Читаем без скачивания Кошкин дом - Илья Спрингсон

Терпила Вася-Вовин пищал, что этот Вася-Вова чуть не убил его, бедного и несчастного. И у Васи нож нашли. Дома. У кого дома нет ножей?

Но Вове этот нож пришили к делу, потому, что терпила так сказал, что с ножом телефон был угнан. Кто же распишется в том, что у него, такого крутого и понтового чувака можно просто так отобрать что-то? Терпила точно этого никогда не заявит. А Васе-Вове вместо 161-й, голимого грабежа, прилепили 162-ю. А это разбой. И уже не обычный спец, а Кострома, жесть. И, естественно, срок.

Не верю я ему. Вот сколько народа повидал всякого – ему не верю.

Я сижу один, я помыл посуду…

В окне снег и только начинается ночь. Мне тепло и есть сигареты и много чая, есть какой-то способ не спать и быть одному, писать свои грустные повести и мечтать.

Крытники загнали мне консервы. Скумбрию. Открываю об стену. Тру края банки пока не отвалится крышка. Очень удобно, лучше, чем ковырять открывашкой. Как это я до этого не додумался на воле?

Крытники сидят долго. Срока у них огромные, 20, 25, 30 лет. С ума сойти можно, они иногда и сходят с ума и тогда заезжают сюда, на первый корпус, и здесь досиживают, если вообще смогут досидеть.

А так, отсидев часть своего срока, как правило лет 10-15, отправляются в зону, досиживать там. И обратно на крытую тоже заезжают, если начинают чудить в зоне или ловят ещё какую делюгу.

Напротив моей хаты 22-я камера, там сидит чувак Петруха. Уже 22 года сидит. Три года назад у него поехала крыша и его перевели сюда. Он дал мне через кормушку радиоприёмник, теперь слушаю какое-то местное говно, раз в час ставят нормальные песни. Выхватываю ноты. Очень хочется жить.

Этот Петруха сел ещё при коммунистах, его хотели расстрелять, но проебли мозги и он попал под мораторий или как там он пишется.

До суда просидел хер знает сколько, а потом под судом, а потом крытая и пожизненное, вместо расстрела, и уже 22 года он здесь, в этой тюрьме.

Говорит, что через 3 года напишет «Помело», это прошение о помиловании на имя Вовы Путина и Медведа, и, если оно выстрелит, (результат известен) – то Петруха выйдет на свободу.

Общаться с ним я могу только пока кормяк открыт, пока баландёр выгружает ему в миску кашу, а я забираю хлеб.

Какая делюга у него не знаю, спросить некогда, да и ненужно. Какая делюга может быть при пж?

По идее, по великой идее, пыжики во Владимире до конца срока, т.е. жизни, не сидят. Суд даёт, например, такую вот херню: пожизненно, с отбыванием первых 10, 15, 20-ти лет в крытой; и вот срок подходит и их отвозят в зону. На особый режим. Некоторые не доживают и освобождаются через кладбище.

Я с пыжиками до этого четыре раза пересекался. По идее, опять же, по Их Великой Идее, обыкновенный долбоёб, вроде меня, торчащий по какой-нибудь 158-й статье, с ними пересекаться не должен, так как пыжики или бс-ники (бывшие сотрудники, мусора), а так же петухи, содержатся и транспортируются отдельно от «людей», это так называемый «спецспецконтингент». Но с дураками пыжиков очень часто тусуют на сборках, в этапках, в прочей транзитной хуете, и опять же из-за недостатка места у ментов. Когда я шёл с пятиминутки, комиссии по признанию во мне урода, сначала долго солили одного в боксе, ждали кого ещё поведут на четвёртый корпус, по одному не водят, набирают толпу; так вот, закинули в этот боксик одного полосатого. Руки за спиной в наручниках, так же, как и у меня, только, если с меня наручники перед боксиком скинули, – то с этого нет. Просто застегнули впереди, чтобы тот мог курить. Вот и всё.

Роба была у него зоновская, полосатая на рукавах, и на спине буквы ПЛС.

Я спросил его, что он тут делает, он сказал, что привезли его с особого режима, из Совы, что-то по делюге, пересмотр или ещё какая-то лажа. Но ничего хорошего, торчит здесь полгода, а ничего не меняется. Получил пыжа по 105-й части 2-й, семь эпизодов, доказано три.

Я покурил с ним и меня забрали. Пока вели, я был счастливым. Что не наворотил на пожизненное. А то это был бы номер. Хуже ничего и придумать невозможно.

Кстати, в Москве, да и во Владимире они сидят совершенно безо всякой этой телевизионно-журналистской хуеты, которую показывают бляди нтвэшные в своих рейтинговых программах, чешущих очко свинодомохозяек и манагеров. То есть никаких «Ласточек» и табличек около камеры типа «Людоед» нет. И водят их не раком, а обычно ведут, и не ротой ОМОНа, а обыкновенным одним или двумя Продольными. И никаких рейтингов. В Москве они вообще не сидят, в Бутырке содержатся или до этапа (но в основном в Матросской Тишине торчат), или те, кого выдернули с зон или других тюрем для каких-нибудь действий по делюге. Содержатся нормально и безо всякой телехуйни.

Во Владимире, на первом корпусе, двери такие, что можно с ноги выбить и на нашем продоле (дурпродоле) сидят двое пыжиков и ходят гулять в соответствии с режимом. И никакой этой хуйни, которую показывают сраные журналисты.

В Столыпине нашем тоже везли одного такого, так его выводили в сортир с одним ментом! Какие там ужасы, нормально всё.

Один чел рассказывал, что сидел в Соликамске, в тюрьме, которую так любят журналисты, она очень рейтинговая, любят у нас попивая пивко смотреть на чужое страдание, почти мусульманский рай, интересно же бля, между продажей макарон и отсосами за повышения зарплаты посмотреть, что кто-то живёт вообще как хуй знает кто, кто-то такой страшный…

Так вот, говорил чел следующее: эти блядоты журналисты, платят хозяину и ходят там по этой тюрьме бухие и ляпают таблички «людоед» и прочую всякую ересь, а мусора на камеру выводят особиков, ну иногда пыжиков, иногда по восемь дублей за съёмку, потому что тут угол не такой, оператор напился и всё такое прочее. А люди ещё больше страдают. Клоунады эти, говорит, всех там порядком заебали, и этих журналистов мечтают просто уебать.

А хозяин звездит и кормится. Вот и всё. Журикам рейтинг, этой бляди бабло. Шоу сделать из всего. Чтобы жир в телах смотрящих эти постановки, откладывался и не бунтовал. И чтобы голосовать ходили за оккупантов ещё счастливее и радостнее, чтоб