смотрели на него с таким интересом, что он был несколько обескуражен. Схватив ее за плечо, он помог ей выбраться наверх. И тут же ощутил опасность, отчаянную необходимость уходить по болоту. Безопасно лишь за краем болота, в направлении, противоположном тому, откуда он пришел.

Это чувство было настолько сильным, что Симон прополз между кустами и побежал радом с женщиной, примериваясь к ее ровному и быстрому бегу. Лай собак постепенно утихал вдали.

Хотя она, должно быть, пробежала много миль, держаться рядом с ней оказалось нелегко. Наконец, болото начало уступать место небольшим прудам, заросшим тростником. Здесь до них снова донесся отдаленный звук рога. Женщина рассмеялась, взглянув на Симона, как бы приглашая его тоже посмеяться какой-то шутке. Она указала вперед, на полосу прудов: ее жест свидетельствовал, что там спасение.

Примерно в четверти мили перед ними, поперек дороги, клубился туман. Симон всматривался в него. Возможно, там спасение, но туман как-будто вытекал из какого-то источника.

Женщина подняла правую руку. Из широкого металлического браслета сверкнул луч, направленный в туман. Другой рукой она приказала Симону не двигаться. Симон всматривался в туманный занавес, почти уверенный, что видит какие-то движущиеся фигуры.

Впереди послышался крик. Слова были непонятны, но по тону было ясно, что это вопрос. Спутница Симона ответила несколькими словами. Услышав ответ, она повернулась. Потом взяла себя в руки и взглянула на Симона. Он взял ее протянутую руку, догадываясь, что им отказали в помощи.

— Что теперь? — спросил он. Слова бы ли ей незнакомы, но он был уверен, что она поняла вопрос.

Женщина облизала кончик пальца и подняла руку, подставив ее ветру. Ветер сдувал с ее лица темные локоны. Стал виден кровоподтек на щеке. Все еще держа Симона за руку, она потянула влево: они побежали через дурно пахнущие лужи, тина расступалась перед ними, липла к намокшим брюкам и ногам. Так они добрались до края болота, а туман двигался параллельно, закрывая их стеной. Симон ощущал сильный голод, мокрые ботинки натерли ноги. Но звуков рога больше не было слышно. Должно быть, они сбили собак со следа.

Пробравшись через гущу тростника, они оказались на краю более возвышенной местности. Перед ними была дорога, почти тропа. Идти по ней было гораздо легче.

Должно быть, было уже далеко за полдень, хотя в этом сером свете трудно было определить время, когда дорога начала подниматься. Впереди показалась каменная стена. Красноватый камень поднимался почти вертикально и походил на искусственное укрепление. В стене виднелась брешь. В нее уходила дорога.

Они почти добрались до этой стены, когда счастье отвернулось от них. Из травы, рядом с дорогой, выбежало маленькое черное животное, пробежав рядом с женщиной. Она потеряла равновесие и упала на утоптанную глину. Она вскрикнула и схватилась за правую лодыжку. Симон отвел ее руку и осмотрел рану. Женщина закусила губу: было ясно, что идти она не сможет. И тут снова послышался рог.

Симон подбежал к щели в стене. За ней расстилалась равнина, спускающаяся к реке. Ни одного укрытия, кроме этого каменного выроста. На много миль не было видно ничего, выступающего на ровной поверхности. Симон повернулся к стене и внимательно ее осмотрел. Сбросил пальто и поискал опору. Несколько секунд спустя он поднялся на карниз, еле заметный снизу. Можно было попытаться отсидеться здесь.

Пока Симон спускался, женщина ползком приближалась к нему. Объединив отчаянные усилия, они добрались до карниза и прижались друг к другу. Симон ощутил на своем лице горячее дыхание женщины. Повернувшись, он посмотрел на тропу, по которой они пришли.

Под ударами ветра полуобнаженное тело женщины дрожало. Симон подобрал свое пальто и укрыл им женщину. Та улыбнулась, и Симон увидел, что ее губы рассечены недавними ударами. Он решил, что она некрасива — слишком худа и бледна. Хотя почти все ее тело было обнажено, он не чувствовал к ней влечения. И тут же ему стало ясно, что женщина каким-то образом поняла его мысль, которая ее позабавила.