Читаем без скачивания Второе послание к Коринфянам - Пол Барнетт

Проблема установления происхождения этих «служителей» сводится к тому доброжелательному приему, который был им оказан в Коринфе, особенно теми, кто высоко ценил ораторские способности, то есть теми, кто так критично относился к недостаткам Павла в этой области (10:7—11). Почему эти христиане-евреи так хорошо были приняты (по крайней мере некоторыми) греками из коринфской церкви? Если это были евреи, говорящие по-арамейски, почему Павлу понадобилось использовать приемы греческой риторики («сравнение» и «похвалу»), занимающие центральное место в десятой и одиннадцатой главах? Трудность установления происхождения незнакомцев, о которой свидетельствует отсутствие единого мнения среди ученых, заключается в том, что одни факты указывают на их еврейское происхождение, другие – на греческое, а также на принадлежность греческой культуре.

По поводу этой проблемы следует сделать два замечания. Во-первых, из того, что они «Евреи… Израильтяне… Семя Авраамово», совсем не следует, что говорить они были должны исключительно на арамейском или древнееврейском. Опять-таки, можно вспомнить Павла, который, будучи говорящим по-арамейски «евреем от евреев» (Деян. 21:40; 22:2), знал также греческий и прилично писал на нем. Возможно, недостатки Павла были связаны с его внешним видом и голосом. Возможно также, что они имели отношение к какой-то болезни. Поскольку в письменной греческой речи Павел проявляет немалые риторические способности[5], совсем нетрудно допустить, что палестинские «апостолы» обладали навыками красноречия. Во-вторых, тщательное изучение отрывка, где Павел защищает свою манеру говорить (10:7—11; 11:5,6), позволяет предположить, что Павел скорее отвечает на старую, коринфскую по происхождению критику, а не на замечания о том, что его риторические способности уступают способностям незнакомцев. Проблема, по всей видимости, связана с неназванным критиком Павла, который, будучи уверен в том, что сам является служителем Христа, высказывает недовольство тем, что «в посланиях он [Павел] строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна». Он утверждает, что Павел бездействует, находясь с ними, силу же проявляет только в письмах, находясь далеко (10:7—11). Этот человек, наряду с другими коринфянами, уже на протяжении некоторого времени выражал недовольство Павлом. Прибытие незнакомцев с их мистическими дарами могло спровоцировать нарастание противостояния Павлу со стороны тех группировок коринфской церкви, которые уже были критически к нему настроены.

Павел пишет о «высших Апостолах» (11:5; 12:11) и лжеапостолах, принимающих «вид Апостолов Христовых» (11:13). Это одни и те же люди или разные? Многие полагают, что «высшие Апостолы» являются именно теми апостолами, то есть лидерами иерусалимской церкви, как Иаков и Петр. Однако это представляется маловероятным. Контекст указывает на то, что «высшие апостолы» (11:5) – это как раз те, кто прибыл в Коринф, чтобы провозглашать «другого Иисуса» и «другое Евангелие». В Первом послании к Коринфянам Павел настаивает, что он и апостолы провозглашают одно и тоже Евангелие. Таким образом, будет более правильным утверждать, что «высшие Апостолы» были на самом деле «лжеапостолами»[6].

В чем же состояла миссия незнакомцев в Коринфе? Эти «апостолы» не ратуют за обрезание язычников, как того требовали некоторые ревнители иудейских традиций, что отражено в Послании к Галатами. Во Втором послании к Коринфянам тема язычников и обрезания не упоминается. Как отмечалось мною в других работах, их миссия, вероятно, имела целью и евреев, и язычников[7]. Недовольство, высказанное в адрес Павла на собрании с пресвитерами в Иерусалиме, было вызвано тем, что он призывал евреев отступить от Моисея, не обрезать детей и не соблюдать еврейских обычаев, а также игнорировал принятое в Иерусалиме постановление, требующее от язычников воздерживаться от идоложертвенного мяса и употреблять в пищу мясо, приготовленное исключительно кошерным способом[8]. Вполне возможно, что эти четко сформулированные обвинения представляли собой основные моменты критики Павла иудействующими христианами. Если придерживаться этой теории, можно предположить, что «апостолы» намеревались ограничить христиан-евреев из Коринфа рамками Моисеева завета, а христиан – язычников они хотели обязать подчиняться требованиям иерусалимского постановления. Таковы некоторые трудности, с которыми сталкивается современный читатель. Но даже при таких пробелах в наших знаниях, смысл большей части послания вполне ясен.

