Читаем без скачивания Крысиные гонки - Павел Дартс

Вспомнил, что кроме завтрака в самолёте сегодня ничего не ел. В огромном холодильнике на кухне не было вообще ничего. Что ж они тут так жили-то?.. При наличии солидного пресса валюты в сейфе-тайнике. Ничего не понятно… И элькиного компьютера нет. Уехали? Куда? Почему не забрали валюту и золото?

Владимир в задумчивости потёр нос, и чуть не вскрикнул – больно!.. Он было совсем уже забыл про происшествие в аэропорту.  Вот и напоминание – про то, что отец говорил, про то, что «всё у нас тут очень быстро меняется!» Действительно, меняется… И полицейский, гад, golliwog, только рыло в сторону отвернул, типа он ничего не видел, и вообще – не его это дело. А форма и автомат – это наверное, чтобы его самого не обижали, не больше. О, что это, я брюзжу? – поймал он себя на мысли, – Я что, недоволен что дяденька-полицейский не кинулся меня защищать?..

Владимир рассматривал свою физиономию в небольшое зеркало на стене: опухает нос-то, оно и неудивительно. Ещё мне синяка не хватало… – он с огорчением потрогал кончиками пальцев переносицу. Повернулся в профиль, скосив глаза, постарался рассмотреть нос сбоку, – а может и ничего, обойдётся, надо только чем-то перехватить зарождающуюся гематому. Хорошо бы настой бодяги, – нету, конечно. Свинцовой примочки тоже… Тогда зубную пасту, из тех, что «жгучие», – тогда, глядишь, обойдётся просто желтизной и опухать не станет, наложить толстым слоем – и пусть жжёт, пока не засохнет; кажется у меня такая в рюкзаке, сейчас и надо сделать, некому меня сейчас видеть, похожу с белой нашлёпкой на переносице… Он не то чтобы был влюблён  в свою внешность, «Нарциссом» он отнюдь не был, но вполне сознавая свою привлекательность для слабого пола, не считал нужным к внешности относиться наплевательски… а то ещё девушки любить не будут, хы! А девушки в его жизни занимали отнюдь не последнее место.

Занимаясь сейчас своей переносицей, он всё вспоминал это дурацкое происшествие, – ну не ожидал, не ожидал, что вот так вот, совершенно неспровоцированно, походя… потому и не уклонился, не ушёл нырком, – с реакцией всё было в порядке. Раскис, домой приехал, расслабился, здравствуй Родина, обними своего блудного сына. А она, рукой этого чурки, – н-на в нос, – не расслабляйся, отымеют! Ну и на том спасибо, в смысле и за напоминание о бдительности спасибо, постараюсь соответствовать и больше не попадаться на дурняк; и за то спасибо, что сразу не пристрелили, вот в Штатах так вполне бы… Что, в Штатах это было бы невозможно?.. Да сколько угодно! Нарваться где-нибудь в подворотне на группу ниггеров – вполне могли и порезать, и пристрелить; просто за то что белый, за то что в чистое одет; за то что за Нью-Йорк Лайкерз, а не за Вашингтонских Ястребов, за то что «чё в этом районе делаешь??», за то что один, а их много; за то, что на кокс не хватает; да просто новый краденый ствол опробовать… Вспомнил – представил: тьфу! Как говорится, ненавижу две вещи: расизм и негров! Да, в Штатах ситуация тоже накаляется, могли и пристрелить «за просто так», а здесь только в нос дали чтоб не расслаблялся; пока что Родина ведёт, один-ноль, хы, посмотрим что дальше будет… Впрочем, где-нибудь в Кеннеди вооружённый коп не стал бы отворачиваться, типа «он ничего не видел», не дошли они ещё до такой степени национального позора, там коп – это коп, а не придаток к кокарде, пока во-всяком случае, надолго ли… Интересно, если бы уработал тогда я этого южанина, там, в аэропорту – чем бы это кончилось?.. Чё-то даже непонятно. Неясно с обстановкой в Мувске, совсем пока не ясно – и рассказать-то некому, придётся самому – методом тыка, ага. Так, ну с переносицей покончено, не забыть на ночь смыть, а то увазюкаю подушку; кстати, где я спать буду? А, да, я ж дома; у себя и буду, надо же, отвык. Не мешало бы пожрать чего,  что там у меня было – сникерс?

С этими мыслями он прошёл опять в кухню, порылся в шкафчиках – ага, чай есть… Сахар… остатки. Крупа какая-то… ну, это я не буду. Надо будет купить чего, интересно, магазин в посёлке работает, или придётся в город ехать? И берут ли валюту, или придётся на рубли менять? Впрочем, валюту пока везде берут. У кого бы спросить? С соседями мы никогда не контачили, недаром отец такой забор по периметру отгрохал. Без особой надежды вновь покрутил краны – в них, против ожидания, зашумело и вскоре полилась чахлая струйка воды. Хорошо. Подставил банку набираться, – теперь жить можно. Пока, во всяком случае. О, вот ещё что нужно проверить!

