Читаем без скачивания Африканский казак - Виктор Лаптухин

— Чем же ты собирался платить?

— Да, думал серебро попридержать. Раньше мы платили кочевникам брусками каменной соли, бумажными тканями или железными изделиями. Ладно, придется заплатить талерами. Сейчас при свидетелях дам задаток их посланнику.

Вновь засуетились слуги, и в комнату вошел горбоносый смуглый мужчина с пышной шапкой волос. На плечах длинный плащ из верблюжьей шерсти, за поясом пистолеты и кривые кинжалы, на груди жемчужные бусы и какое-то странное ожерелье из сморщенных кусочков сухой кожи с пучками волос. Садиться он не стал, презрительно поджав тонкие губы, осмотрел сидящих. Выслушал старшего из купцов, согласно кивнул.

Решив, что сделка совершилась и можно немного расслабиться, Дмитрий поинтересовался:

— Что это за ожерелье на шее у воина?

Теодорос перевел вопрос, и все вежливо поспешили спрятать улыбки, чтобы не обидеть наивного гостя.

— Это саллаба, ожерелье из отрезанных яичников убитых врагов. Самое почетное свидетельство смелости и умения этого воина. Раньше некоторые наши бойцы украшали себя таким же образом, но теперь негус запретил этот языческий обычай. Ты, Митри, пока побудь здесь, а мы вместе со старейшиной пойдем и расплатимся с этим храбрецом.

Оставшиеся трое купцов молча потягивали кофе. Один из них вежливо улыбнулся, жестом выразил сожаление, что без переводчика вести беседу невозможно. Другой указал на блюда с угощением. Третий, рябой толстяк, негромко произнес:

— Цену можно еще больше поднять.

— Верно, скоро будет война, и они спешат с доставкой оружия.

— Видите, даже этому дикарю заплатили серебром.

— За верблюда надо потребовать по двести талеров, а за каждый вьюк по пятнадцати, — быстро добавил рябой.

— Еще скажем, что клан асаймара требует особой платы за воду в колодцах и корм для верблюдов.

— Но становище этого клана разгромлено Рыжим Джинном.

— Не поминай имени этого необрезанного пса!

— Слава Аллаху, эфиоп еще не знает о разгроме, а этот неверный вообще ничего не понимает.

— Налейте ему еще кофе.

Дмитрий сделал вид, что ничего не понял и даже не обратил внимания на тихий разговор купцов. Рассеянно ковырял фаршированного финиками цыпленка. Съел кусочек, причмокнул от удовольствия. Гостеприимные хозяева расплылись в довольных улыбках.

Вернулись Теодорос и старейшина купцов. Слуга поспешил наполнить чашечки свежим кофе. Опять начался неспешный разговор, но очень скоро в нем зазвучали новые нотки. Речь стала громкой и прерывистой, чаще стали вздрагивать пальцы купцов, перебиравших четки, гневно раздулись ноздри Теодороса.

— Что случилось? — поинтересовался Дмитрий.

— Эти разбойники совсем потеряли совесть! Называют цену в пять раз выше обычной!

— Очень хорошо. Помолчи и успокойся, я сам поговорю с ними.

Дмитрий встал, размял затекшие от долгого сидения ноги. Увидел удивленные и настороженные глаза купцов и громко произнес:

— Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Жадность ослепляет человека, но выше правды в мире нет ничего. С ложью можно пообедать, а вот до ужина дело не дойдет. Серебро негуса Эфиопии поможет найти в пустыне другие пути и других караванщиков!

— Клянусь Аллахом, ты не понял, о чем мы тут говорили! — Первым пришел в себя рябой купец.

— Не оскверняй себя лживой клятвой! Крыса может принять ислам, но от этого число правоверных не увеличится.

— Ты хорошо говоришь по-арабски, — заметил другой купец. — Ты кто — мусульманин или христианин?

— Я христианин, — спокойно ответил Дмитрий. Вспомнив рассказы дяди, за многие годы мира и войны хорошо изучившего характеры и обычаи восточных людей, добавил: — Разве ислам не пришел в наш мир как свидетельство посланнической миссии Иисуса, который в Коране назван «новым Адамом»? В моей земле, вы называете ее страной московов, не делят людей по вере и тысячи имамов вместе с целыми полками мусульман клянутся на священном Коране в верности императору России.

— Однако в чужой стране и зрячий иностранец слеп, поэтому он может и не найти дорогу к родному дому, — негромко произнес рябой.

Ответ Дмитрия был мгновенным:

— Вы можете зарезать нас прямо сейчас на этом ковре! Но знайте — зло побеждается злом! Следом за нами едет со своими людьми мой земляк — Рыжий Джинн. Когда он придет сюда, вы поймете, что зря возили из-за моря плодородную землю в этот оазис. Шакалы, которые поселятся в ваших домах, не будут выращивать финики.

Поспешил вмешаться старшина купцов:

— Уважаемый, не будем ссориться! О доблести великого народа московов хорошо известно, все знают об их победах над турками. Не надо волноваться — мы готовы доставить грузы для негуса Эфиопии по обычной цене.

17

Эфиопская столица Новый Цветок, по-амхарски Аддис-Абеба, совсем недавно выросла на вершине холма, окруженного горами, которые закрывали ее от холодных ветров с северных нагорий. Место для столицы выбрал сам негус Менелик, а красивое название для нее придумала его супруга Таиту. На склонах холма раскинулись сотни круглых глинобитных домов, шалашей и просто походных шатров, а между ними извивались узкие дорожки и тропинки. Над беспорядочным скоплением островерхих соломенных крыш поднимался дворец негуса, окруженный каменной побеленной стеной. Косяки его дверей и подпиравшие крышу деревянные столбы были выкрашены во все цвета радуги, а над воротами развевался зелено-желто-красный флаг с изображением льва.

Ежедневно на рассвете над столицей поднимались столбы дыма от очагов и раздавался дробный стук — хозяйки спешили натолочь зерна и напечь к завтраку лепешек. Вскоре улочки и базарные площади заполнялись пестрыми толпами, в которых можно было увидеть представителей всех народов страны, арабских купцов, европейских торговцев и миссионеров. Начиналась работа в многочисленных кузницах, мастерских кожевников, ткачей и других ремесленников. На рынках шла бойкая торговля зерном, скотом, готовой одеждой, холодным оружием, украшениями и множеством самых разнообразных товаров. В полдень жизнь в городе замирала и возобновлялась лишь в предвечерние часы. Сразу же после захода солнца все жители расходились по домам и в Аддис-Абебе наступала тишина. Ночью ее нарушали только стук копыт конной стражи да вой шакалов на мусорных свалках.

В эфиопской столице Дмитрий оказался по своей воле. Конечно, можно было бы остаться в Джибути и на одном из рейсовых пароходов махнуть во Францию, провести там отпуск, а потом успеть в Питер, где и встретить новый, 1896 год! Тем более что главная задача была выполнена — первая партия оружия отправлена, остальные прибыли благополучно и теперь караваны шли через пустыню один за другим… Хотя дело само не делалось и следить приходилось за всем. Когда помочь и похвалить, а когда и наказать. Как проверить седловку и вьюки, где поставить охрану, сколько взять корма — на все эти вопросы Дмитрий знал ответ. А его умение вести дела с купцами вызывало восхищение Ато-Иосифа, которому Теодорос подробно рассказал обо всем, что произошло в оазисе.