Читаем без скачивания Второе послание к Коринфянам - Пол Барнетт

1. Критика коринфян (1:12–17)

Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией жили в мире, особенно же у вас. 13 И мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете, и что, как надеюсь, до конца уразумеете, 14 так как вы отчасти и уразумели уже, что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса (Христа). 15 И в этой уверенности я намеревался придти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать, 16 и чрез вас пройти в Македонию, из Македонии же опять придти к вам, а вы проводили бы меня в Иудею. 17 Имея такое намерение, легкомысленно ли я поступил? Или, что я предпринимаю, по плоти предпринимаю, так что у меня то «да, да», то «нет, нет»?

Оборонительный характер этих слов показывает, что Павел столкнулся с сильной критикой со стороны коринфской церкви или же какой-то ее части. Коринфянам казалось, что Павел плохо ведет себя как в мире, так и по отношению к ним[19] (ст. 12). Особенно они сомневались в его искренности и мудрости (ст. 12) и утверждали, что написанное им трудно понять (ст. 13). Столь же серьезно они были убеждены, что он колеблющийся, мирской человек, готовый одновременно[20] говорить «да» и «нет» (ст. 17).

Чем же заслужил Павел враждебное отношение коринфян? Недовольство их было вызвано тем, что он изменил планы своего визита, который он собирался им нанести, перед тем как окончательно покинуть регион Эгейского моря. Первоначально (Деян. 19:21; 1 Кор. 16:5–7), когда коринфская и эфесская церкви были относительно стабильны, он сообщил, что план путешествия будет следующим: Асия → Македония → Ахаия → Иудея. Но после написания Первого послания к Коринфянам потребовалось совершить незапланированный «трудный» визит в Коринф, во время которого он сообщил, что вернется до отправления в Македонию^. 15,16). Однако вместо того чтобы сразу же вернуться, он написал им послание (1:23; 2:4) и стал действовать согласно первоначальному плану: отправиться сначала в Македонию, а затем – в Ахаию. Если посмотреть на это глазами коринфян, Павел серьезно изменил свои планы и мог восприниматься как колеблющийся человек, чье поведение являло скорее мудрость мирскую, нежели божественную. Но справедливо ли такое отношение к Павлу?

И хотя мы не собираемся утверждать, что апостолы были безгрешными людьми, которым несвойственно ошибаться, есть несколько факторов, связанных с Павлом, которые объясняют и оправдывают его поведение. Во-первых, было очевидно, что к моменту его ухода из Коринфа потребовавшая его визита проблема все еще не решена. Если этот визит оказался неудачным, поможет ли еще один визит вслед за этим? Вернувшись в Эфес, он, возможно, рассудил, что будет правильнее написать коринфянам послание и дать время на обдумывание. Утерянное послание к коринфянам действительно содержало решение этой проблемы (7:5—16). Во-вторых, в Эфесе он пережил кризис, который стал угрозой его жизни и заставил покинуть этот город (1:9; Деян. 20:1).

Несмотря на то что Павел хранит молчание, видимо, именно коринфяне были не правы. Вместо того, чтобы проявить к нему любовь и участие в его тягостях в Эфесе, они повесили на него обвинение в бездуховности и нерешительности. В отличие от коринфян, мы можем избежать искаженных и несправедливых представлений. Прежде чем прийти к твердому мнению, надо собрать факты и найти объяснения. И если мы придем к чему-то плохому, пусть наш ответ будет сдержанным, кротким и снисходительным, что, по словам Павла, было отличительным признаком его служения (10:1). Такие рассуждения могут объяснить поступки Павла. Но что говорит он сам?

2. Ответ Павла

Ответ Павла по сути заключается в том, что он вопрошает свою совесть (ст. 12) в ожидании дня Господа (ст. 14), когда, как он утверждает, «Господь… обнаружит сердечные намерения» (1 Кор. 4:5). Совесть его свидетельствует: в тот день станет ясно, что отношение Павла к миру и к коринфянам, в частности, характеризуется святостью и богоугодной искренностью (ст. 12). Этими мотивами были вызваны, как подтверждает его совесть, и предыдущее (утерянное) послание и настоящее. Сначала он писал, чтобы его поняли, что отчасти и произошло; сейчас же он пишет, чтобы у коринфян было полное понимание (ст. 14)[21]. У коринфян не было никаких оснований подвергать сомнению его мотивы. Павел уверен: когда придет этот великий день и все станет явным, он будет для них похвалою (ст. 14).

