Читаем без скачивания Выстрел по «Ледоколу» Как Виктор Суворов предавал «Аквариум» (Когда врут учебники истории) - Александр Кадетов

Иван Сергеевич прошел суровую жизненную школу: ушел добровольцем на фронт в первые дни войны прямо со школьной скамьи, был ранен, имел награды. После войны стал военным разведчиком. Успешно работал за рубежом. Смелости Ивану Сергеевичу не надо было занимать. Нередко вспоминал почему-то именно 1961 год. Он работал тогда в Англии и познакомился в пивном баре «Красный лев» с одним англичанином. Он хорошо помнил этот осенний промозглый вечер в Лондоне. С Темзы дул противный холодный ветер. А в баре было уютно, тепло, пахло хорошим кофе. К нему подсел мужчина. За кружкой пива разговорились, познакомились. Иван Сергеевич быстро понял из разговора, что англичанин испытывал материальные затруднения. Разговор вертелся вокруг трудностей жизни, денег, дороговизны. Во время дальнейшего общения стало понятно: англичанин был сотрудником военной разведки, обладавшим широкими агентурными возможностями. Еще в характеристике, данной ему в Академии Советской армии, отмечалось, что Иван Сергеевич способен пойти на разумный риск. Такие оценки давали далеко не всем. И вот наступил тот самый момент, когда надо было решиться, стоит ли переходить Рубикон в разговоре с англичанином.

Интуиция подсказывала, что новый знакомый готов пойти на сотрудничество. Этот момент выбора всегда труден для разведчика, даже для опытного. Нужно, взвесив все «за» и «против», правильно оценить обстановку, решить, стоит ли делать этот рискованный шаг. Иван Сергеевич принял решение и победил. Сначала их общим увлечением стала нумизматика, но очень скоро иностранец согласился на сотрудничество с советской военной разведкой на материальной основе. Поскольку англичанин сам был разведчиком, то и работал он крайне осторожно. Быстро перешли на безличную, самую надежную связь — через тайники. Встречались редко, только при крайней необходимости. Иван Сергеевич сам тщательно подбирал тайники, разработал для агента остроумную систему связи. Раз в два месяца агент закладывал материалы в один из десяти тайников и изымал оттуда деньги за предыдущие оцененные Центром материалы. О том, какой тайник из системы загружен в данный момент, агенту сообщали посредством передаваемых по радио музыкальных произведений: «Танец с саблями» или «Подмосковные вечера»… В экстренных случаях передавалась «Дубинушка». Это означало, что контакты временно прекращаются. Связь с агентом работала надежно. Он передавал ценные материалы об американских системах наведения ракет.

В 1965 году агент неожиданно был арестован. Как потом выяснилось, причиной послужило предательство опертехника нью-йоркской резидентуры ГРУ Николая Чернова. Чернова приговорили к двадцати одному году тюремного заключения, а ельцинский режим помиловал предателя, амнистировав его после пяти лет пребывания в тюрьме. Вспоминая тот счастливый осенний день, Иван Сергеевич задавал себе вопрос: что это было? Случайность, везение? Зайти в бар, встретиться и познакомиться с будущим ценным источником?

Жизненный опыт разведчика подсказывал, что, конечно, какое-то везение было. Но оно было закономерным. Такая встреча рано или поздно должна была состояться, потому что разведчик активно искал такую встречу.

Резун хорошо помнил, как на второй день после приезда в Женеву встретился с шефом. Он много слышал о нем в Центре от направленца на участке, но лично не был с ним знаком и никогда его не видел. Не без волнения Резун открыл дверь кабинета и вошел в небольшую полутемную комнату. За столом в углу сидел крупный мужчина, уже в годах и, как показалось вошедшему, суровый и строгий.

Во время беседы резидент определил Резуну первоочередные задачи на первые три месяца: освоить «крышевое» прикрытие, изучить обстановку, город, освоить вождение автомобиля в условиях европейского города, отшлифовать разговорный иностранный язык. Никаких оперативных разведывательных задач молодому офицеру на первое время не ставилось, агентура на связь не передавалась. Резун приехал на чистое место, а для разведчика это, пожалуй, самый лучший вариант. Все можно начать самому: устанавливать знакомства, искать полезные контакты среди иностранцев и советской колонии. Резидент давал время молодому офицеру освоить сложные разведывательные задачи.

