Читаем без скачивания Адъютант палача - Александр Яманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но это ещё полбеды. До недавних пор шло какое-то небывалое давление на русский народ и его культуру. Люди даже начали бояться или стыдиться своей национальной идентификации. Про моральное разложение молодёжи даже думать не хочется. Какой к чёрту патриотизм и любовь к Родине, если многие готовы сбежать из страны при первом удобном случае? Благо хоть в последнее время ситуация вроде начала меняться. Даже разрешили одному парню в дредах спеть, что «он русский». Но кто даст гарантию, что это не очередной политический проект, который прихлопнут, как только он выполнит свою задачу? Интересно, года три назад не впаяли бы этому растаману и его продюсерам статью за разжигание, или как там она называется? Я бы не исключал любого варианта. Но то, что из либерастических кранов полились бы тонны каловых масс с самыми нелепыми обвинениями, сомневаться не приходится.
Так и живём, попрятавшись по своим углам и опасаясь, лишний раз посмотреть вокруг. Интересно, господа, которые завозят новый человеческий материал в промышленных количествах, хотя бы немного думают о будущем? Неужели они считают, что смогут сохранить власть над страной, когда две трети её населения будут людьми совершенно иной культуры и менталитета? Ведь сейчас воры-чинуши даже бабло за границу отправить не могут. Их иностранные друзья закрыли все лазейки и с радостью изымают честно награбленное. К моей вящей радости отжимается имущество и прочие активы, вывезенное за рубеж. Понятно, что предатели во властных кабинетах лелеют мечту договориться и обеспечить своим отпрыскам безбедную жизнь на Западе. Хочу надеяться, что этого никогда не случится, и вся шобла получила вечный бан у западных партнёров. Может, хоть начнут свою страну развивать и вкладывать деньги в неё, а не в яхты и иностранные футбольные клубы. Чего-то я совсем завёлся.
-Деда, — дёргает за рукав трёхлетняя Мила, моя краса и гордость, — Айнура сказала, что завтра у них «байрам». Мы тоже будем его праздновать?
-Нет, моя хорошая! — улыбаюсь в ответ на картавящую внучку, — У нас свои праздники и чужие нам не нужны. Ты же не хочешь, чтобы у нас во дворе убивали барашков?
Внучка замотала головой, и её голубые глаза стали наполняться слезами. Нет, баранину я очень люблю. Просто нет никакого желания, чтобы животных резали под моим окном на глазах ребёнка.
Вечером приехала дочь и забрала Милу. Завтра они собираются в кукольный театр. Ребёнок закатил маленький скандал, заявив, что никуда не поедет, и у дедушки лучше всех. Приятно, чёрт возьми! Но пришлось уговорить маленькую принцессу, пообещав, что уже через пару дней она вернётся обратно. Вечером погулял с собакой и немного развеялся. Встретился на пустыре со знакомыми собачниками, поболтал о проблемах питомцев и немного о жизни.
Вообще, владельцы собак — это отдельный вид людского племени. Некоторые хозяева с годами точно становятся похожими на своих питомцев. Хорошо, что я пока не вижу в зеркале морду ротвейлера. Постепенно невесёлые мысли покинули мою мечущуюся душу. Вернулся домой и сказал Толику, которого в шутку называю мажордомом, чтобы всё закрывал. Это мой водитель, сторож и садовник в одном лице. Уборщица у нас дама приходящая, а больше мне никто не нужен. Готовлю сам, что делаю с огромным удовольствием. Мне и работник без надобности, просто пристроил своего старого знакомого, который съехал из своей квартиры ради детей. Молодым негде жить, вот они и нашли лучший выход. Для себя любимых, конечно.
Я же приступил к своему любимому занятию последних лет — чтению исторической литературы. Можно было полазить по разным форумам и сойтись в очередной словесной схватке с новым оппонентом. Но не было желания садиться за ноутбук и выходить в сеть. Открываю новый роман в жанре альтернативной истории и, как всегда, залипаю. Если нет возможности увидеть, как твоя страна развивается в реальности, то приходится уходить в мир грёз. А далее, у меня резко заболела голова, в глазах потемнело, и последнее, что я помню — это пол, стремительно приближающийся к моему лицу. Наверное, это всё.
Часть первая
Адъютант
Глава 1
Чем мне нравится новый мир — это своей неторопливостью. Люди здесь медленно перемещаются, неторопливо решают деловые вопросы и размеренно принимают пищу. Они даже в заговорах участвуют медленно. Конечно, крестьян и рабочих это не касается. Речь идёт о правящем классе.
В родовом гнезде Козелл-Поклевских сегодня было людно. На Рождество в большой усадьбе собралось всё многочисленное семейство и окрестные помещики. Хозяин старого дома и половины деревень Вилейского уезда был в самом благодушном настроении. Ведь сегодня рядом все его дети и скоро должна осуществиться давняя мечта. В последние годы все мысли Яна-Наполеона Козелл-Поклевского занимала одна идея. Сугубо патриотическая. Он жаждал независимости Речи Посполитой от моря до моря, в прежних границах, пусть никогда и не существующих. Своих детей пан Ян с двойным именем воспитывал в том же ключе.
Граф Козелл-Поклевский был лютым русофобом, но грамотно скрывал свои чувства. Собственно это касалось всего семейства, которое с завидным постоянством участвовало во всех восстаниях после раздела Речи Посполитой. После очередного мятежа старый род обычно недосчитывался отдельных представителей. Они приговаривались к каторге, гибли по дороге, отбывали срок. Те, кто получали амнистию, возвращались домой, и принимались за старое. И это несмотря на русские корни известной в Северо-Западном Крае фамилии.
Вообще, это ещё та хохма. Этнические русские, потомки дворянина Игната Козлова, предавшие веру и полонизированные до самого непотребства, ненавидели Россию. При этом большинство считало себя плоть и кровью местной земли. Хотя не знали языка, на котором разговаривали их холопы, молились богу по католическому обряду, как и остальные русские дворяне-ренегаты. Но не забывали активно пользоваться всеми привилегиями, гарантированными царским правительством. За глаза знать смеялась над глупыми чиновниками и офицерами, люто их ненавидя. А ещё они ждали. Долгие тридцать два года шляхта жила в предвкушении этого события. И вот скоро он должен наступить! Никого не заботило, что будущий мятеж не поддерживает простой народ. Это не важно. Главное — все
