Читаем без скачивания Крашеные губки - Мануэль Пуиг

Далее были запрошены сведения о нравственном облике обвиняемой у ряда соседей, а также у прежних хозяев, учительницы начальной школы госпожи...]

[Тем не менее любопытное замечание капрала Лонати ставит под сомнение непредумышленность кровавого происшествия: он вспоминает, что видел, как бывший унтер-офицер Паэс перелез через стену в направлении участка, принадлежащего г-ну Саэнсу, другой ночью, за несколько дней до этого, а также вспоминает отдельные шутки или остроты бывшего унтер-офицера о неких тайных забавах в часы дежурства, причем шутки эти сам он никогда не пояснял и никто не пытался прояснить. Из этого следует, что убитый мог посещать обвиняемую и раньше, а это разрушило бы алиби последней, хотя можно также заключить, что убитый перебирался через стену, но неизменно находил запертой дверь, открывающую доступ в комнаты, пока жестоко не поплатился, обнаружив ее открытой вчера на рассвете.

В помещениях полицейского участка также не удалось найти посуду от алкогольного напитка, употребленного убитым, которому...]

Настоящие сведения представляются нам полными в связи с информацией, собранной по интересующему нас делу. Обвиняемая содержится в настоящее время под наблюдением врача в камере № 8 данного полицейского отделения в режиме изоляции, если не считать необходимых приходов и уходов судебного врача.

Удостоверяют под присягой настоящие показания в законном порядке

Селедонио Горостиага,

Бенито Хайме Гарсиа,

комиссар

заместитель комиссара

Полиция провинции Буэнос-Айрес

Участок или отделение: Коронель-Вальехос

Дело направлено в: местный архив

Дата: 19 июня 1939 года

Задержаны несовершеннолетние Селестино Паэс, семнадцати, и Ромуальдо Антонио Паэс, четырнадцати лет, оба братья покойного унтер-офицера данного полицейского отделения Франсиско Каталино Паэса, за то, что бросали камни в обвиняемую в совершении убийства Антонию Хосефу Рамирес в тот момент, когда она в сопровождении сотрудника Арсенио Линареса садилась в поезд, следующий до города Мерседес, где ее ожидает суд за совершение убийства. Один камень попал в подсудимую и стал причиной ранения в основании черепа, хотя и не в тяжелой форме, однако ей немедленно была оказана первая медицинская помощь службой самого поезда, который отправился с опозданием вследствие того, что указанные несовершеннолетние спрятались за одним из вагонов. После их поимки поезд отправился в путь. Оба несовершеннолетние переданы в распоряжение мирового судьи округа Коронель-Вальехос.

Бенито Хайме Гарсиа,

уполномоченный заместитель комиссара

- Можно? фу, с души воротит

- Да, проходите, пожалуйста. Я вас ждала, ишь как расфуфырилась, пигалица

- Какие у вас цветы красивые... а дом - гадость мерзопакостная

- Это единственное, что мне будет жалко оставить, если я уеду из Вальехоса...чего уставилась на пол? ну разбита мозаика, а сама-то разоделась в пух и прах: пальто из дорогой шерсти, фетровая шляпа

- Ужасно холодно, правда? у нее и печки-то нет, голь перекатная

- Да, простите, что в доме так холодно, идите сюда, мы перейдем в залу. Ну, ведьма, попробуй найди грязь...смотри, какая чистота

- Знаете, я вполне могу пройти на кухню, если там потеплее... печки нет, и зоб уже болтается, ей небось лет сорок пять, и мешки под глазами

- Ладно, если вам все равно, там все чистенько, к счастью. думала застать меня по уши в грязи, - у, карлица! карла злобная! сколько ни напяливай на себя шляпу, выше не станешь

- Много дров уходит на печку в кухне? небось целыми днями вылизывает, голытьба позорная

- Немало, но поскольку я целые дни провожу здесь, ничего страшного. да, я простая, а тебе-то что?

- Получили письмо от дочери? толстухи

- Да, у нее все прекрасно, спасибо. подцепила мужа, не в пример тебе

- Куда она там переехала, в Чарлоне? три лачуги в пыльной глухомани

- Да, у парня в Чарлоне свое дело. Чарлоне, конечно, крохотный, да? зато она замужем, замужем, не в девках, как сама знаешь кто...

- Вы правильно поступаете, уезжая из Вальехоса, что вам тут делать, одной? и с такой репутацией

- Да, вот дочь уехала, что мне тут одной делать. когда любишь, к чему терять время в одиночку...

- Сколько лет, как вы овдовели? что в ней нашел брат? она такая заурядная, плохо одета

- Уже скоро двенадцать лет. Девочке было восемь лет, когда он умер. Я много в жизни выстрадала, сеньорита Селина. теперь мой черед пожить в свое удовольствие, вот так-то...

