Читаем без скачивания Драгоценная паутина - Максин Барри

– Чего бы вы хотели выпить, мадам, синьора? – Джастин намеренно использовал слово «синьора», прозорливо догадавшись, что София относится к секретарше с таким же обожанием, как большинство английских детей к своим няням.

Гостям подали чай, как они просили, и София не могла ошибиться в качестве фарфора чайного сервиза. Джастин попросил дворецкого спуститься в подвалы и назвал одну из знаменитых марок вина, припасенного для подобных случаев. На нее не могло не произвести впечатление то, что ее угощают вином из бокала стоимостью в пять тысяч фунтов.

Близился полдень, Софию уговорили остаться на ланч, а потом поехать в Вудсток. В столовой, как и в гостиной, было все приготовлено, блестел каждый дюйм. На великолепном серебре, фарфоре и хрустале еду подавали «простую»: мусс из лосося, крабовый салат, крыжовник со взбитыми сливками. Все понравилось.

Джастин надеялся, что ни один истраченный пенни напрасно не пропадет. Приняв решение биться за ее заказ, он больше не колебался. Он не хотел думать о том, что в данный момент происходит в Венеции. Джастин получил приглашение от матери, но вернул его, не распечатывая, тем самым выразив свой отказ. Однако об Оуэне Декстере он выяснил все. Узнав, что тот снабжает «Альциону» прекрасными камнями, Джастин впал в яростное исступление. Хуже того, Рис, его сын, оказался владельцем «Ридекса». Кто знает, на какие трюки способна его сестра ради своих интересов?

Джастин решил целиком сосредоточиться на Софии, отправившись с ней в Вудсток в серебристом «роллс-ройсе» Сирамор-Форбсов. Естественно, магазин был безупречно чист. Абиссинский ковер алого цвета, брошенный под ноги, не вызывал сомнений в том, достоин ли он, чтобы божественные ножки Софии ди Маджори ступали по нему. А стеклянные витрины так прозрачны, что возникал вопрос: неужели украшения явлены взору без всякой защиты?

Но кое-что Джастин оставил без перемен: дощатый пол скрипел под ногами, картины на стенах были из разных времен, но от всего этого маленький, темный магазин казался еще более английским. София была очарована, взволнована и удивлена. Ничего похожего на современные интерьеры «Булгари». Как и сам городок Вудсток не похож на Рим, Париж или Амстердам. На Софию как на истинную женщину произвели впечатление «Альциона», старинное имение Равенскрофт и красота самого Джастина. Но София была деловой женщиной и, вдоволь насладившись всем этим, она поспешила приступить к изучению выставленных украшений. Решив заказать комплект, она подготовилась и многое узнала о ювелирном искусстве. Ее острый взгляд словно впивался в то, что лежало под невидимым стеклом. Вещи, определила она сразу, совершенны. Чего она и ожидала, зная репутацию компании «Альциона».

Джастин познакомил ее с коллекцией, скромно проявив собственные познания и позволив Софии блеснуть подготовкой к визиту.

Минут десять в полном молчании она осматривала один раздел.

– Это было модно на рубеже столетий, до 1914 года. Моя бабушка говорила, что тогда нравились веселые и в меру дорогие вещи.

София кивнула, но, не желая оставить за Джастином последнее слово, добавила:

– Контуры текучие, плавные, нежные краски. Я думаю, это влияние более позднего стиля.

Джастин улыбнулся, заглядывая в черные глаза Софии и присуждая ей победу в этой незначительной дуэли.

– Разумеется. Особенно мне нравится вот эта вещь. Она в стиле Рене Лалика. Он известен работами по стеклу, но был не чужд ювелирного искусства.

– А мне нравятся вот те…

Джастин кивнул и взял на заметку.

– Согласен. Я тоже люблю нежно-зеленый цвет. Особенно вот эту вещицу, сделанную в честь Эдуарда, принца Уэльского. Это его любимый камень.

София кивнула, и они пошли дальше. Джастин показывал ей потрясающие изделия разных стилей. Броши, с математической точностью изображавшие геометрические фигуры. Модерн, постмодерн, сюрреалистические и современные. София была более чем удовлетворена тончайшей работой, прелестными рисунками и чарующей атмосферой «Альционы». В списке претендентов на получение заказа она теперь поставит «Альциону» гораздо выше других…

– Мадам, я хотел бы показать вам цех. Но если только у вас есть время и вам действительно интересно посмотреть, как создаются… – Джастин, даже не закончив фразы, понял, что София уже на крючке.

– Правда? Это прямо здесь, в магазине?

Джастин не сомневался, что София не откажется от такой возможности.

Цех он намеренно оставил таким, как всегда. Правда, рабочие оделись поприличнее и сходили в парикмахерскую по случаю визита именитой гостьи. София, едва переступив порог, услышала визг дрели, почувствовала запах припоя, масла и… была потрясена. Никогда в жизни никто не позволял ей даже приблизиться к производству. Джастин повел ее прямо к Гюнтеру Воссу, который вырезал из рубина совершенной формы ромб. София наблюдала затаив дыхание. Потом они перешли к ученикам, усиленно трудившимся над медью и алюминием. Хотя работа напильником была не таким чарующим зрелищем, как огранка камня, Софии было интересно. А потом Сет, к которому они якобы случайно подошли, предложил Софии сделать своими руками простую подвеску.

София понятия не имела, что все это было заранее подготовлено. Она думала, что предложение Сета спонтанно. Покрытие эмалью – дело быстрое и не сложное, а результат потрясающий. София с успехом могла это сделать под наблюдением Сета.

Если синьора Карлино и была удивлена, увидев Софию сидящей в грязном цеху рядом со стариком, рука которого направляла нежную руку ее госпожи, то она этого не показала. София была поглощена работой, соединяя маленькие кусочки цветной эмали в подвеску, изображающую красивую белую лилию.

– Вот и все, миледи, – сказал Сет. Он говорил слегка картаво, по-дорсетски. Интонация была уважительной и в то же время грубоватой. – Я же говорил, что вы сумете. Разве я был не прав?

София кивнула, не в состоянии оторвать взгляда от подвески. Никогда раньше она не получала такого удовольствия. Как интересно: был простой овал из золота, а теперь это произведение искусства! Она сделала его сама!

– Замечательно. Вы такой прекрасный мастер, Сет!

– Так это вы сами сделали, миледи. Я просто помогал.

– Ну конечно. Правда, эту вещь еще предстоит доработать, – вмешался Джастин. – Эмаль погружается в слабую азотную кислоту на несколько минут для избавления от примесей. Поэтому когда вы ее наносили, она была влажной. Подвеску надо поместить в муфельную печь, где температура колеблется между 700 и 900 градусами по Цельсию. Эмаль высохнет и снова затвердеет.

– Я никогда не думала, что это может доставлять такое… удовольствие. Раньше я всегда проходила мимо эмалей… – София пожала плечами.