Читаем без скачивания Бурундук – хозяин тайги - Николай Горнов

– …те же яйца, только вид сбоку, – не смолкал Кукиш. – Не горюй, Студент. Набьем зверя и к Новому году по домам. Бля буду! Или на «химию», что тоже не хреново. Лишь бы бурундуки от вида нашей артиллерии не разбежались.

Кукиш отсалютовал сам себе двустволкой и издал воинственный клич. Андрей непроизвольно усмехнулся и поправил свою винтовку. Надо бы ремень подтянуть, да жаль ради такого пустяка делать привал.

На стрельбище у него прорезался неожиданный талант. Хоть на Олимпиаду посылай. Сорок девять из пятидесяти. Не иначе судьба приготовила ему эту «драгуновку» с потертым прикладом, краешек которого то ли сколот, то ли надкушен. Знать бы только – в награду или в наказание.

– Пятнадцать бурундуков на пару. Блин! Да с твоими способностями – как два пальца, бля буду! Ты ему в глаз, а я уж прикрою, не сомневайся. Слышишь, Студент?

– Слышу, слышу, не вопи ты, как резаный, – буркнул Андрей. Он бы запросто справился с нормой и один, да от этого её никто не уменьшит. Расчет вели на стрелка со «вторым номером». Да и опасность вдвоем намного меньше. При осечке или промахе Кукиш всегда подстрахует. Понятно, наткнись они на прайд, шансов нет у обоих. А «трехлетку» из двух стволов с жаканами напарник легко завалит. И на зимовье вдвоем проще. Дров нарубить, заимку подлатать. Тайги Андрей побаивался и присутствие хамоватого мужичка пусть раздражало, зато вселяло некоторую уверенность в благополучном исходе…

– Тебе бы еще «стеклышки», братан! Но ведь не дают, мерзавцы…

Оптические прицелы с винтовок скрутили уже давно. По этому вопросу отрядное начальство в дискуссии не вступало. Нельзя и всё. Ходили слухи о неуловимом снайпере, который лет двадцать назад сбежал из лагеря в Хакасии и, пока не вызвали промысловиков с собаками, уложил всю охрану. Бил исключительно в висок. Ориентируясь по звездам на погонах. С тех пор на «бурундучий фронт» профессионалы не попадали. Как и уголовники-рецидивисты.

Первое время в отряде Андрея поразило числу «политических». Конечно, встречались и хулиганы, и насильники, и бухгалтера проворовавшиеся, однако «заговорщиков» без труда хватило бы на три революции.

Винтовка опять сползла, и при каждом шаге ствол больно ударял по затылку. Андрей хотел поправить, но запнулся об корягу и, потеряв равновесие на мокрой траве, с треском влетел в куст боярышника.

– Э, Студент, ты чего? – засуетился Кукиш. – Руку давай! Больно?

– Всё, не могу дальше идти, – прохрипел Андрей, потирая ушибы. – Давай привал сделаем.

Пока Андрей перематывал портянки и разглядывал мозоли, Кукиш набрал в котелок немного брусники. Заели ягодами сухой паек, и запили водой из фляжки. Если верить карте, идти оставалось около пятнадцати километров. Примерно, часов на пять. Скоро лес кончится, потом несколько километров по болоту придется прыгать с кочки на кочку, а дальше верховья реки Демьянки, которая в тех местах, говорят, не шире двадцати метров. Чтоб дойти до зимовья засветло, придется поторапливаться.

Кукиш, видимо, подумал о том же.

– Пора, Студент. Скоро темень наступит, хоть глаз выколи. Бля буду, неохота в тайге ночевать.

Еще несколько часов перехода измотали их обоих. Кукиш уже не забегал далеко вперед. Все меньше жестикулировал, а все больше молчал или вполголоса проклинал отрядное начальство и лично подполковника Квашу.

В сумерках уже вышли к Демьянке. Кукиш вдруг резко тормознул и смолк. Задремавший на ходу Андрей едва не ткнулся ему в «сидор».

