Читаем без скачивания Долина Виш-Тон-Виш - Джеймс Купер

Мы считаем, что в отражении способов ведения и самого накала индейской войны, предложенных читателю, не содержится никаких преувеличений. Предания, знакомые всему западному пограничью Соединенных Штатов, подлинные и печатные истории, повествующие об опасностях и борьбе первых поселенцев, и все известные нам обстоятельства служат подтверждением всего, что мы попытались здесь описать.

Можно видеть, что в этом произведении автор чуть отступил от обычного стиля романного повествования, поскольку целью его было воссоздать скорее близкий ему эпос, нежели обычное произведение в прозе. Толчком для этого эксперимента послужило общение с литераторами Европы, а стиль оказался, быть может, больше подвластным переводу, нежели воплощению на том языке, на котором книга была написана. Результат можно было предвидеть — ведь полагают, будто повесть эта добилась большего признания за рубежом, нежели дома.

Труд этот был первоначально напечатан там, где и написан — в Италии, и рабочие, нанятые для этого, были совершенно незнакомы с английским языком. Так много опечаток обнаруживается в книгах, напечатанных при самых благоприятных условиях, что автору поверят, если он отнесет множество таковых, содержащихся в оригинальном издании, за счет упомянутых фактов. Особенно пострадала пунктуация, зачастую столь сильно, что исчезает смысл, и во множестве случаев слова одного звучания подменены сходными, имеющими иной смысл. В нынешнем издании мы позаботились исправить эти погрешности, и надеемся, что, по меньшей мере в этом отношении, книга выиграла. Мы избавились от некоторых утомительных повторов; временами подвергся изменению смысл — надеемся, к лучшему; были добавлены пояснения, способные помочь европейскому читателю в понимании аллюзий и эпизодов этой книги. В прочих отношениях рассказ остается таким же, как он был первоначально задуман и написан.

Лондон Сентябрь 1833 г.

ГЛАВА I

Готов отдать я руку, но не веру.

Шекспир

Сведения о событиях этой повести следует искать в отдаленном прошлом летописей Америки. Колония самоотверженных и благочестивых беженцев, спасаясь от религиозного преследования, высадилась на Плимутском утесе менее чем за полвека до того времени, когда начинается этот рассказ. Они и их потомки уже превратили множество обширных диких пустошей в радующие глаз поля и жизнерадостные поселения. Трудолюбие эмигрантов ограничивалось главным образом прибрежной местностью, создававшей благодаря своей близости к водам, плещущим между нею и Европой, подобие связи со страной их праотцев и далекими очагами цивилизации. Но предприимчивость и желание отыскать еще более плодородные области, наряду с искушением, в которое ввергали обширные и незнакомые земли, лежавшие вдоль их западных и северных границ, побуждали многих отважных искателей приключений проникать глубже в леса. Место, куда мы хотим перенести воображение читателя, представляло собой одно из поселений, которое уместно назвать обителью утерянных надежд на пути шествия цивилизации по стране.

Так мало было тогда известно об огромных размерах Американского континента, что, когда лорды Сэй и Сил да Брук23 с немногими сподвижниками получили дарственную на территорию, образующую ныне штат Коннектикут, король Англии поставил свое имя на патенте, сделавшем их владельцами местности, простиравшейся от берегов Атлантики до берегов Южного океана24. Несмотря на явную безнадежность попытки когда-нибудь подчинить, а тем более захватить территорию, подобную этой, эмигранты из первоначальной колонии Массачусетс на протяжении пятнадцати лет со дня, когда они впервые ступили на тот самый хорошо известный утес, были готовы начать этот геркулесов труд. Вскоре возникли форт Сэй-Брук, города Виндзор, Хартфорд и Нью-Хейвен, и с того времени по сию пору родившаяся тогда маленькая община непрерывно, спокойно и благополучно преуспевала в своей жизни, будучи примером порядка и разума, став ульем, из которого рои прилежных, выносливых и просвещенных фермеров распространились по столь обширной площади, что создавалось впечатление, будто они все еще жаждут овладеть огромными пространствами, дарованными им в самом начале.

Среди истово верующих, которых преследования давно погнали в добровольную ссылку в колонии, многочисленнее обычной была доля людей с характером и образованием. Люди отчаянные и жизнерадостные, младшие сыновья, солдаты не при деле и студенты судебных корпораций заранее искали успеха и приключений в южных провинциях, где наличие рабов исключало необходимость трудиться и где война при более смелой и активной политике чаще порождала эпизоды, волнующие кровь и позволяющие проявить способности, лучше всего отвечавшие их привычкам и предпочтениям. Люди более суровые и религиозно настроенные находили прибежище в колониях Новой Англии. Именно туда множество частных джентльменов переправили свои состояния и свои семьи, придав этой части страны облик образованности и более высокого нравственного уровня, которые она достойно поддерживала вплоть до настоящего времени.

Характер гражданских войн в Англии завербовал в ряды военных мужчин с глубоким и искренним чувством благочестия. Некоторые из них отбыли в колонии до того, как смута на их родине достигла своего апогея, а остальные продолжали прибывать в течение всего периода этой смуты до самой Реставрации25, когда толпы тех, кто был настроен враждебно к дому Стюартов26, стали искать безопасность в этих далеких владениях.

Суровый и фанатичный солдат по имени Хиткоут был одним из первых среди себе подобных, отбросивших меч ради орудий ремесла, обеспечивающего успех во вновь осваиваемой местности. Насколько влияние молодой жены могло сказаться на его решении — вопрос неуместный при рассмотрении нашей темы, хотя записки, откуда извлечены вещи, о которых мы намерены рассказать, дают основание подозревать, что, как он полагал, его семейная гармония не будет менее прочной среди дикой природы, нежели среди сотоварищей, с коими он, естественно, общался в силу своих прежних связей.

Подобно ему самому, его супруга родилась в одной из тех семей, которые, беря начало в среде свободных земледельцев времен Эдуардов и Генрихов27, стали владельцами наследственных земельных поместий и благодаря их постепенно возраставшей стоимости поднялись до положения мелких сельских джентльменов. В большинстве других наций Европы они были бы зачислены в класс petite noblesse28. Но семейное счастье капитана Хиткоута было омрачено фатальным ударом с той стороны, откуда обстоятельства не давали ему оснований предполагать опасность.