Примерно со второй половины 1976 года Резун определил для себя тематику работы. Она была связана с вопросами военной техники и вооружений армий стран НАТО. Он отслеживал материалы в открытых изданиях, покупал соответствующую литературу в книжных магазинах. Некоторые его информационные телеграммы удостаивались лестных отзывов руководства. Исполненные им документы отличались хорошим стилем изложения, военной грамотностью. Стажируясь еще в разведотделе ПриВо, а затем в 9-м Управлении информации, Резун твердо усвоил основные принципы, предъявляемые к написанию информационных документов. Пишущий должен помнить: кому пишет, зачем пишет и как пишет. Резидент быстро подметил склонность Резуна к информационной работе и широко его использовал в этих целях. Молодой офицер сам почувствовал вкус с этой работе и мог иногда из кучи, казалось, ненужных, открытых газетных, журнальных вырезок сделать интересные информационные обобщения. На эти сообщение скоро обратил внимание и Центр, дав им положительную оценку.

Однако работа «в поле» пугала Владимира. Круг знакомых иностранцев был очень мал и ограничивался в основном его «крышевым» прикрытием — официальными связями. Он боялся с иностранцами выходить за рамки официальных сообщений. Настоящий разведчик-вербовщик в какой-то степени по своей натуре должен быть авантюристом, при необходимости уметь действовать смело и решительно, оценить степень риска, интуитивно почувствовать, когда можно перейти на доверительные отношения с иностранцами. Об этом говорили многие известные разведчики. Эти качества у Резуна совершенно отсутствовали, он был в общении нерешителен, неуклюж, скован и даже труслив, сказывалось и отсутствие достаточного житейского опыта. И правильно в одном из своих выступлений бывший начальник ПГУ КГБ генерал Шебаршин отмечал, что есть такая категория разведчиков, которые просто не способны заниматься вербовочной работой, перед ними, пожалуй, такую задачу и не стоит ставить. Резун принадлежал именно к такой категории людей.

Проверка на вшивость

Раньше в армии регулярно проводилась проверка личного состава на «форму 20». В Советской армии строго контролировалось медицинское, продовольственное и вещевое обеспечение личного состава. Проверку эту в армии называли проверкой на вшивость. Подобные действия регулярно проводились медицинскими работниками в войсках во время и после войны. Резун хорошо помнил, как при утреннем осмотре в суворовском училище на построении роты вдруг неожиданно появлялись медики и начинали досмотр нижнего белья. Если у кого-то обнаруживали насекомых, это считалось ЧП.

В разведке проверка оперативного офицера ничего общего не имеет с гигиеной тела, скорее это проверка гигиены духа. Такому мероприятию подвергаются единицы. Разумеется, никаких регламентирующих документов по этому вопросу не существует. Просто сама жизнь, конкретные обстоятельства иногда вынуждают убедиться в честности и смелости офицера разведки. Трудно, а подчас невозможно определить: трусость или разумную осторожность проявил разведчик в тех или иных обстоятельствах. Обвинить в трусости — непростое дело. Надо иметь сто процентов доказательств. А вот с честностью дело обстоит иначе. Большинство разведчиков — люди кристально честные, но, несмотря на это, иногда возникает необходимость проверить разведчика, потому что слишком большую цену приходилось платить за нечестные поступки.

В одной из резидентур руководитель стал замечать в докладах молодого офицера отдельные, но настораживающие неточности и несоответствия. Было решено проверить подозрения. Офицеру поручили изъять из тайника материал, предварительно заложенный туда сотрудником резидентуры. Офицер не выполнил задание, сославшись на обнаруженную за ним слежку. При повторном проведении операции он вновь доложил руководителю, что за ним следили. Опасения резидента подтвердились.

Тайник «пень»

Заместитель резидента без стука вошел в кабинет шефа, пожал протянутую руку и устало опустился на стул. У него был тяжелый день. Проводил агентурную операцию, целый день мотался на машине по городу, проверялся, встречался с агентом. Устал физически и особенно морально.

— Вы меня вызывали, Иван Сергеевич? — спросил заместитель резидента.

— Да, Дмитрий Петрович, вызывал, — ответил генерал, открывая лежащую перед ним толстую тетрадь.

Дмитрий уже несколько лет работал заместителем резидента по оперативной работе у генерала, но все еще никак не мог научиться угадывать мысли и настроение своего шефа. Генерал сидел перед ним, как всегда, с невозмутимым выражением. У него было типично русское, на первый взгляд простоватое лицо. Однако это был человек с крутым и решительным характером.