Читаем без скачивания Межизмерное путешествие, или из библиотеки в кино и обратно. Вокруг «Интерстеллар» Кристофера Нолана - Яцек Дукай

Наверняка отсылок этих больше. В эпоху Гугля нет большого смысла пересказывать здесь сюжет фильма. В несколько секунд вы сумеете выгуглить блоговые анализы «Интерстеллера», сцена за сценой. Есть уже даже инфографики, красиво презентующие его сюжетные линии и временные парадоксы. (Собственно, нет нужды даже смотреть фильм, чтобы осмысленно о нем спорить).

7

Что об «Интерстелларе» еще не написано?

Все рекламные материалы и рецензии помещают действие фильма просто «в будущем». Лично я не уверен, не имеем ли мы здесь дела еще и с альтернативной историей. Тем более, что в конце концов все и так сводится к путешествию во времени.

Мы знаем, что в мире фильма была начата программа «Аполлон» — но вскоре после этого должны были начаться те атмосферные катаклизмы и эпидемии, поражающие зерновые, приведшие к драматическому уменьшению популяции Земли, к стагнации цивилизации и изоляционизму. (При этом, предположение Ноланов, что во времена голода, нищеты и катастроф армия не имеет смысла — ошибочное. Напротив: именно тогда армия становится ведущей силой).

Разговор героя с учительницей его дочки, когда мы узнаем, что официальная история была подвергнута совершенно оруэлловскому переписыванию и в новой своей версии человек никогда не высаживался на Луне, а вся программа «Аполлон» была исключительно удачной правительственной мистификацией — может служить как катализатором эмоций, стоящих за «возвращением человека в космос», так и в качестве поощрения к более свободному истолкованию истории представленного мира.

А что, например, с глобальным потеплением и парниковым эффектом, который, экстраполируя из нашего мира, должен бы оказаться главным движителем погибели? Вместо этого, Землю Ноланов губят не фиксированные четко эпидемии и катастрофы.

Наверняка в расширенной режиссерской версии появятся дополнительные материалы, что позволят верифицировать эту гипотезу. Но даже если и нет — произведение искусства всегда оказывается более емким в смыслах, чем замысел творца, оно выстраивает собственные рациональности.

8

Название фильма — «Интерстеллар» — стоило бы переводить как «Межзвездное путешествие». Дистрибьютор совершенно справедливо этого не делает, пользуясь английским оригиналом, поскольку даже для случайных потребителей культуры такое название звучало бы подозрительно архаичным. В литературе произведения, называемые «Космическое путешествие», «Звездная экспедиция» и т. п. приходились на 50-е гг. ХХ в.

Ноланы наверняка совершили сознательный выбор. Если разложить их фильм концептуально, получим мы нечто вроде шпаргалки к классическим мотивам космической НФ ХХ века. Начиная с самой идеи путешествия, обходящего Эйнштейново ограничение скорости света, через концепцию червоточины (существуют уже многотомные циклы космоопер с галактиками, соединенными сетями червоточин), релятивистский эффект, продлевающий жизнь человека и вырывающий его из истории человечества («Вечная война» Холдемана до сих пор не дождалась экранизации), разные концепции колонизации космоса, включая отправление на чужие планеты одних лишь человеческих зародышей (это в версии софт; в версии радикальной высылается туда чистая информация о ДНК человека, без какого-либо органического материала) до таких сценарных патентов, как орбитальные колонии, устроенные внутри цилиндрических обручей. Потому доминирует здесь чувство узнавания: вещи, прекрасно известные из книг, мы видим на экранах. И принимаем их как естественные — благодаря уважению, с каким к ним отнесся режиссер. Это немалое достижение. «Интерстеллар» тем самым выполнил перезагрузку реализма прошлого. Нолан экранизировал здесь не конкретный роман НФ, но адаптировал к стандартам 2014 совокупный воображариум «твердой» космической НФ ХХ века.

Переломные НФ фильмы обычно устанавливают новый стандарт достоверности образа завтрашнего дня. Так было с «Космической одиссеей» Кубрика, а потом с фильмами, например, Ридли Скотта и Джеймса Кэмерона. Мы распознаем этот переход по изменению ощущения «реализма»: с этого момента будущие, основанные на прошлых визуализациях, кажутся нам искусственными, пластиковыми, неправдивыми.

