Читаем без скачивания Женщина с большой буквы «Ж» - Эльвира Барякина

— А ты его любишь?

— Я? Я жить без него не могу!

Однажды мы с ней составили Кодекс Любви, причем Золушка отнеслась к его написанию со всей серьезностью.

Любящий мужчина должен:

а) все прощать,

б) выводить гулять,

в) за все платить,

г) слушать(ся),

д) приставать,

е) бить морды недоброжелателям.

Любящая женщина должна:

— все время думать о Нем,

— рассказывать о Нем подругам (Золушка не верила в тихую любовь),

— скучать, когда его нет рядом (и, соответственно, некому реализовывать указанную выше красоту).

Как-то раз Золушка вернулась с бала вместе с пьяным в хлам принцем. Пока мы выясняли отношения, он успел наблевать мне в ноут-бук. Я огрела его стойкой от торшера.

Золушка позвонила бабушке и родителям принца. Ночь я провела, доказывая, что «ребенок» отключился не из-за того, что я сломала ему хребет, а из-за переизбытка алкоголя в башке.

Утром я позвонила Максу в Даллас:

— Твои бабы передрались между собой. Приезжай нас разнимать.

Макс приехал и свел все на шутку. Мы поплакали, посмеялись… Но стоило ему выйти за порог, как пауки в банке снова вцепились друг в друга.

КЛИЕНТ

1998 г.

Первый клиент моего литературного агентства появился семь лет назад.

Макс укатил в Эмираты и мы с сестрой решили встретить Рождество в Анкоредже, на Аляске — без мужиков и детей.

— Не будем покупать ничего традиционного, — мечтала Леля. — Никакой рождественской ветчины и никаких печений!

На ужин мы договорились сделать фондю, а в качестве развлечения — всю ночь пропеть караоке.

Я почему-то подумала, что нам сойдет хозяйская пластмассовая елочка. Но Леля с негодованием ее отвергла:

— От нее пахнет не хвоей, а пылью веков!

Весь день она мне доказывала, что сидеть в Рождество под искусственной елкой, это все равно что танцевать со стулом.

— Я приготовлю все для фондю, а ты съезди на базар, — приказала Леля, вручая мне ключи от арендованной машины.

Стемнело. Снег валил так, что дворники не успевали расчищать лобовое стекло. Стоянка перед елочным базаром была забита. Кое-как разыскав местечко между двумя авто-сугробами, я запарковалась и помчалась исполнять сестрино желание.

Разумеется, к этому времени все приличные деревья уже расхватали. Продавец оказался перуанцем, причем наиколоритнейшим. Орлиный взор, длинные волосы: ни дать, ни взять — индейский вождь.

— Леди, елка хочешь? Красивий Рождество хочешь? Смотри, какой товар! Персик! Себе бы взял, детишкам, только у меня детишков нету.

Залепленный снегом «персик» возвышался надо мной футов на семь. Я немного порылась в оставшихся елках, но они были еще хуже.

— Эта дубина не влезет в мою машину, — сказала я с тоской.

— Где твой машина? — засуетился вождь. — Сейчас положим аккуратно, красиво — будет лежать как женщина в кровать.

Вскоре я осознала, что такое работать на лесоповале: даже вдвоем тащить елку через сугробы было тяжело.

Кое-как я разыскала среди заснеженных машин свой фордик. Попробовала открыть багажник, но ключ и не думал поворачиваться.

— Замок замерз, да? — посочувствовал вождь.

Минут десять я билась, пытаясь отомкнуть хоть одну дверь: дышала в скважину, грела ее ладонями, пинала колесо…

Каким образом вождь вскрыл багажник, я не поняла: он нагнулся над замком, пошептал, и дверь отворилась.

— Я волшебный слова знаю, — смеясь, пояснил он.

Как назло, свет в салоне не зажигался. Ветки цеплялись за сиденья, иголки осыпались…

Распрощавшись с вождем, я села за руль, вставила ключ в зажигании… Глухо! Мотор и не подумал заводиться.

Некоторое время я сидела, уставившись в пространство перед собой. Чтоб я еще раз за елкой поехала?! И тут краем глаза я заметила маленького Микки Мауса, болтающего на зеркале заднего вида. Мужские перчатки на пассажирском сидении, полная пепельница… И тут до меня дошло: это была НЕ МОЯ МАШИНА!

Я чувствовала себя кошкой, захлопнувшейся в холодильнике: сейчас вернется хозяин и убьет меня.

Сбежать, бросив елку на произвол судьбы? Попытаться хоть как-то спасти ситуацию? На подгибающихся ногах я выскочила из машины и, ухватив елку за макушку, потащила ее наружу.

— Что делаем? — осведомился кто-то за моей спиной.

У меня перехватило дыхание. Хозяин вернулся!