I. Почему, вместо того чтобы прийти, Павел решил написать (1:1–2:13)

1:1-11

1. Бог и Павел

Весьма горестные для Павла события образуют непосредственный фон Второго послания к Коринфянам. Коринф и Эфес, центры, на которые были затрачены значительные миссионерские усилия, стали для него причиной серьезной личной проблемы. В Коринфе он столкнулся с противодействием и критикой своих детей по вере. В Эфесе из-за его служения разгорелся мятеж, охвативший весь город, так что оставаться там стало уже небезопасно. Будучи нежеланным гостем в одном месте и испытывая угрозу своей безопасности в другом, он отправляется в Македонию, где приступает к написанию своего послания. Сначала он приветствует своих читателей и воздает хвалу Богу за утешение в недавних страданиях. Затем рассказывает о том, что происходило после «трудного» визита в Коринф, и объясняет, почему, вместо того чтобы незамедлительно вернуться, он решил написать. Как и в других своих посланиях, Павел вслед за вступительной частью знакомит читателей с тем, что будет основной темой, в данном случае – опытом его страдания.

1. Апостол церкви (1:1а)

Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат…

Своими первыми словами «Павел, волею Божиею Апостол»[9], Павел явно напоминает тем коринфянам, которые подвергали сомнению его авторитет, что не сам он назначил себя апостолом, но является таковым «волею Божиею». По мнению тех коринфян он был всего лишь одним из нескольких видных служителей, которые посещали их город. Аполлос и Кифа (Петр) – личности по-своему, возможно, более яркие, чем Павел – недавно побывали в Коринфе и, несомненно, сами того не осознавая, создали свои собственные фракции в церкви (Деян. 18:24–19:1; 1 Кор. 1:12; 3:5; 9:5; 16:12). Еще в более недавнее время туда прибыла группа миссионеров, которую Павел никак не называет и не описывает, которая, однако, активно противостояла его учению и влиянию среди коринфян (2 Кор. 2:17 – 3:1; 10:12; 11:4,5, 12–14, 20–23). Поэтому неудивительно, что некоторые коринфяне желали знать, почему Павел считает свои отношения с ними чем-то особенным.

Сам Павел основывает свои притязания на апостольство на эпизоде, происшедшем по дороге в Дамаск, когда ему явился воскресший Христос и объявил: «Я пошлю (apostello) тебя… к язычникам» (Деян. 22:21; 26:17; 9:15). Основополагающим моментом служения Павла, следовательно, было полученное близ Дамаска Божье «откровение» (apokalypsis) о том, что Иисус, Сын Божий, поручил ему проповедовать язычникам (Гал. 1:12,16). Несмотря на то что в прошлом Павел был одним из главных гонителей церкви, его абсолютная и многолетняя преданность христианскому служению позволила первоапостолам Иакову, Кифе и Иоанну на собрании в Иерусалиме официально признать, что Павлу «вверено (Богом) благовестие для необрезанных», апостольство (apostole) уязычников (Гал. 2:7,8). Сфера служения Павла среди язычников, а значит, и среди коринфян была определена Богом (10:13). Право на служение среди них, как через послания, так и через личное присутствие, было основано не на пустом требовании, а проистекало из «власти, данной [ему] Господом к созиданию» коринфской общины (10:8; 13:10). Поэтому Павел был «волею Божиею Апостол», как он часто говорит (Еф. 1:1; Кол. 1:1; ср.: Гал. 1:1).

В начале послания Павел утверждает свое апостольство, противопоставляя его вновь прибывшим служителям, которые, очевидно, тоже представили себя «апостолами» (11:13). Они основывали свои притязания на «одобрительных письмах» (3:1), что демонстрировалось предположительно «преимущественными» дарами – надо полагать, имеющими преимущество над дарами Павла (11:5,6; 12:11,12). Павел называет их «лжеапостолами» (pseudapostoloi), которые «принимают вид Апостолов Христовых» (11:13). Первые с лова данного послания говорят о желании Павла утвердить коринфян во мнении, что он обладает полномочиями истинного апостола Христа. Поразительно, что основанием апостольства Павла является происшедшее по дороге в Дамаск призвание, а свидетельство, приводимое им в свою поддержку, относится уже к образу жизни. А образ жизни характеризуется Христовой жертвой, которая выражена в апостольском служении. И хотя он мог бы указать на то, что само существование коринфской церкви является «одобрительным письмом», и в некоторой степени сослаться на мистические и сверхъестественные моменты в своем служении (2 Кор. 3:2; 5:13; 12:1–6; 12:12), главная его особенность – это жизнь, полная лишений, борьбы и немощи. Это была жизнь носителя слова Божьего, сосредоточенная вокруг смерти и воскресения Иисуса. Источником авторитета Павла является Христос и удостоверяется этот авторитет не чудесами и таинствами, а, как удачно замечает Барретт, «образом смерти и воскресения, запечатлевшимся на его собственной жизни и трудах». Жертва и самоотдача были для Павла, и остаются таковыми для нас, необходимым свидетельством истинности верующих в Христа.