- Сколько вам было, когда умер ваш супруг? признавайся

- Что ж ей сказать? Девочке было восемь... нет, нет, нет, не дождешься

- Знаете, сеньора, как я передавала, у меня к вам очень важный разговор. ишь выпендрилась - стрижка "а-ля гарсон", аж противно, и с такими кольцами в ушах - жуткая дешевка

- Да, говорите со всей откровенностью. помоги мне, Боже, такая на все способна

- Знаете, прежде всего, обещайте, пожалуйста, никому об этом не рассказывать. помучаешься, тварь, что не можешь растрепать об этом соседкам, на всю твою воронью слободку

- Клянусь самым святым на свете. Господь меня не покарает за то, что клянусь?

- Кем? если поклянешься моим братом, плюну тебе в морду

- Хуаном Карлосом не осмелюсь. Счастьем моей дочери.

- Ладно. Понимаете, я получила письмо от брата, где он пишет, что вы собираетесь сделать.

- Что же он пишет? чего ей надо? будет угрожать, что расскажет все моей девочке?

- Зачем повторять снова? ну что - съела?

- А вдруг он вам пишет не всю правду, я не хочу сказать, что он может лгать, но так, на всякий случай, чтобы не было недоразумений. на всякий случай

- Он пишет, мол, вы узнали, что мы с мамой, не ты - дрянь немытая, не в состоянии посылать впредь столько денег в Кордову на новый курс лечения, и пансион, в котором он теперь живет, плоховат, а самый лучший стоит таких денег, что не подступишься, в общем, что вы ему написали, как собираетесь продать этот дом и переехать в Коскин, чтобы купить там домик и взять его на пансион. как тебя брат терпит, карга старая, вечно на высоком каблуке, а чулки-то драные

- Да, все правда, и если я смогу, возьму кого-нибудь на пансион по-настоящему, чтоб возместить расходы.

- Маму коробит от всего этого. что приходится якшаться со всякой рванью

- Почему? разве это не для блага сына? у всех этих дамочек ледяное сердце

- Да, но она страдает, что не в состоянии помочь ему, как хотела бы.

- Лучше бы выслали ему немного денег, чем столько пальто и шляп разводить. Но ведь нельзя же быть такой гордячкой, это нехорошо.

- Мама не гордячка, вам не следовало бы так говорить. Просто мама была воспитана, чтобы жить в довольстве, и теперь она расстроена, это ведь естественно, не так ли? получила? так тебе и надо!

- как ты смеешь оскорблять меня, сучка... Да, матери - они такие.

- Ну вот, в общем, мама, и я тоже, мы хотели бы просить вас об одной вещи.

- Слушаю. они мне все погубят? лишат меня моей любви?

- Вы будете продавать мебель, объявите распродажу?

- я спасена? Нет, за нее ничего не выручишь, и потом, если придется покупать новую мебель в Коскине, выйдет втридорога. К тому же не знаю, есть ли там вообще мебельный магазин, представляете, если придется заказывать аж в самой Кордове?

- Мы с мамой так и думали, что вы повезете отсюда.

- Да, повезу отсюда. У меня уже и предложение по дому есть, знаете? ничто, ничто меня не остановит

- В общем, мама, и я тоже, мы просим вас об одном: вы не встретите никаких возражений с нашей стороны, но мы просим вас никому не говорить, что вы едете в Коскин. нахалка, сойтись с парнем младше себя

- Не беспокойтесь, я сама не собиралась никому говорить, и дочери тоже не всё. Сами знаете, какие тут длинные языки. Слышали, что говорят про Мабель... вот тебе, на, она твоя подружка

- ты на что намекаешь, и еще зоб развесила? Я в это не верю. Девушка из приличной семьи, как Мабель, не могла спутаться с этим метисом.

- все вы шлюхи, а ты хуже прочих. Возможно, это и выдумки. Но, кажется, в показаниях она сама себе противоречила.

- Наверное, волновалась... Итак, вернемся к нашему делу, пусть даже вы не скажете про Коскин, люди догадаются, если вы не будете осторожнее. Например, мебель не стоит отправлять отсюда.

- А как же мне сделать?

- Если вы отправите мебель через здешнюю транспортную фирму, все сразу об этом узнают. Пошлите мебель отсюда на адрес вашей дочери в Чарлоне, а оттуда в Коскин. И во всем принимайте те же меры предосторожности.

- Хуана Карлоса тебе у меня не отнять. Какие еще предосторожности?

- Во всем. Тогда никто не узнает, что вы там с моим братом. Вы должны понять, что для нашей семьи это стыд и позор. вот я тебе и сказала

- нет, стыдно воровать. Если Господь послал эту болезнь вашему брату, значит, на то была воля Божья, и стыд здесь не поможет.