Читаем без скачивания Олимп - БЕН БОВА

Футида. Затем он понял: гора так велика, что на подъем пешком от основания к вершине потребуются недели.

Родригес снова замурлыкал, он был спокоен и расслаблен, словно сидел у себя дома в любимом кресле.

- Тебе нравится летать, верно? - заметил Футида.

- Говорят, - ответил Родригес с безмятежной улыбкой, - что полет на самолете - второе самое возбуждающее занятие на свете.

Футида кивнул внутри шлема.

- А первое, должно быть, секс, да?

- Нет. Самая возбуждающая вещь на свете - сажать самолет.

Как старшая из двух астронавтов экспедиции, Анастасия Дежурова была техническим заместителем Джейми Уотер-мана. Она постаралась устроить так, что ее основной обязанностью стало заведование центром связи, откуда она могла наблюдать за всем и за всеми. Дежурова чувствовала, что, пока она контролирует обстановку, с ее товарищами не случится ничего плохого.

В куполе было тихо, каждый занимался своим делом. Дежурова видела, как снаружи Уотерман упрямо откалывает новые образцы породы. Труди Холл в своей лаборатории работала с лишайниками, привезенными из Большого Каньона; третья женщина в их команде, Виджай Шектар, сидела в лазарете, просматривая на компьютере показания медицинских приборов.

- Родригес Вызывает базу, - неожиданно прохрипел в динамике голос астронавта.- Выполняю предварительный полет над районом приземления. Посылаю изображение с камеры.

- База - Родригесу, - отрывисто, деловым тоном произнесла Дежурова. - Копирую ваш файл. - Ее пальцы забегали по клавишам, и вдруг на главном мониторе возникла фотография изрытого ямами, усеянного валунами каменистого участка. - Мы получили изображение.

Дежурова почувствовала, что у нее пересохло в горле. Лучше позвать Джейми. Если они собираются здесь садиться, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Родригес немного наклонил самолет, чтобы лучше разглядеть местность. Футиде показалось, что самолет стоит на кончике левого крыла, а твердая голая скала внизу медленно описывает круг.

- Ну что же, - заключил Родригес, - у нас есть выбор: камни или кратеры.

- Но ведь самолеты-разведчики засекли здесь ровные участки? - спросил Футида.

- Ровный - понятие относительное, - пробормотал Родригес.

Футида сглотнул желчь, которая жгла ему глотку.

- Родригес вызывает базу. Я сейчас сделаю еще круг над местом приземления. Скажите, видите ли вы что-то еще, может быть, я что-нибудь упустил.

- Вас поняли, повторяйте круг. - Голос Стэси Дежуро-вой звучал с профессиональной четкостью.

Родригес пристально вгляделся в камни, мелькающие внизу. Заходящее солнце порождало длинные тени, которые подчеркивали каждый камешек. Между кратером, явно возникшим относительно недавно, и россыпью скал виднелась довольно чистая полоса длиной около километра. Достаточно места для приземления, если тормозные двигатели сработают как надо.

- Мне кажется, нормально, - произнес он в микрофон, встроенный в шлем.

- Едва ли, - послышался голос Дежуровой.

- Колеса проедут по небольшим камням.

- Амортизаторы не смогут смягчить удар о скалы, Томас.

Родригес рассмеялся. Они с Дежуровой спорили об этом десятки раз с того дня, когда получили первые фотографии с беспилотных самолетов-разведчиков.

- Разворачиваюсь в последний раз, - сообщил он. Дежурова не ответила. Как диспетчер она обладала полномочиями запретить ему садиться.

- Захожу на посадку.

- Ваше изображение немного ухудшилось.

- Быстро темнеет.

- Да.

Футида смотрел, как поверхность планеты несется ему навстречу. Она была покрыта огромными камнями и кратерами и выглядела твердой, словно бетон, даже еще тверже. «Мы снижаемся слишком быстро», - подумал он. Ему захотелось схватить контрольный рычаг и потянуть на себя, включить ракетные двигатели и убраться отсюда к чертовой матери, пока еще есть такая возможность. Но вместо этого он крепко зажмурился.

Самолет с силой ударился обо что-то, и Футида решил, что его сейчас выбросит через крышу. Однако ремни безопасности выдержали, и через мгновение он услышал вой и скрежет тормозных ракетных двигателей. Казалось, нос самолета загорелся. Они подпрыгивали, тряслись и с грохотом летели по полю, усыпанному булыжниками.

И вот самолет в последний раз содрогнулся, шум стих, и они остановились.

- Мы сели, - пропел Родригес. - Все очень просто.

