Читаем без скачивания Жизнь после смерти - Мэри Роуч

Две недели спустя после этого сеанса совет Лондонского общества спиритуалистов пригласил миссис Дункан на встречу и сообщил ей о своих подозрениях. Собравшиеся были хорошо вооружены. Прайс принес с собой 11– страничный детальный разоблачительный лабораторный отчет с химическим анализом отрезка дункановской эктоплазмы – той самой, которая, стараниями «проводника» миссис Дункан Альберта, оказалась весьма полезной. (Прайс вспоминал, что этот сеанс чем-то напоминал собрание дам, занятых кройкой и шитьем из благотворительных побуждений: в ожидании появления Альберта все сидели тесным кружком с ножницами наготове.) Затем члены совета предъявили мистеру Дункану фотографию его жены, задрапированной в эктоплазму, а рядом расположили фотографию секретарши Прайса Этель – в той же позе и так же задрапированную в марлю, купленную в магазине Woolworth. Мистер Дункан был не в силах найти различия. В конце концов, 22 июня в «очень доверительной беседе» мистер Дункан согласился: да, эктоплазма могла появляться вследствие регургитации, однако настаивал на том, что то была «подсознательная регургитация».

«Мы, – писал позднее Прайс, – в ответ отметили: в подобном случае, вероятно, миссис Дункан… покупала марлю тоже подсознательно… и упаковку глотала, опять же, подсознательно». Имя доктора Прайса[36] вполне соответствовало его последующему предложению мистеру Дункану, а именно – 100 фунтов стерлингов за то, что миссис Дункан позволит отснять на кинопленку весь акт. Мужчина пообещал приложить к этому все усилия, но следующим же утром семейная пара упорхнула в Шотландию.

Эктоплазма в коробке передо мной датирована 1939 годом. Значит, Хелен Дункан сумела повторить свой трюк по крайней мере еще раз. Возможно, сам образчик – один из последних произведенных ею. К тому моменту минуло уже три года с тех пор, как Мэрджери Крэндон уговорили «уйти в отставку» и взяться за разведение кроликов. Катлина Голигер тоже давно исчезла со сцены. В течение 12 лет в New York Times не появилось ни одной статьи об эктоплазме. Насколько я могу судить, передо мной было ее последнее «прости».

Итак, внутри коробки лежал пакет, обвязанный ленточкой в розовую косую полоску. Я достала его и положила на стол перед собой. Затем потянула ленточку за один конец – медленно, ощущая весь драматизм момента. Так, должно быть, мужчина мог потянуть за шнурок корсета, освобождая от его оков любовницу. Внутри оказалась ткань, но не такая характерная и плотная, как марля или шифон, – скорее она была похожа на сатин, гладкий на ощупь. Пятна на ее поверхности были тусклыми и коричневыми, запах оказался слабым, но различимым. Я размотала сверток, чтобы представить себе размеры – примерно 10 на 3 фута (приблизительно 3 м на 0,9 м. – Прим. переводчика). Кусок выглядел огромным. Словно хранитель манускриптов в отделе архивов однажды напился и перепутал Туринскую плащаницу с эктоплазмой Хелен Дункан. Читательница текстов на иврите подняла было на меня глаза, но вернулась к своей работе, не сказав ни слова.

Мне наплевать, сколько детей проследовало по родовому каналу Хелен Дункан. Но предстояло серьезно поразмыслить на тему о том, всякая ли женщина способна «секретно» протянуть такое количество ткани через отверстие детородного органа, имеющее все же определенные границы открытия. Если вспомнить о хирургической практике бостонского гинеколога доктора Крэндона, то рискну высказать догадку: мистеру Дункану – а мы помним, что он всегда настаивал на пребывании рядом с супругой во время сеансов – оставалось только втолкнуть «эктоплазму» в жену таким образом, чтобы никто ничего не заметил.

Невзирая на все муки, которые он претерпел, имея дело с четой Дункан, Гарри Прайс не расстался с надеждой, что найдется медиум, обладающий истинной природной силой. Книга Прайса завершается на оптимистической ноте: автор выражает уверенность в подлинности того, что показывал медиум Руди Шнейдер. Последний был известен тем, что во время особенно горячих и бурных сеансов эякулировал. (К моему удивлению и к чести Шнейдера, он никогда не пытался выдавать эякулят за эктоплазму.) Я не намерена рассказывать его историю целиком, как не стремлюсь и раскопать что-то в этой связи – просто я хотела бы вернуться обратно в сегодняшний день. Давайте перенесемся в нынешнюю Национальную лабораторию психических исследований (NLPR): 2004 год, Лаборатория по системному изучению человеческой энергии при Аризонском университете (HESL). Здесь исследуют современных медиумов.