Слово похвала, которое часто встречается в этом послании[22], имеет неприятный, нехристианский оттенок. Не стоит забывать, однако, что хвалиться своими достижениями и у язычников, и у евреев было делом обычным. У одержавших победу римских воинов существовал обычай увековечивать это событие в настенной живописи и эпических поэмах. В притче Иисуса о фарисее в храме говорится о том, как человек может возвышать себя религиозными делами (Лк. 18:12). Пребывающие в Коринфе оппоненты Павла хвалятся своими полномочиями и опытом, чтобы доказать правомерность своей миссии; они хвалятся «по плоти», как пишет апостол (11:18). Используя их стиль, но хвалясь скорее «немощью» (12:9), хвалясь «о Господе» (10:17) и, в данном случае, «благодатью Божиею» (ст. 12), Павел по сути переиначивает их метод и использует против них же. Похвала Павла, в которой нет свойственной его критикам надменности, по сути есть выражение его смирения перед Господом. Апостол хочет особенно подчеркнуть, что намерения его, безупречные сами по себе, происходят не от него самого, не от плотской мудрости, а от Божьей благодати. Барретт замечает, что «из богословия Божьей благодати проистекают, как и дары от Бога, нравственные добродетели простоты и искренности. На этом основаны доводы Павла в данном отрывке; и это должны признать сами коринфяне».

3. Бог остается верен своим обетованиям (1:18–20)

Верен Бог, что слово наше к вам не было то «да», то «нет». 19 Ибо Сын Божий Иисус Христос, проповеданный у вас нами, мною и Силуаном и Тимофеем, не был «да» и «нет», но в Нем было «да», – 20 ибо все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь», – в славу Божию, чрез нас.

Продолжая защищать себя, он переходит теперь от письменной проповеди к устной (ст. 18, 19), которую вкратце можно выразить так: Бог верен своим обетованиям. Павел обнаруживает ту же уверенность в Боге, что и другие библейские персонажи, как, например, Валаам, который так размышлял о Боге: «Он ли скажет, и не сделает? будет говорить, и не исполнит?» (Чис. 23:19). Павел явно разделяет убежденность Валаама в том, что Бог верен своему слову. Многочисленные Божьи обетования, в разное время и разных местах озвученные устами многих пророков, сходятся в одной точке – Сыне Божьем, которого сейчас провозглашают Павел и его спутники. Нет никакой двусмысленности, то есть «да» и «нет», относительно Сына Божьего. Это как если бы Бог говорил: «Иисус Христос, Сын Мой, – это Мое „да“ всем моим прежним обетованиям. Он исполняет все, о чем я говорил». Для Бога, как и для нас, все сосредоточено на Христе, и именно по этой причине предлоги «в» и «через» так важны. Поскольку Божьи обетования исполняются во Христе, мы говорим «аминь» (древнеевр. – «истинно») через Христа в славу Божию (ст. 20). Христос – это «связующее звено». Бог говорит с нами во Христе и мы, принимая это послание, отвечаем Богу через Христа. Апостол учит нас, что мы не может приходить к Богу иным путем и не можем прославлять Его каким-либо иным образом. Грех не позволяет нам приблизиться к Богу самим по себе; но мы можем приблизиться через Христа.

Из того, что Христос является исполнением (Божьим «да») многочисленных Божьих обетований, следует сделать вывод: Ветхий Завет, где эти обетования и были сделаны, на самом деле имеет смысл, только если, читая его, мы имеем в виду Христа. Христос – это конец, на который указывает Ветхий Завет, цель, к которой он движется (Рим. 10:4)[23]. Читать Ветхий Завет без соотнесения с Христом – все равно что читать детективный роман с вырванной последней главой. Подсказки разбросаны по всему повествованию, но без последней подсказки никто не может с уверенностью объяснить, в чем же разгадка тайны и кто есть главный объект нашего интереса. Евангелие Сына Божьего, провозглашаемое Павлом, является последней главой божественной истории, которая объясняет все и без которой все предшествующее остается загадочным и туманным.

Павел мимоходом показывает нам, что он думает о Ветхом Завете. Защищая свое служение от тех, кто, отвергнув Новый Завет, пытается ограничить коринфян рамками Ветхого Завета, Павел мог бы резко отреагировать на это и отвергнуть его целиком. Далее он скажет, что Ветхий Завет сейчас исполнен, а Новый Завет Христа и Духа имеет преимущество над первым (3:7—11). Тем не менее Новый Завет появился только благодаря обетованиям, сделанным в Завете Ветхом (см.: Рим. 1:2; 9:4; Лк. 24:44). В нашем отношении к Ветхому Завету следует избегать двух крайностей. С одной стороны, мы не должны относиться к нему так, будто он не превзойден Новым Заветом (как это делали лжеапостолы). С другой стороны, мы не должны делать вид, будто в каноническом Писании его вообще не существует (как это делал гностик Маркион во II в.). Учение Павла заключается в том, что единый Бог связывает Новый Завет с Ветхим в единое богооткровение, которое началось с Книги Бытие и достигло окончательного и славного раскрытия в Сыне Божьем, Иисусе Христе.