Читаем без скачивания Собрание сочинений в пяти томах - Михаил Афанасьевич Булгаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не тут-то было! Встречается мне заведующий разработкой ЮЗа Славутского участка гражданин Логинов (я десятником служу) и спрашивает в служебном тоне, побрякивая цепочкой от часов:
— Как вы смели, уважаемый, жениться без моего ведома?
У меня даже язык отнялся. Помилуйте, что я — крепостной? Какое ему дело! Главное, что если б я истратил на женитьбу свои служебные часы или, скажем, напился с товарищами, опозорив профессиональный наш союз. А то я тихо и мирно вступил в брак, как имеет право всякий индивидуум на земном шаре. И мучает раздумье: а если моей жене придет в голову наделить меня потомством в размере одного ребенка — к Логинову бежать? Разрешите… А если октябрины? А если теща умрет? Имеет она право без Логинова?
Нет, гражданин, затоскуешь с таким заведующим.
Пивной рассказ
Вагон-лавка киевского ТЕПЕО в течение четырех месяцев привозила только одно пиво.
Из письма корреспондента
Вагон-лавку на станции ждали с нетерпением и дождались. Она приехала, и железнодорожники кинулись к ней толпой.
— Сподобились…
Первое, что бросилось в глаза обитателям станции, — это лозунг на стене вагона:
«Неприличными словами не выражаться».
А под ним другой:
«Лицам в нетрезвом состоянии ничего не продается».
— Здорово! — изумились железнодорожники. — Ишь какие лозгуны пошли. Раньше все, бывало, писали: «Укрепляй кооперацию»… или, там: «Советская кооперация спасет, как ее… ситуацию, что ли…» Или еще что-нибудь ученое… А теперь просто.
— Стало быть, укрепили!
— И, значит, не выражаться матерным образом.
— Пивом, братцы, запахло!.. Не пойму, откуда?
— От Еремкина пахнет, он только что с мастером полдюжины раздавил.
Дверь вагона открылась, и выглянул гражданин кооперативного вида.
— Не напирайте, гражданчики, — попросил он, и от слов его ударила в воздухе столь приятная струя, что Еремкин вместо того, чтобы спросить: «Сапоги есть?» — спросил:
— Вобла есть?
— Как же-с, любительская, — радостно ответил коопспец.
— Ситцу мне бы.
— Ситцу, извиняюсь, нету.
— Сарпинка, может, есть?
— Сарпинки нету, извиняюсь.
— Бязь?
— Нету бязи, извиняюсь.
— Так что ж есть из материй?
— Пиво бархатное, черное.
— Хо-хо!.. Позвольте мне полдюжинки.
— Сапоги почем?
— Сапог, извините, нету… Чего-с?.. Керосин? Не держим. Газолин не держим. Вместо газолина могу предложить вам, тетушка, «Стеньку Разина» или «Красную Баварию».
— На что мне твой «Разин»! Мне для примуса.
— Для примусов ничего не держим.
— Что ж вы, черти полосатые!
— Попрошу вас, бабушка, не выражаться по матушке.
— Взять бы эту бутылку да по голове ваших кооператоров. Тут ждешь товару, а они пойла привезли…
— Пивка позвольте две дюжины.
— Горошку нет ли?
— Пивка!
— Пивка!
— Пивка!
— Пивка!
— Пивка!
— Пивка!
* * *
Вечером, когда станция утонула в пиве по маковку, единственно трезвый корреспондент сидел и при свете луны (в лампу нечего было налить) писал в «Гудок»:
«От имени служащих нашей станции М.-К.-Вор. ж. д. и косвенно от имени линии прошу „Гудок“ понудить спящий учкпрофсож-5 и правление кооператива выехать на линию с продуктами. В противном случае в виде протеста выходим из добровольного членства кооперации».
Жирная луна сидела на небе, и казалось, что она тоже выпила и подмигивает…
Как, истребляя пьянство, председатель транспортников истребил. Плачевная история
Из комнаты с надписью на дверях «Без доклада не входить» слышался треск.
Это председатель учкпрофсожа ломал себе голову, размышляя о вреде пьянства.
— Ты пойми, — говорил он, крутя за пуговицу секретаря, — что все наши несчастья от пьянства. Оно разрушает союзную дисциплину, угрожает транспорту, в корне подрывает культурно-просветительную работу как таковую и разрушает организм! Верно я сказал?
— Совершенно верно, — подтвердил секретарь и добавил: — до чего вы умны, Амос Федорович, даже неприятно!
— Ну вот видишь. Стало быть, перед нами задача, как эту гидру пьянства истребить.
— Трудное дело, — вздохнул секретарь, — как ее, проклятую, истребишь?
— Нужно, друг! Не беспокойся: я вырву наших транспортников из когтей пьянства и порока, чего бы мне это ни стоило! Уж я придумаю.
— Вас на это взять, — льстиво сказал секретарь, — вы хитрый.
— Вот то-то.
И, сев думать, председатель подумал каких-нибудь 16 часов, но зато придумал изумительную штуку.
* * *
Через несколько дней во всех погребках, пивных и тому подобных влажных заведениях появилось объявление:
«Хозяева, имейте в виду, что транспортники не кредитоспособны. Так чтоб им ничего не отпускать».
Эффект получился, действительно, неожиданный.
* * *
— Здравствуй.
— Здравствуй, — хмуро ответил хозяин.
— Чего ж это у тебя такая кислая физия? Ну-ка сооруди нам две парочки.
— Нету парочек.
— Как нету? Ну ты что, очумел?
— Ничего я не очумел. Деньги покажи.
— Ты смеешься, что ли? Завтра жалованье получу, отдам.
— Нет. Может быть, у тебя никакого жалованья нету.
— Ты спятил?.. У меня нету?! Да ты что, меня не знаешь?
— Очень хорошо знаю. Ты не кредитоспособный.
— А вот я как тебе по уху дам за эти слова…
— Ухо в покое оставь. Читай надпись…
Транспортник прочитал — и окаменел…
* * *
— Бутылочку пива!
— А вы кто?
— Тю! Не узнал. Помощник начальника станции.
— Тогда нету пива.
— Как нету, а это что в корзинах?
— Это касторка.
— Да что ты врешь. Вот двое твоей касторки напились, песни поют.
— Это не такие.
— Какие ж они?
— Они почище. Древообделочники.
— Ах ты, гадюка! Какое же ты имеешь право нас, транспортников, оскорблять…
— Объявление прочитайте.
* * *
— Здравствуй, Абрам. Материю принес. Сшей ты, мой друг, мне штаны.
— Деньги вперед.
— Какие деньги? У тебя ж объявление висит: «Членам союза широкий кредит».
— Это не таким членам. Транспортникам — шиш с маслом.
— Пач-чему???
— А вон ваш председатель развесил объявление в пивнушках…
* * *
— Манька! Беги в лавочку, возьми керосину на книжку… Ну что?
— Хи-хи. Не дают.
— Как не дают?
— Так говорят: транспортникам, говорят, не даем. Они, говорят, не способны…
* * *
— Дай, Федос Петрович, пятерку до среды, в субботу отдам.
— Не дам…
— На каком основании отказываешь лучшему другу?
— Ты не кредитоспособный.
* * *
Через две недели по всей территории учкпрофсожа стоял вой транспортников. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы из дорпрофсожа не прислали в учкпрофсож письмо:
«Дорогой Амос Федорович! Уберите ваши объявления, к свиньям. Против пьянства они не помогают, а только жизнь портят.
Подпись».
Смутился Амос Федорович и объявления снял.
Брачная катастрофа
Следующие