– Слышишь? – спросил Кукиш, пятясь назад.

Андрей прислушался. Странная тишина. Тяжелая, ватная. Словно резко повысилось давление. Даже язык прилип к гортани.

Преодолев оцепенение, Андрей дернул за ремень винтовки. Она не поддалась. В панике он дернул изо всех сил и едва не зацепил напарника тяжелым прикладом. Андрей даже не заметил, как тот оказался сзади. Метрах в десяти качнулись ветки умирающей ели. Внезапно обрушились звуки. И с криком потревоженной птицы, он услышал громкий хруст, словно какое-то большое тело проламывалось сквозь заросли багульника. Ритмичный шум удалялся, пока совсем не растворился в густой черноте урмана. Осталось лишь дыхание Кукиша за левым плечом.

Только тут Андрей вспомнил, что не передернул затвор и даже не снял винтовку с предохранителя. А ведь это мог быть бурундук…

– Твою мать, – выдохнул Кукиш и закашлялся.

«Отметка-59» – самое дальнее зимовье третьей Заставы. Использовалось оно редко, и вид имело весьма плачевный. В первый же день Кукиш произвел осмотр заимки, долго вздыхал и, наконец, авторитетно заявил:

– Надо поправить матицу.

Андрей имел смутное представление о том, где находится матица, поэтому поверил своему напарнику на слово. Пошарив по углам, Кукиш нашел какой-то топор, и пару часов ходил вокруг заимки, сосредоточенно постукивая то там, то тут. Андрей, как неквалифицированный специалист, в это время пытался привести в порядок комнату: вымести завалы пыли, убрать по углам паутину. В конце концов, ржавый топор сорвался с топорища и улетел метров на пятнадцать, обломив молодую березовую поросль, а Кукиш свалился и проломил крышу лабаза. На этом ремонт матицы закончился.

На следующее утро он взялся восстанавливать лабаз.

По ним Кукиш оказался большим специалистом. Пока искали топор, он долго объяснял Андрею предназначение, устройство и модификации лабазов, которых оказалось великое множество. Сибирские охотники, к примеру, сколачивали деревянный короб с квадратным лазом, который закрывали прочным ставнем, затаскивали на ближайшую лиственницу и крепили на высоте первых надежных ветвей. Затем, для полной уверенности, ошкуривали ствол дерева, чтоб не добралось до припасов разное зверьё.

К их припасам зверьё добралось без труда. Через дыру в крыше. Глядя на разбросанные по земле продукты, Кукиш почесал в затылке.

– Не иначе росомаха к нам в гости наведалась, – сказал он и принялся собирать остатки. – Надо новый лабаз делать.

Тут уж Андрей высказал всё, что думал о его способностях делать лабазы и поправлять матицы. Кукиш обиделся и целый день молчал.

На первую охоту они вышли только через неделю. Андрей «обновил» винтовку, пристрелив глухаря. Кукиш тоже не удержался и разнес картечью белку. От бедняжки остался лишь кусок окровавленного хвоста, однако, гордый охотник немедленно приторочил его к ушанке. На счастье!

После той встречи в еловом урмане у реки энтузиазма Андрей не проявлял. Кукиш над ним подшучивал, но и сам особо не рвался в бой. От заимки они старались далеко не уходить. Потом немного привыкли к таёжному быту и продвигались все дальше по лесным тропам. Страхи утихли, осталось разве что постоянное напряжение и настороженность. Зверья попадалось много. И зайцы, и белки, и барсуки, и нутрии. Частенько встречались такие представители таёжной фауны, которых Андрей просто не знал. Естественно, разносторонне образованный Кукиш тут же объяснял ему, что это, к примеру, куница или колонок. Но к информации, исходившей от напарника, Андрей теперь относился с некоторым скептицизмом. Может и не всегда справедливо.

Конец ознакомительного фрагмента.