Это не фокус киноискусства, но результат тяжелой и трудоемкой концептуальной работы. В рекламной компании «Интерстеллара» подчеркивался факт, что к появлению фильма приложил руку Кип Торн, физик, ответственный за одну из версий теории червоточин. Кроме прочего, он предоставил уравнения, которые Ноланы запустили на суперкомпьютерах (голливудский блокбастер обладает бюджетом побольше бюджета кафедры теоретической физики), и таким-то образом возникли первые точные виртуальности черной дыры с газовым диском. Тем временем, это вовсе не единичный случай, но правило: Кубрик, Скотт, Кэмерон, Спилберг, Нолан — все они использовали для построения своих видений будущего человечества, людей, фирмы и институции, кующие это будущее на самом деле, в науке и в бизнесе.

Однако это не гарантирует футурологической точности — только достижение временного ощущения реализма. Будущие, визуализированные в НФ, дезактуализируются чрезвычайно быстро. Но дезактуализированное отнюдь не умирает; становится оно теми Никогдеями подросткового эскапизма, странами снов, мечтаний и игр воображения, к которым охотно возвращаются читатели и зрители, несмотря на прошедшие десятилетия, с полным осознанием, что такие будущие никогда не наступят. Так, например, случилось с земным, мегаполисным будущим, изображенным в классике киберпанка.

В этом процессе, вместе с тем, можно сознательно перескочить средний этап: даже не пытаясь сделать правдоподобными видения будущего, сразу проектировать заражающую массовое сознание Никогдею, лишь на поверхности слегка приправленную эстетикой НФ. Так — совершенно удачно — сделал Джордж Лукас, создавая свою космофэнтези «Звездные войны».

Картинки космических путешествий из «Интерстеллара» тоже раньше или позже сделаются красивым анахронизмом. Пока же, однако, — это мера, согласно которой нам придется оценивать «правдивость» научной фантастики на экране.

9

С определенной точки зрения уже почти полувековая «Космическая Одиссея» Кубрика продолжает казаться более современной и зрелой. Я имею в виду прежде всего способ повествования. Огромной разницей здесь являются и сохраняемые Кубриком маргиналии недоговоренности и поэтической аллегорики (за что он сильнее всего получал от первых рецензентов).

В литературе это осознание появилось в 70-х: что возможно наша современность — наш реал — для людей прошлых веков является ничем иным как научной фантастикой — да и мы ведь рассказываем себе о нем языком недоговоренностей, метафор, магии. Потому точно так же можно рассказывать о будущем, сперва лишь спроектированном в режиме «хард-НФ»; и это куда более «правдивое», полное повествование, нежели инженерные наррации-рапорты. С этим связана и фундаментальная драматургическая проблема «Интерстеллара»: использование в фабуле существ, чья сила де-факто равна божественной. Инопланетяне ли это, люди ли будущего — их сверхпотенциал вывернет наизнанку логику любого повествования. Подобный парадокс, например, ставит под сомнение смысл историй, разыгрываемых внутри сна виртуальной реальности: если все возможно, то ничего не обладает значением, ничего не имеет веса.

Кубрику лучше удалось выскользнуть из этого мебиуса — именно благодаря поэтическим аллегориям финала. Нолан же, уйдя в буквальность пояснений, провалился в спираль умножения дополнительных сущностей. Что, дескать, хотя они и являются существами всесильными и умеют добраться до любого момента в прошлом или будущем, но по некоей безапелляционной причине для передачи последовательности цифровых данных им требуется помощь примитивного человека. Но мы снова не знаем, отчего они не могут передать их напрямую, отчего должны применять тактику викторианского духа, постукивая книжками о полку. И т. д.

Кубрик также не сбегает к банальному сентиментализму. Нолан же не чужд шантажу эмоциональными методами Николаса Спаркса или Коэльо (Любовь — единственная сила, что покоряет время и пространство). Подходит это «хард-НФ» как Перис Хилтон — логарифмической линейке.

Зато Кристофер Нолан сервировал нам в «Интерстелларе» несколько чисто кинематографических новинок. Космическая суперпродукция безмерно эпатирует нас эффектными образами космоса, звезд, планет, орбитальных станций и пр. Но несмотря на то, что даже в такой конкуренции «Интерстеллар» может похвастаться уникальными картинами черной дыры и червоточины, камера не сосредотачивается на них более чем на любом другом элементе сценария или на среде, необходимой в данный момент для сцены. Некоторые космические панорамы кажутся почти целенаправленно проигнорированными, притягательные феномены подмигивают из угла кадра, оператор столько же внимания посвящает пейзажам чужой планеты, сколько и кукурузным полям в Техасе. Согласно тем же установкам, камера транслирует и внутренности цилиндрической станции-колонии в конце фильма — словно мы уже знаем тысячи таких колоний.