— Это не то, что вы подумали! — лихорадочно затараторила я. — Я не пытаюсь угнать вашу машину! Мне просто хотелось достать елку и…

— Интересно, как вашу елку засосало в мою машину?

Я посмотрела на обличителя. Тоненькие очочки, лыжная шапка.

— Было темно, к тому же снега столько налетело…

Молодой человек заглянул в салон. Машина выглядел как жертва стихийного бедствия.

— М-да…

— Я все уберу! — поспешно сказала я. — Давайте поедем к нам, мы с сестрой сняли дом неподалеку, и там, кажется, есть пылесос. Мы протянем через форточку провод и…

— Справлять Рождество, пылесося машину, — это, конечно, романтично.

Я совсем растерялась.

— Ну, я не знаю, что еще сделать… Вы любите клубнику в шоколаде? Мы с сестрой хотели сделать рождественское фондю…

Молодой человек посмотрел на меня заинтересованно.

— А рождественская ветчина у вас будет? Я только что вернулся из Кореи. Приехал сюда на праздники — захотелось отметить Рождество, как полагается.

Через минуту мы уже названивали по мобильникам: я велела Леле срочно добыть хоть какую-нибудь ветчину, а Артур (так звали моего знакомого) сообщил друзьям, что он не приедет.

— С машиной проблемы, — пояснил он. — В нее дерево попало.

Рождество мы справляли втроем. Артур оказался молодым писателем, который только что закончил первый роман и искал себе литагента.

— О чем книга? — поинтересовалась я.

— Про парня по имени Гораций.

Сюжет у романа был занятный. Гораций в один день потерял и работу, и семью. Идти ему было некуда и он забрался в пустой особняк. Вечером пришел хозяин. Он все время сидел за интернетом и не замечал, что у него на чердаке поселился сосед. Так и жили рядом, не мешая друг другу. Потом этого богатого мужика начали шантажировать, и Гораций тайно ему помогал разоблачать злодеев.

— Слушай! — Леля выразительно поглядела на меня. — Ты давно искала клиента — не дайте пропасть друг другу!

Мы смотрели телик и лопали магазинную снедь. А в углу стояла несколько побитая, но все же величественная елка-палка с макушкой набекрень.

Артур действительно оказался бесценной находкой. Встретив его, я наконец отважилась на собственный бизнес.

Крупные издательства в Нью-Йорке не принимали рукопись от абы кого: им нужны были весомые рекомендации. Если человек не работал в издательстве или литературном журнале, у него было очень мало шансов на успешную карьеру литературного агента. Мой послужной список явно не дотягивал до нужного уровня: единственное, чем я могла похвастаться, — это репортерская должность в «Miss X».

Но произошло чудо: редактор сначала посмотрел синопсис и только потом — мое резюме.

А дальше дело пошло само собой. Роман о Горации вырос в сериал, который вот уже несколько лет кормит и меня, и издательство, и пару телеканалов.

КОЛЛЕКЦИОНЕР

1999 г.

Через несколько месяцев после свадьбы с Максом я окончательно удостоверилась, что опять по ошибке вышла не за человека, а за императорского пингвина: у них, у пингвинов, так положено — завел себе самку, застолбил, и в море — нагуливать жирок.

Иногда нас прорывало: мы болтали, советовались друг с другом и целовались… А иногда находил какой-то ступор. Эмоции повисали в воздухе — лишние, как остывший сигаретный дым. В такие моменты мне хотелось уйти. Я пыталась заинтересовать Макса своими успехами, но он перебивал или отвечал невпопад. Мысли его были далеко.

В Максином доме было полно вещей, купленных по принципу «петух клюнул в задницу» — китайские болванчики, маски, пепельницы. Он забывал о них через день после покупки, и они заваливались под диваны и за шкафы. Я ощущала себя таким же болванчиком. Мною наигрались и потеряли. Но стоило мне разреветься, как Макс тут же кидался меня утешать, причем делал это так ловко, что через пять минут я уже смеялась.

Он выматывался на работе, и я не смела приставать к нему. Сам он не делал никаких телодвижений. Лежа в кровати, я смотрела в потолок и думала. Как он мог не касаться меня? Как это вообще возможно?

Недотрах отравлял мне жизнь. Нелепейшее ощущение, тем более, что в те времена я чувствовала себя красивой. Завести любовника я не могла. У меня был четкий барьер: не могу! Только Макс. Только он.

Как глупо…

ПРОЩАЙ, ОРУЖИЕ!

2003 г.

В феврале 2003 года Макс улетел в Россию, а я осталась в Сан-Франциско. Мои литературные дела пошли в гору: очередная книга Артура попала в список бестселлеров, от предложений отбоя не было. Но этого уже не хватало. Душа просила потрясений: личных, социальных — без разницы.