- Отлично, - произнесла Дежурова бесстрастно. Футиде срочно захотелось помочиться.

- О'кей,- обратился Родригес к своему спутнику.- А теперь просто будем сидеть тихо и ждать рассвета.

- Как парочка сардин в консервной банке, - отозвался Футида.

Родригес засмеялся.

- Эй, приятель, у нас есть все удобства, какие только можно пожелать, - почти все. Как в ночном рейсе туристическим классом.

Футида кивнул. Он не ощущал восторга при мысли о ночи в кабине самолета, внутри скафандра. Но такова была цена за честь стать первым из людей, ступившим на самую высокую гору в Солнечной системе.

Он едва не улыбнулся. «Я тоже попаду в Книгу рекордов Гиннесса», - подумал он.

- С тобой все в порядке? - спросил Родригес.

- Да, разумеется.

- Какой-то ты тихий, Мицуо.

- Любуюсь пейзажем, - пояснил Футида.

Вокруг, куда ни глянь, тянулась лишь голая каменистая равнина. Небо быстро темнело. Футида заметил несколько звездочек.

- Ну-ну, давай веселее, - пошутил Родригес. - Сейчас будем испытывать СЛФ.

Система ликвидации фекалий. Футида с содроганием ждал минуты, когда ему придется воспользоваться ею.

Родригес весело хихикал, словно во всем мире у него не было никаких забот. В двух мирах.

«Никогда не показывай страха». Томас Родригес научился этому, будучи костлявым астматическим ребенком. Он вырос среди преступности и насилия в мексиканском квартале Сан-Диего.

- Никогда не позволяй им заметить, что ты боишься, - учил его старший брат Луис. - Никогда не уклоняйся от драки.

Томас не отличался физической силой, но у него был старший брат, который защищал его. Большую часть времени. Затем он нашел убежище в полуразрушенном спортзале по соседству, где за уборку ему позволяли пользоваться тренажерами. Набрав мышечную массу, он научился у Луиса основам уличной борьбы. В начальной школе Томаса заметил пожилой кореец, который преподавал боевые искусства на добровольных началах, и взял к себе.

В средней школе Родригес обнаружил, что он хорошо соображает и умен достаточно, чтобы не только понимать алгебру, но и хотеть понять ее и другие загадки математики и естественных наук. Он заводил друзей и среди «ботаников», и среди «качков», часто защищая первых от издевательств и жестокости последних.

Он вырос, стал плотным, широкоплечим юношей с быстрой реакцией и острым умом, позволявшими ему выходить без драки из большинства стычек. Он не искал столкновений, но, когда схватка становилась неизбежной, держал себя уверенно. Он работал, учился, и ему были присущи веселое расположение духа и физическая храбрость, которая заставила даже самых грязных школьных панков оставить его в покое. Он никогда не выступал за школьные команды и не принимал наркотики. Он даже не курил. Он не мог позволить себе подобную роскошь.

Ему удалось также избежать ловушки, в которую попалось большинство его приятелей: отцовства. Женатые или нет, парни быстро оказывались связанными с какой-нибудь женщиной. У Томаса было множество подруг, и еще в средней школе он познал радости секса. Но он никогда не заводил длительных отношений. Он не нуждался в этом. Да, девушки из его квартала были привлекательными, но лишь до той минуты, пока не открывали рот. Томас не мог даже представить себе, как он будет слушать подобную болтовню часами. Им нечего было сказать. Их жизни были пусты. А он жаждал чего-то большего.

Школьные учителя в основном ничего собой не представляли, но один - усталый старик, преподаватель математики - посоветовал ему попытаться получить стипендию для обучения в колледже. К своему невероятному удивлению, Томас добился права на курс обучения в Калифорнийском университете. Но даже при этом он не мог позволить себе стать студентом, так что снова послушался совета своего наставника и вступил в военно-воздушные силы. Дядя Сэм оплатил его обучение, и он стал пилотом реактивного самолета. «Это забавнее секса, - говорил он, всегда добавляя: - Почти».

«Никогда не показывай страха». Это значило, что он всегда принимал вызов. Всегда. В кабине самолета или у стойки бара, приземистый молодой латиноамериканец с широкой улыбкой всегда принимал бой. Это стало его отличительной чертой.

Страх не покидал его, он присутствовал постоянно, но Родригес не позволял себе поддаваться ему. И никогда его не покидали эти внутренние сомнения. Чувство, что он почему-то не принадлежит к этому миру. Именно оно позволило мексиканскому мальчишке делать вид, что он не глупее белых, помогло ему закончить колледж на крошечную стипендию, надеть форму летчика и забавляться могучими реактивными самолетами.