Оставив банку под краном, торопливо вышел из кухни, пройдя бильярдную, «курительную» («О, а тут телепанель на месте…»), через коридор прошёл к железной двери, – внутренний проход в гараж. Открыл, шагнул, мельком подумал: да там же темно, придётся за свечами возвращаться, – но рука сама, автоматически, нащупала на стене выключатель – и свет, помигав, зажёгся. Оп-па, это как называлось? «Воду ДАЛИ, свет ДАЛИ» – так, что ли? что-то из далёкого детства вспомнилось, какие-то «советские», неуклюжие выражения, когда и свет, и воду могли «дать» или «не дать», о чём рассказывал отец; а не были они как данность, как непреложный спутник существования цивилизованного человека, как солнце и дождь – всегда. К хорошему быстро привыкаешь, ага; вон те же ниггеры в Штатах, да что ниггеры – подавляющее количество населения может себе вообразить что и бензин подорожает, и квартплата, и продукты, и медстраховка, и даже что фуд-стампы отменят, – но чтобы света не было, или там воды в кране, – не, это невозможно, это выше их понимания, чему свидетельство голливудские фильмы про катастрофы: пусть ВСЕ сдохли, или все в зомби превратились, и недели-месяцы прошли, – а электричество как было так и есть! И непременный хэппи-энд. А как же… Как говорит профессор Лебедев: люблю, говорит, голливудские фильмы – комета, эпидемия, война, все умерли – НО В КОНЦЕ У ВСЕХ ВСЁ ХОРОШО! Хм. Что, «жизнь налаживается?..»

В обширном гараже отцовской машины, надёжного всепогодного работяги-мерседеса не было. Не было и джипа. И представительского Порш-Кайенна тоже не было; гараж вообще был пуст. Это плохо. Плохо и непонятно. Дом пустой. Есть нечего. Топлива нет, машин нет. Связи – он опять проверял – тоже нет… Кстати, надо бы местную симку поставить, набирать здешние номера через американский роуминг – это не по деловому… Хотя денег на счету на ближайшие семьдесят-сто лет хватит, спасибо папе за заботу, покойному Стиву Джоббсу за технику и другу по кампусу Джонни, хакеру-самоучке, за почти вечный счёт у телефонной компании. Оп-п… А городской телефон? Работает? В конце концов есть ведь папины друзья-партнёры, есть Элькины подружки, есть Виталий Леонидович, а он депутат! Кстати, Виталию Леонидовичу он звонил ведь несколько раз и из Штатов, и последние полгода так можно даже сказать, что и часто… честно говоря не столько ему, сколько его дочке, – девчонка неожиданно быстро подросла, стала настоящей красавицей, и не дура, поболтать с ней по скайпу через видео было интересно и как бы того… волнующе, что ли. Чёрт, я может из-за этого ещё из Штатов припёрся?? Он прислушался к ощущениям. Не, сказал он себе с облегчением, до такого у меня не дошло, и, смею надеяться, не дойдёт никогда, я в папу, а у папы всегда эмоции в чётком подчинении у рассудка; ну, красивая, ну, Виталий Леонидович папин друг, ну поболтать с ней приятно… Не в этом дело. Ну, или «в этом», – но не больше чем на 5% от «всего комплекса причин», как сказал бы профессор Лебедев.

Вскоре он сидел в отцовском кабинете, в отцовском кресле и напрягал телефон. Торопясь, пока было электричество, прослушал автоответчик на факсе – ничего существенного и наводящего на след исчезнувших обитателей коттеджа не было;  пролистал телефонную книжку и выписал последние десяток номеров. Тут свет мигнул и потух, тут же и факс икнул и выключился. «Электричество кончилось». Ненадолго тут балуют благами цивилизации, да. Но слаботочка-то должна работать, надо только найти аппарат, что не надо подключать к электророзетке. Кажется, в комнате у прислуги был такой.

Обычный телефон-трубка, без изысков и потребности в электричестве из розетки, действительно нашёлся в комнате прислуги, рядом с кухней. Владимир перенёс его в отцовский кабинет, воткнул штепсель в телефонную розетку вместо факса, и занялся обзвоном.

Сначала Виталию Леонидовичу. Очень удачно получилось, его дома не было, трубку взяла его дочь Наташа. Очень мило с ней проболтали почти час.

– Вовка, паразит такой, ты когда приехал?? Давай сразу к нам! Папа будет рад, и я… ну, тоже. Нет, где Евгений Павлович я не знаю; и отец тоже не знает; точно-точно, вчера только с ним об этом говорили, уже около месяца не связывались они… А Элеонора – да, звонила, недели три назад, тоже про него спрашивала. Папа через полицию пробивал – нет, никаких следов, может в другую область уехал? Ты когда к нам? Ну чем занимаюсь, чем занимаюсь – каникулы же! Нет, в Мувске давно не была, мы же в Оршанске давно уже живём, папа обломил в этом году молодёжный лагерь, говорит, в молодёжных лагерях сейчас одни козлы. И козы, хи. Опасно, говорит. Вовк, прикинь, тут никуда не выйдешь, – дыра-а-а-а… – в голосе чувствовалось неподдельное страдание, – Папа и из коттеджа-то без лишней необходимости не велит выходить, только с охранником, – прикинь! А сам это… укреплением коттеджа занимается, сделал из него уже настоящий Форт-Нокс, прикинь, или скорее, Бастилию; велел никому не говорить, но тебе-то ясно что можно!.. Вы у себя там про Бастилию учили, в Америке-то? Вот, Вовк, приедь, спаси меня из темницы! Хи-хи. С Элькой приезжай?.. Что, и Элеонора пропала??.. Ну вы даёте… Ну, вааще-е-е-е… Ну тем более приезжай, что тебе там-то делать, в Мувске-то? А, ну понятно, Оршанск тем более не Мувск, – а меня тебе не жалко?? Вовка-а-а…