Читаем без скачивания Пламя, объявшее наши крылья - Александр Хромов

Уже в раннем детстве Анна могла повелевать немыслимой огненной мощью, и в шесть лет ее поразительный дар, к величайшему удивлению, превосходил даже самых могущественных чародеев Ордена Рубинового Пламени. Мать, в силу своих возможностей, конечно же, была довольна подобным результатом, но ровно до тех пор, пока ее дочь не стала представлять смертельную опасность не только для окружающих, но и для самой себя. Бездумно хватая из эфира основу для пылкой эссенции, она теряла контроль над собой, и неуправляемое красное пламя, бесконтрольно высвобожденное благодаря способностям Анны, стало причиной множества горьких смертей и масштабных пожаров. Девочка была истинным олицетворением феникса, что красовался на родовом символе семьи Ормус, но ее губительный талант несколько раз едва ли не стоил ей жизни.

С самого рождения Анны отец с матерью старались уберечь ее от бед: со всех уголков государства они созывали самых искусных целителей и магов, любой ценой пытаясь сохранить ее измученное сознание от еще больших потрясений.

Сквозь нерушимую толщу деменции Маре все-таки удалось внушить своей дочери, что ей нужно избегать губительной силы, витающей вокруг. Обычный маг мог совладать с ней, и, пропуская через себя, разить противников убийственным шквалом испепеляющего пламени, но Анна была слишком уязвима даже для самых скромных проявлений своей силы. С каждой новой попыткой воспламенить магические потоки ее слабый разум раскалывался на все большее количество осколков, и невыразимая боль поражала многострадальную огненную душу.

Те скорбные и злые мгновения, когда установленный барьер все-таки рушился, и девочка непреднамеренно ухватывалась за прозрачные волны, струящиеся вокруг, запоминались на долгие годы. Оглушительными взрывами, уничтожающими целые хвойные чащи, и столбами пламени, окрашивающими само небо в багровый цвет, отпечатывались они в памяти горожан Лорднаса. Подобные события вызывали гордость у друзей и страх у врагов, но в итоге не смогли уберечь от неминуемой угрозы. Западный рубеж Королевства, казавшийся незыблемым, пал под напором колоссальной живой силы, и в раздираемую бедами страну пробралась губительная хворь.

Сколько времени понадобится, прежде чем фанатики проберутся через запутанные леса и доберутся до столицы? Никто этого не знал. Привыкшее к незначительным внутренним раздорам и позабывшее зрелище рек крови Королевство ждали по-настоящему нелегкие времена, и именно поэтому Рикард сказал своему сыну бежать далеко на север.

Ныне Ворон был разбит окончательно. Ему особо сильно не хватало сейчас отеческого совета и даже постоянно равнодушного взора матери. В глазах его поселилась задумчивость, и мыслями своими он был далеко от этой бесконечной заснеженной степи. Он вновь и вновь прокручивал в голове случившееся две недели назад, надеясь, хотя бы в своих грезах, отыскать выход из той роковой ситуации. Ненависть ко всему миру пустила корни в его сердце, и он вновь и вновь наивно представлял, как бок о бок с отцом размахивает своим мечом, стараясь убить как можно больше злосчастных врагов. Ему страшно хотелось крови и возмездия, а упрямый характер распылял его все больше, не позволяя смириться со случившимся. Разумеется, любой человек на его месте рассыпался бы проклятьями и гневом от подобной безысходности, но Ворон особо чувствительно воспринимал ситуацию – он никогда и ни с кем не искал компромиссов, а пылкая природа его была не слабей всякого первородного рубинового пламени, таящегося в хрупкой душе сестры.

Близнецы шли еще очень долго, пока, наконец, перед их взором не показалась цель всего затянувшегося скитания – Кленохлад. Этот неприветливый город, окруженный ослабшими и обмерзлыми елями, был скорей всего похож на поломанное колесо телеги, небрежно брошенное возле кромки леса. Часть его обода была словно выдернута кем-то, и поэтому округлая форма поселения была испорчена своеобразной впадиной. Дома-спицы были разделены ровными улочками, и все они вели к центру, где располагалась самая высокая постройка – покосившаяся каменная ратуша с огромным круглым окном на самой своей верхушке.

Ворон вздохнул, чувствуя в своей душе отголоски радости, что отчасти рассекли его недовольство и злобу. Представший перед ним и его сестрой город был их новой жизнью и последним мерклым шансом спастись из терпящего крах Королевства. Решительно взяв витающую в облаках сестру за руку, он уверенно направился вперед, намереваясь поскорей получить хоть какой-нибудь кров и пищу. Ныне его не смущал тот факт, что это скромное поселение было выстроено из какого-то скудельного камня и досок. После черных замковых камней родного Лорднаса и нерушимых дубов, не уступающих своей твердостью стали, все остальные материалы невольно казались какой-то жалкой глиной и ветками. Но наследник даже не думал демонстрировать какую-то королевскую манерность. Эта черта была явно ему не присуща.