Я уложила эктоплазму обратно в тот же пакет, обвязала милой розовой ленточкой, вернула хранителю и к восьми вечера вернусь в Лондон. В нижней части той улицы, на которой расположен мой отель, есть ресторан с пакистанской кухней. В честь Мэрджери Крэндон я закажу ягненка.

Глава 6

Не много ли берут на себя медиумы?

В Гэри Шварце (Gary Schwartz) необычным образом смешиваются два начала: он ученый и вместе с тем спиритуалист. И обладатель ключа Фи Бета Каппа[37] от Корнелльского университета. Его прежнее место работы – Йельский университет. Однако более всего он известен своими опытами, в которых проверяются способности медиумов. Эта работа описывается в его книге «Эксперименты с жизнью после жизни» («The Afterlife Experiments»). Он – профессор психологии Аризонского университета,[38] а также основатель университетской лаборатории по системному изучению человеческой энергии (Human Energy Systems Laboratory, HESL). Ожидая его появления в холле отеля, я не знала, предстоит ли мне увидеть мужчину в твидовом пиджаке, или в спортивных брюках с резинками, охватывающими лодыжки, или – помогите же мне! – в таких брюках и в таком пиджаке. Шварц еще больше замутил воду, выйдя из белого «Ягуара», оставленного на площадке у входа, в костюме с двубортным пиджаком. За что бы, черт возьми, он ни отвечал, дело свое он знает.

Данные, которые он получает экспериментальным путем, дают понять, что есть люди – их немного, и они медиумы с особым даром, – способные входить в контакт с умершими. В отличие от других исследователей, встреченных мной в университете Виргинии (это еще один вуз, ведущий на своей базе изучение паранормальных явлений), Шварц уверенно и без умолчаний говорит о своих выводах относительно жизни после смерти. Когда мы ехали по залитым ослепительным светом улицам Туксона со множеством соблазнов по сторонам, он рассказал мне, что работает над статьей для «American Psychologist» под названием «Новый взгляд на гипотезу о смерти». Основная ее мысль: никто еще не доказал, что смерть человеческого тела означает бесследное исчезновение той личности, которая существовала в бренной оболочке. Это всего лишь гипотеза.

Как и его ранние предшественники – исследователи, работавшие на среднем историческом этапе в начале XX века, – Шварц приводит в свою лабораторию только тех медиумов, о которых больше всего говорят. Джон Эдвардс из «Crossing Over», например, был одним из тех, кто входил в «команду мечты», составленную из спиритуалистов, эксперименты с которыми описаны в книге «Эксперименты с жизнью после жизни». Недавно он открыл для себя Элисон Дюбуа (она медиум и одна из тех, на ком держится телепередача NBC «Medium»).

Возможно, поскольку в самолете по пути в Туксон я читала биографию неряшливой и слишком напористой Хелен Дункан, мне не приходило в голову, что медиум непременно должен выступать в прекрасных и пышных одеждах победителя. У Дюбуа длинные, хорошо расчесанные рыжеватые волосы с оттенком ржавчины, слегка завивающиеся на концах и гармонирующие с медно-красным цветом ее губной помады. Ее румянец и крем-пудра так согласуются друг с другом, что кажется, будто их нанесли, равномерно распыляя краску из баллончика. Она явно следит за собой, но выглядит совершенно естественной и красивой без всяких ухищрений. Каким образом женщина может добиться подобного эффекта, я понимаю не более, чем таинство ее общения с умершими людьми. Дюбуа выглядит паранормально хорошо.

Прежде чем стать медиумом, Элисон Дюбуа строила карьеру в прокуратуре графства Марикопа, работая прокурором по уголовным делам. Но в апреле 2000 года кто-то встал у нее на пути. И даже более того. «Я спускалась в прачечную своего дома, и ко мне подошел человек», – начала она рассказывать за ланчем. Элисон приступила к энергичной атаке на яблочный пирог. Он был такой большой – мне показалось, величиной со ступню, – хотя и меньший, чем длина целого шага. Однако для яблочного пирога – ну очень большой. Хрупкая фигура Дюбуа никак не согласуется с явным энтузиазмом, проявляемым ею по отношению к еде. Впрочем, такое отношение просматривается и в написанных ею текстах, где обязательно говорится о пищевых пристрастиях «бесплотных», как их называют в местных краях. Бесплотный незнакомец в прачечной исключения не составлял: «Я знала, что он любит густую похлебку из рыбы и моллюсков, а также то, что у него был сердечный приступ». Она побежала вверх по ступеням и позвала своего мужа Джо. Тот прищурился, глядя на нее (как бывает, когда один из супругов замечает, что мысли другого несколько хаотичны), а затем проговорил: «Это мой дед».