Читаем без скачивания Приход № 1 (декабрь 2013). Введение во Храм - Коллектив авторов

Церковь дисциплинирует: на моих глазах в одном из районов священник сделал замечание рвущему цветы на клумбе парню. Тот застыдился, а милиционера бы послал на три буквы. И хорошо, что ряса священника у нас для многих, как форма милиционера.

При этом я понимаю, что защита православия и веры от нападок это не значит сделать из православия государственную религию, как предлагает депутат Госдумы Елена Мизулина. Конституция – это светская власть государства, а вера – это власть Бога, и здесь не надо смешивать. Другое дело, что православие может стать не государственной, но общественной верой – цементом нашего общества, нашей культуры, нашей мудрости. Я верю, что это произойдет, когда в нашей жизни утвердятся все эти принципы, которые мы часто, но порой бездумно, повторяем в молитвах.

Пока же этого не происходит: сколько ни проповедуй с плазменных экранов на улицах, люди не будут верить в силу церкви, потому что она пока не является для них народным социальным институтом – она часто не с народом и его горестями, а с властью, которая выступает не с самыми христианскими инициативами. Задача церкви сегодня, как мне кажется, укреплять нас в вере и вдохновлять на благие дела.

Подвижничество, работа, труд во благо близких, страны, помощь старикам, спортивные победы, новые храмы, больницы, школы, староприимные дома, воскресные школы и церковные университеты, где будут учить не только церковные каноны, но и экономику – во всем этом будет свое православное начало. Вы скажете, что экономика не имеет никакого отношения к вере? Формально, конечно, нет, но верующий экономист не допустит «процветания любой ценой», а будет искать иные возможности. И тогда священник на «мерседесе» перестанет восприниматься как символ России, у нее будут совсем другие символы.

История

Русская Церковь на путях к Поместному Собору

Фрагмент двухтомника «История России. XX век» под редакцией профессора Андрея Борисовича Зубова

Начало XX века стало для Православной Российской Церкви временем исключительным: именно тогда, впервые за Синодальный период, были практически поставлены вопросы о созыве Поместного Собора и изменении структуры высшего церковного управления. Главными центрами, откуда слышались голоса о необходимости реформ, были духовные академии – Московская, Казанская и Санкт-Петербургская.

Известный публицист, в прошлом – революционер-народоволец Лев Тихомиров в декабре 1902 г. в «Московских ведомостях» опубликовал большую работу под названием «Запросы жизни и наше церковное управление». В этой статье говорилось о необходимости «восстановить нарушенный Петром Великим строй церковного управления», что «учреждения 1721 года вышли неудачными» хотя, «принципиально и не исказили государственно-церковных отношений». Работа Тихомирова в 1903 г. вышла отдельной брошюрой и была представлена на Высочайшее Имя. По требованию Николая II митрополит Петербургский Антоний (Вадковский) в марте 1903 г. написал ему отзыв о статье Тихомирова.

«Я выразил согласие с тезисами автора, – вспоминал два года спустя митрополит, – и закончил свой отзыв следующими строками: «Мне всегда казалось, что при усиливающемся развитии русского самосознания, само собою – рано или поздно – наступит время, когда общественное мнение вынуждено будет сказать, что стыдно и невозможно Руси Святой жить при ненормальном строе церковного управления. Когда настанет этот желанный час, нам не дано знать. Это знает только Всеведущий Бог. Но мы все должны молиться, чтобы Господь призрел с небес милостию Своею на Свое достояние – Церковь Свою Православную и на Русь нашу Святую и великую, судьбы которых, по воле Всемогущего Бога, вверены теперь заботам Вашего Величества».

12 декабря 1904 г. был опубликован указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» пункт шестой которого требовал пересмотреть существовавшие в Империи законы о правах староверов, а также лиц, принадлежавших к инославным и иноверным исповеданиям. Для выполнения требований, изложенных в шестом пункте указа, было организовано особое Совещание министров и председателей департаментов Государственного Совета. Его члены, прежде всего руководитель – председатель Комитета министров Витте прекрасно понимали, что разрешать вопрос о расширении прав иноверных невозможно без учета интересов Православной Церкви.

Испросив у царя разрешение на обсуждение в Комитете министров и церковных дел, Витте в начале 1905 г. стал готовить необходимые для обсуждения материалы. Ничего удивительного в том, что вопрос первоначально предполагалось обсудить не в Св. Синоде, а в Особом Совещании, не было. Россия не являлась светским государством, и ее правительство управляло и деятельностью Православной Церкви. Церковь управлялась государством, и это не могло способствовать укреплению ее влияния на общество, особенно в начале ХХ века, когда доверие к государственной власти и уважение к монарху быстро шло на убыль.

К февралю 1905 г. профессора столичной духовной академии подготовили для Витте записку «О современном положении Православной Церкви», которая и положила начало официального обсуждения на правительственном уровне вопроса о церковной реформе. Смысл записки был прост: предлагалось вернуться к прежним каноническим нормам управления в Церкви. Тогда же, в феврале, появилась и записка митрополита Антония, приглашенного Витте к участию в Совещании – «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви». Именно с того времени и началась практическая подготовка Поместного Собора.

17 марта, Св. Синод выслушал решение Государя и «во исполнение Высочайшей воли» признал необходимым пересмотреть существовавшее в России государственное положение Православной Церкви, – «ввиду изменившегося положения инославных исповеданий». Св. Синод полагал необходимым ввести в свой состав, наряду с постоянными, поочередно вызываемых иерархов Русской Церкви и возглавить ее Патриархом. В Москве предполагалось созвать Поместный Собор из всех епархиальных епископов или их представителей и обсудить на нем принципиальные вопросы церковной жизни: о разделении России на церковные округа, управляемые митрополитами; о пересмотре законоположений об органах епархиального управления и суда; о реформе прихода; об усовершенствовании духовных школ; о пересмотре законов о церковной собственности; о епархиальных съездах; о праве иерархов участвовать в заседаниях Государственного совета и Комитета министров, а рядового духовенства – в местных городских, сельских и земских учреждениях при рассмотрении вопросов, затрагивавших интересы Церкви. 22 марта 1905 г. документ подписали все члены Св. Синода.

18 марта члены Синода составили и подписали специальное обращение к Государю, в котором благодарили его за почин – разрешение рассмотреть дело церковных преобразований. Иерархи, таким образом, выставили инициатором реформ самого Николая II. Складывавшаяся ситуация возмутила обер-прокурора Св. Синода Константина Победоносцева, который доказывал самодержцу, что время для реформ выбрано неудачно, что реформа «изобретена» честолюбивым митрополитом Антонием, что движению практически никто из «простых русских людей» не сочувствует и т. д. Победоносцев сумел получить у Императора резолюцию, которая приостанавливала начавшуюся было реформу. Однако в этой резолюции Император обещал дать делу реформы ход, «когда наступит благоприятное время». Оставалось только ждать. Церковная реформа получила официальное право если не на проведение, то на обсуждение.

Конец ознакомительного фрагмента.