Подойдя ближе, Ворон к великой неожиданности увидел десятки людей, сгрудившихся возле запертых главных ворот. Беженцы? Юноша не обнаружил лиц, которые могли ему показаться знакомыми, и сделал неутешительный вывод, что паника и страх перед войной уже успели перекинуться на соседние регионы, словно лесной пожар. Острый слух уловил беспокойные обрывки фраз судачивших между собой мужчин и женщин. Все они крепко держались за поводья своих ослов и коней, поглядывая на прибывшую пару и изображение пламенной птицы на их черных одеяниях. Во многих взорах виднелось почтение, смешанное с сожалением – многие слышали про славных хранителей западного рубежа.

Но кое-кто явно был недоволен тем, что они находились здесь, а не сложили головы в той предопределенной резне.

– Какого черта ты делаешь здесь, трусливая псина? – послышался разъяренный женский голос. Ворон оглянулся, обнаруживая девушку, резко выпрыгнувшую из деревянной кареты весьма грубой и аляповатой работы. Запряженная двумя лошадьми, она словно пыталась выглядеть как можно дороже – декоративная металлическая оковка и некое подобие узоров были выполнены небрежно, и владелица транспорта в вычурном малиновом платье явно хотела прыгнуть выше своей головы, пытаясь продемонстрировать свое превосходство над другими. – Почему я вынуждена бежать сюда из-за того что твой тупой повелитель не способен удержать какой-то сумасшедший сброд?

Оторопелый Ворон несколько мгновений молчаливо взирал на девушку, пытаясь понять, действительно ли слух не подводит его. Десятки людей, столпившихся возле ворот мигом замолкли, осторожно расступаясь и удивленно взирая на происходящее. Донесся сбивчивый и угрожающий лязг стали – юноша без всяческих церемоний обнажил свой меч, и его сверкающее лезвие блеснуло в редких лучах тусклого солнца. Кровь, похоже, серьезно ударила в голову Ворона, затмив все здравые мысли, и пламенная ярость охватила тело с ног до головы, требуя только одного – выпустить накопившийся за все это время пар. Ему было не важно, кто предстал перед ним сейчас, принципиальны были лишь произнесенные невежественной девушкой слова. Они задели его душу и превратили даму в малиновом платье в объект для отрады за все эти полные переживаний дни. Сама того не ведая, она стала злополучным маленьким всполохом, за которым последовал неминуемый оглушительный взрыв.

– Братец? – тихо промолвила Анна, взирая на то, как сорвавшийся брат отпрянул от нее, самозабвенно мчась прямиком на безоружную жертву. Очередная неукротимая вспышка гнева не кончится ничем хорошим, но хрупкой сестре оставалось только наивно протянуть к нему свои руки, напуганно посмотрев в удаляющуюся спину.

Девушка, что до этого сыпала недовольствами и обвинениями, тут же растеряла весь свой пыл и, закричав, запрыгнула в свою карету, торопливо закрывая дверцу. Меньше всего она ожидала, что парень беззвучно накинется на нее, словно какая-то бешеная собака, спущенная с цепи. Ворон же с неукротимым гневом рубил проход, всерьез намереваясь добраться до девушки. Престарелый кучер пытался как-то остановить разбушевавшегося воина, но, получив локтем по лицу, мигом завалился на снег, пытаясь отползти подальше от безумца. Отчаянные крики о помощи доносились изнутри кареты, и душераздирающая истерика девушки тревожила душу всех окружающих. Она молила о спасении, но никто не рискнул приблизиться к обезумевшему юноше, который в кровожадном порыве превращал карету в груду бесформенных щепок. Но когда Ворон практически уже добрался до своей цели и увидел через проделанную дыру задыхающуюся от слез и страха девушку с растрепанными волосами, его меч вместо досок соприкоснулся со сталью.

– С нее достаточно, – донесся возле юноши грубый мужской голос. Вместо ничтожного зрелища рыдающей девы, перед ним возник чей-то увесистый клеймор, заблокировавший его оружие. Посмотрев направо, Ворон увидел незнакомого мужчину с короткими, но кудрявыми светлыми волосами. Его тон стал чуть тише, и он добавил: – Род Ормус славится своей воинственностью, но на твоей родине не оценили бы такие бездумные срывы на глупых девочках.