Читаем без скачивания Межизмерное путешествие, или из библиотеки в кино и обратно. Вокруг «Интерстеллар» Кристофера Нолана - Яцек Дукай

Само содержание процедуралов все сильнее ориентируется на науку и технику. Знаком времени стала огромная популярность криминальных сериалов, полностью посвященных лабораторным анализам следов, оставленных на месте преступления («CSI» с неисчислимым количеством спин-оффов и копий) или же настолько же подробному бихевиористскому анализу преступников («Мыслить как преступник» — «Criminal Minds» — и его потомство). Стандартом стал здесь и подбор пары главных героев по правилу: мужчина-женщина, нерд-ненерд; при этом нердом вовсе не должен быть мужчина (см. «Кости»). Это уже вопрос поверхностной «симуляции научности»; здесь имеется в виду, что массовый зритель понимает не только общий метод получения научных выводов, но и всю богатую субкультуру ученых. «Теория Большого Взрыва» опирается на свой юмор с отсылками к таким, казалось бы, массовым продуктам, как «Звездный крейсер Галактика» или «Светлячок» — и при том и сама остается сейчас наиболее популярным ситкомом Америки.

На уровне же побочных сюжетов и фона это проникло почти во все форматы и жанры. «Хорошая жена» («The Good Wife»), на первый взгляд удаленная от НФ насколько это возможно, сезон тому дошла до технологической паранойи, достойной «В поле зрения». Классические мотивы НФ — путешествия во времени, альтернативные миры, трансфер сознания — никого уже не удивляют даже как фундамент для мелодрам (Сериал «Outlander» — новейший из примеров). В последний год телевизионный нердизм вошел в фазу зрелого классицизма: начались появляться продукты, с успехом обыгрывающие его социологический и исторический феномен («Кремниевая долина» («Silicon Valley»), «Остановись и гори» («Halt and Catch Fire»)).

Не будучи в состоянии снимать, в силу описанных выше причин, полнокровную научную фантастику, кинематографисты разбрасывают по своим произведениям эти крошки-приманки, словно сигналы членов тайного братства. От лица Метью Макконахью прозвучал лучший НФ-монолог этого года — и услышали мы его не в «Интерстелларе», но в криминальном сериале НВО «Настоящий детектив» («True Detective»); было это изложение теории мультиверсума, многомерных бранов и т. д. (Сериал вполне снесет инфодампы, на которые нет времени в кинофильмах). В другой серии герой, опять таки, рассказывает о религии как меметическом вирусе.

Мало кто нынче пишет и читает «жесткую НФ», но каким-то таинственным образом она переносится между сознаниями, словно оный вирус. И если б сделать статистический анализ, сколько среди топовых режиссеров старых фэнов НФ — не фэнов комиксов или фэнтези, но «хард-НФ» — я готов поспорить, что в результате мы увидали бы непропорционально высокий их процент.

Откуда такая зависимость? Здесь мы уже вступаем в темное подземелье культуры, в метафизику придумывания. Притягательность сотворения во все большей степени полагается на силу чистой иммерсии в придуманное, во весь его мир (реальность). А есть два жанра, которые созидают разумы инженеров иммерсии: исторические произведения (где, все же, мир предустановлен наперед) и произведения фантастические (где мир нужно складывать самому — и чем «тверже» НФ, тем это вернее). Одна и та же притягательная тотальность сотворения отвечает за успех сериала «Безумцы» («Mad Men») и комиксовых блокбастеров из конюшни «Марвел».

Такова моя любимая теория заговора: это не евреи, а фэны НФ правят Голливудом.