Читаем без скачивания Запоздавший листопад - Кэндис Адамс

Блис беззвучно присвистнула.

— Вы так много путешествовали?

Он закатал рукава, обнажая загорелые руки.

— Да, когда сидишь на одном месте слишком долго, становится скучно.

"Он и в Канзас-Сити, наверное, надолго не задержится", — подумала она. Услышав о такой интересной жизни, она почувствовала зависть. Как было бы здорово поехать туда, куда тебе хочется! Она с трудом представляла себе кочевой образ жизни, больше похожий на цыганский.

— Что вы делали на шахте?

Небрежно засунув руки в карман, он лениво пнул носком камешки.

— Разные вещи. Составлял схемы залегания пластов ценных пород, конструировал вентиляционное оборудование, отвечал за взрывные работы.

Наблюдая за ним, Блис кивнула. "Как странно, — думала она, — у такого блондина темные ресницы". Легкий ветерок растрепал его волосы. Вынув руку из кармана, он провел по ним, приглаживая. Она посмотрела на его руки: по сравнению с волосами они казались коричневыми.

— Ну а вы? — спросил он. — Вы всегда жили в Канзас-Сити?

— Нет, я выросла в небольшом городке в Иллинойсе. Сразу после замужества, тогда мне было двадцать один, переехала сюда, — они остановились под одним из бесчисленных мостиков, переброшенных через узкий ручей, и она прислонилась к парапету. — А вы были женаты?

Он посмотрел на струящиеся потоки воды.

— Один раз, но совсем недолго. Тогда мне было немного за двадцать.

Поскольку он не продолжал, она спросила:

— Развелись или жена умерла?

Он странно рассмеялся:

— Она живехонька. Не знаю, где она сейчас.

Блис не могла понять его тона. Резкий? Грубый? Нетерпеливый? Она снова пошла.

— И какое же место из тех, где вы жили, понравилось вам больше всего? — таким образом она хотела сменить тему, и он сразу заинтриговал ее, когда, не раздумывая, ответил:

— В Монтане.

— Почему?

— Там красиво. Ничего, кроме гор, шумящих потоков и неба.

Она улыбнулась:

— Огромного неба.

— Точно. Широкого, голубого и бесконечного, — выражение его лица стало задумчивым. — Там я жил на небольшом ранчо — в горах национального заповедника. Никакого водопровода, никакого электричества и совсем мало людей.

— Как же шахта работала без электричества? — с любопытством спросила она.

— Фактически это была не шахта в прямом смысле, а только штрек.

Блис остановилась, чтобы обдумать его ответ, затем быстро спросила:

— Вы использовали мула и кирку?

Он усмехнулся:

— Только мул стал настаивать, чтобы я половину акций передал ему, и мне пришлось отпустить его.

Она представила его — с бородой, обнаженного по пояс, с дочерна загорелой кожей. От нарисованной картины пульс ее участился.

— Что же вы искали?

— Золото, серебро, платину. Я пробыл там два года. Полюбил те места, но вскоре решил, что настало время переезжать.

Некоторое время они шли молча, и Блис переваривала эту информацию. Горное ранчо. Чили. Пора переездов. Как интересно! Она восхищалась его стремлением жить так, как он хочет.

Пока они продолжали прогулку, он обнял ее за плечи, а затем они повернули и пошли обратно.

— Теперь расскажите о себе.

— Я не была ни нейрохирургом, ни первой женщиной — покорительницей Эвереста, а вела довольно скучную жизнь.

Приятное чувство от его руки, покоящейся на плече, удивило ее. Она подняла глаза и заметила, что он, улыбаясь, смотрит на нее аквамариновыми глазами.

— А мне вы совсем не показались скучной. У вас заблестели глаза, а это говорит о том, что вы мечтаете о путешествиях.

Блис устало улыбнулась:

— В том-то и дело, что я лишь мечтаю, — она и представить не могла себя в роли человека, живущего в горах.

Он скользнул рукой по волосам Блис и снова задержал ее на плече.

— Нельзя только мечтать. Надо осуществлять мечты. Вести активный образ жизни. Из мечты вырастают крылья.

— Прекрасно.

— Спасибо. Она засмеялась.

— Да нет, я имела в виду, что это замечательные строки из поэзии Эндрю Марвела.

— Неужели? А мне казалось, что я прочитал их в мужском туалете.

Его рука переместилась с плеча на талию, и он притянул ее ближе. Бедра их соприкоснулись.

— Хватит серьезных разговоров, — без всякого предупреждения он остановился и остановил ее и, прижав к своей груди, поцеловал. Она ощутила мягкое тепло его языка на своих губах и нетерпеливо раздвинула их. Когда он прижал ее сильнее, мечтательность и легкость овладели ею. Она хотела ощутить всю прелесть поцелуев этого мужчины, побывавшего в таких далеких, незнакомых местах. Их объятия были долгими, глубокими и чувственными, и окружающий их мир исчез.

Неожиданно на сердце полегчало. Ей понравилось быть с Дрейком. Она вложила свои пальцы в его руку и улыбнулась.

— Хорошо, что я приехала в этот ресторан именно сегодня.

— Я тоже этому рад. А завтра, когда ты отправишься со мной и будешь смотреть, как я парю в небе на дельтаплане, тебе понравится еще больше, — подняв руку, он провел ею по воздуху. — Ничто не может сравниться с чувством свободного полета.

Его энтузиазм был заразительным, и Блис засмеялась.

— Ничто не сравнится с тем чувством, когда твои финансовые счета проверяются аудиторской фирмой, но это из области грустного.

— Ты слишком приземленная.

— Можно сказать, ограниченная или скучноватая.

— Ничего страшного. Я изменю твой взгляд на вещи. А пока, поскольку мы не увидимся завтра, давай подумаем о плане на следующий уик-энд.

Она едва улыбнулась.

— Следующий? — в эти выходные Курта в городе не было, но на следующие он наверняка что-то придумал.

— Собственно говоря, в субботу я иду на вечеринку и хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Ох, — Блис отошла и перевела взгляд на холмы, отсутствующе рассматривая разбросанные там дома. — Я бы хотела, Дрейк, но не знаю, смогу ли. Видишь ли, я встречаюсь с одним человеком.

— Он пригласил тебя куда-нибудь в субботу?

— Пока нет.

— Сегодня мы неплохо провели время, не так ли?

— Да, но…

— На вечеринке тебе тоже понравится, — уверенно проговорил он.

— Я не сомневаюсь в этом, — все еще колеблясь, сказала она.

— Тогда решено, — с радостным видом произнес Дрейк.

Улыбка заиграла на ее губах.

— Упрямый.

— Точно подмечено. Пойдем перекусим.

Они поели в уличном кафе под разноцветными зонтами. Во время еды Блис ощущала на себе его взгляд. И когда он стал настаивать, она откусила от его сандвича, и в этом движении было что-то такое интимное, что заставило ее сердце забиться быстрее. "Простое физическое влечение, — твердила она себе. — Но какое могучее".