Читаем без скачивания Драгоценная паутина - Максин Барри

Флейм застонала, когда пальцы Риса, покружив по ее плоскому животу, поднялись вверх. Он лизнул соски, поиграл ими, потом скользнул ниже, оставляя под языком горящую дорожку. Флейм снова застонала. Ее тело беспомощно затрепетало, глаза широко раскрылись, когда его губы пробежались поверх трусиков и стали тереться между ног. Перед глазами Флейм был темный деревянный потолок лодки, она словно вцепилась в него взглядом, а Рис, руками раздвинув ей ноги, принялся целовать лобок. Она не могла сопротивляться, думать, протестовать. Тело ее вопило от желания, отметя мысль, бьющуюся в глубине сознания, что всего этого нельзя было допускать…

Она лежала совершенно голая, беспомощно закрыв глаза, сдаваясь страсти. Происходящее сейчас было неизбежным. Она нормальная женщина, и поведение ее естественно. А мужчина подобен силам природы, которые нельзя обуздать, да она и не хотела этого. Никогда еще Флейм не чувствовала себя такой обожаемой, желанной, такой… женщиной! Она ни на что не променяла бы этого ощущения!.. Флейм вскрикнула, когда губы Риса нащупали средоточие ее женственности, и схватилась руками за деревянным поручни над головой. Ее тело извивалось на атласных подушках, голос был резким и хриплым. Застыдившись, она прикусила губу, ошеломленная собственными воплями наслаждения.

– Нет, Флейм, нет! – хрипло просил Рис. Его губы побежали вверх, он поцеловал ее в ключицу. – Я хочу слышать твои крики, – бормотал он, глядя в широко раскрытые глаза, глубокие и почти черные от страсти. – Я хочу слышать. – Он снимал рубашку, обнажая мускулистую широкую грудь в темных завитках. – Я хочу знать, что тебе приятно, – продолжал он, и его глаза светились серебристым светом. – Я хочу прикасаться к тебе, слышать тебя, вдыхать и пробовать на вкус… О дорогая, как я хочу почувствовать тебя…

Он спустил джинсы. У Флейм кружилась голова от обуревавших ее эмоций, и она едва ли могла сейчас любоваться его загаром, стройным мускулистыми бедрами и возбужденной плотью. Он уже лежал на ней, он нашел губами заветное местечко… Больше Флейм не пыталась сдерживать себя или бороться с захлестывающими волнами страстного удовольствия, она застонала, низко и хрипло, словно взмыв на самый гребень волны. На смену девушке являлась женщина, и Флейм принимала свою новую сущность с радостью. Она медленно подняла ресницы и увидела над собой лицо Риса, такое дорогое и знакомое. На глаза навернулись слезы. Он смотрел на нее напряженно, в его взгляде она читала невероятное желание. Она нежно протянула руки и взяла его лицо в ладони.

– Спасибо, Рис.

– Дорогая, – с потрясающей нежностью проговорил Рис. – Ты ведь… невинна, да? – тихо спросил он.

Рис понял это по ее реакции на него и по откровенной неопытности. Да, он первый мужчина, прикоснувшийся к ней. Это открытие отзывалось в нем радостью, от которой ему хотелось кричать!.. Но он теперь понимал и принимал ответственность, ложившуюся на него, и был полон решимости не обидеть Флейм, не разочаровать, защитить от любых возможных последствий того, что они готовы были совершить…

Флейм кивнула и спросила:

– А это имеет значение?

Рис затряс головой.

– Может быть больно. Немного. Ты готова?

Флейм приподнялась, опершись на локти, и посмотрела на их сплетенные тела, ее – белое и гибкое и его – смуглое и мощное. Она ахнула, увидев его жаждущую плоть на своих трепещущих бедрах. Пугающую и прекрасную… Снова взглянув в лицо Рису, она увидела напряженный взгляд.

– Все в порядке, – прошептала она, вдруг испытав прилив нежности к нему и странное беспокойство. За него.

– Я рад. – Он облегченно выдохнул, не заметив, что задержал дыхание. – Ничего не бойся, дорогая. Я обещаю, – сказал он хрипловато.

Он слегка отстранился от Флейм, не отрывая взгляда от ее лица, взял за руку, желая дать ей почувствовать силу своей страсти. Когда ее пальцы обхватили его плоть, он застонал, а ее глаза расширились от удивления. Она вдруг потянулась всем телом к этому горячему, твердому, удивительному творению природы. Как она могла прожить столько лет, ничтожно мало зная даже о собственном теле?

– Рис, – прошептала она.

Он услышал желание в ее голосе и улыбнулся.

– Правильно, дорогая, – сказал он глухим голосом, чувствуя необыкновенную нежность к ней. – Инструмент удовольствия. Для нас обоих.

Флейм кивнула, он ласково положил ее на спину, ногами раздвинул ноги. Она не испытывала никакого страха, когда он начал заполнять ее собой. Было немного больно, но это была особенная боль, не похожая ни на какую другую. Он начал двигаться. Флейм почувствовала, как нарастает кульминация, она забыла обо всем на свете, кроме мужчины, наполнявшего ее новыми ощущениями и приводившего в экстаз.

– Рис! – выкрикнула она его имя и инстинктивно обвила его ногами: ее тело ходило ходуном.

Рис стонал, его тело дрожало, как в лихорадке.

Флейм закрыла глаза, не обращая внимания на то, что теперь он действовал грубее, сила толчков нарастала, а волны удовольствия уносили обоих из реального мира в замечательное небытие.

Прошло немало времени, прежде чем Флейм нехотя вернулась на землю. Лежа в его объятиях с закрытыми глазами, она старалась сохранить прекрасное ощущение. Они занимались любовью со всей страстью и нежностью настоящих любовников. Но они все еще существовали отдельно друг от друга. Флейм чувствовала это.

– Рис, а ты знал, что твой отец и моя мать встречаются? – Язык Флейм плохо слушался ее.

Она слишком поздно поняла, что вопрос был похож на обвинение. Рис напрягся, отодвинулся, потом стал быстро одеваться.

– Нет. А ты?

Она тоже покачала головой, глядя, как он одевается, и сердце ее заныло. С каждой вещью, которая появлялась на его теле, он все больше отдалялся от нее.

– Нет, но ведь это неважно, правда? – В ее голосе прозвучала отчаянная надежда.

– Неважно, – согласился Рис, желая сказать что-то еще, но что именно?

Для зрелого мужчины, обнаружил Рис, он был сейчас как-то странно косноязычен. Это раздражало его. Раньше ничего подобного он не наблюдал за собой. Остроумная шутка, веселое замечание – и они с партнершами всегда расставались друзьями. Почему с этой девушкой все по-другому? В глубине души он знал ответ, он-то его и нервировал. И настолько сильно, что ему хотелось оказаться подальше от Флейм, от ее пьянящего присутствия, побыть одному и все обдумать. Если он прав и действительно влюблен и очарован – от этих слов у него побежали мурашки по телу, – ему следует быть осторожным. Ради них обоих.

Флейм думала, что он сердится на нее. Вдруг, застыдившись своей наготы, она тоже стала быстро одеваться. Она не знала, что сказать. Ей так хотелось, чтобы все снова стало как прежде!..