Читаем без скачивания Тарзан и убийства в джунглях - Эдгар Берроуз

-- Парашют, -- произнес он. -- Номер два выбросился с парашютом.

Мысли Тарзана заработали. В глазах появилось отсутствующее выражение -Тарзан попытался восстановить картину вероятных событий.

-- Первый самолет напал на второй. Это очевидно, так как у первого был пулемет, а у второго -- нет. У пилота второго самолета был револьвер. Из него он застрелил пилота номер один, который совершил вынужденную посадку, затем умер и был брошен двумя спутниками. Второй самолет, прошитый пулеметной очередью, рухнул вниз. Его пилот выбросился с парашютом и приземлился здесь, в нескольких милях от первого. Таким образом, в общей сложности на два упавших самолета приходилось трое живых людей, которые отправились дальше. Живы ли они еще?

-- Но почему все это произошло? -- спрашивал себя Тарзан. Но на этот вопрос он ответить не мог. Он представлял себе, что произошло, но не мог представить почему.

А джунгли, он знал, скорее всего запрут ответ на замок смерти. Джунгли суровы к пришельцам, не знакомым с их законами. У тех троих, выброшенных в джунгли, было мало шансов выжить, если они уже не погибли.

Тарзан покачал головой. Подобный исход не удовлетворил его. В его душе шевельнулись гуманные чувства. Второй самолет был английским, его пилот, вероятно, тоже был англичанином, а двое других, наверное, были итальянцами. В венах Тарзана текла английская кровь.

Для Тарзана жизнь человека представлялась не более ценной, чем жизнь антилопы. Тарзан пришел бы на выручку антилопе, если та оказалась бы в беде, и помог бы человеку в беде, если тот того заслуживал. С той лишь разницей, что антилопа в беде всегда заслуживала помощи, а человек не всегда. Сейчас же Тарзану не дано было знать, чего заслуживали эти люди, особенно англичанин.

-- Англичанин, -- произнес он про себя. -- Начну с тебя. Остается надеяться, что я найду тебя раньше, чем это сделают львы или воины из племени Буйрае.

Итак, Тарзан двинулся по следам человека, которого он не знал. Тарзан двинулся по следам лейтенанта Сесила Джайлз-Бертона.

II

НИТЬ СУДЬБЫ

Судьба -- это нить, которая соединяет одно событие с другим и одного человека с другим. Нить, которой было суждено протянуться к Тарзану в джунгли Африки, началась в лаборатории Хораса Брауна в Чикаго. От Тарзана она потянулась назад к лейтенанту Бертону, от Бертона -- к человеку по фамилии Зубанев в Лондоне, от Зубанева к Джозефу Кэмпбеллу, известному под кличкой "Джо-дворняга", от Кэмпбелла -- к Мэри Грэм, которая сболтнула лишнее, и наконец от Мэри Грэм к Хорасу Брауну, у которого она служила секретаршей.

Это длинная нить, и на всем протяжении от Чикаго до Африки она запачкана кровью, а в перспективе крови еще прибавится.

Хорас Браун был американским изобретателем. У него служила секретаршей Мэри Грэм, которой он доверял и которая сболтнула лишнее. Хорас Браун изобрел некий прибор, имевший чрезвычайное военное значение. Мэри знала об этом, и Мэри отправилась на вечеринку. Именно на этой вечеринке Мэри сболтнула лишнее.

Она не имела никакого дурного умысла, но, увы, Мэри не была хорошенькой и обычно пыталась компенсировать свою непривлекательность остроумной беседой. На сей раз, весьма некстати, она выбрала объектом своего остроумия человека, от которого ей следовало бы держаться подальше, -- Джозефа Кэмпбелла, он же Джо-Дворняга.

В глазах Мэри мужчина -- это мужчина, и хотя Кэмпбелл не отличался привлекательной внешностью, ей польстил интерес, который он к ней проявил. И она ошибочно приняла его интерес к тому, что она говорит, за интерес к ней самой.

Хорас Браун изобрел электрический прибор для разрушения систем зажигания любого двигателя внутреннего сгорания с расстояния до трех тысяч футов.

-- Вы, конечно, сами понимаете, какое значение это может иметь в случае войны, -- оживленно сказала Мэри, жестикулируя левой рукой не столько, чтобы подчеркнуть важность сообщения, сколько продемонстрировать отсутствие на своих ловких пальцах машинистки обручального кольца.

-- Ни танки, ни иная моторизованная техника противника не смогут подойти ближе тысячи ярдов. Штурмовики рухнут на землю, не успев нанести какие-либо серьезные повреждения на аэродромах. Оборудованные этими приборами бомбардировщики окажутся неуязвимыми для атак истребителей...

Мэри продолжала болтать, не подозревая о существовании лейтенанта Сесила Джайлз-Бертона, не подозревая о существовании Зубанева, не подозревая о существовании Тарзана из племени обезьян, не подозревая о существовании всех тех людей в отдаленных местах, на чьи жизни она неосознанно повлияла. Все ее мысли были сосредоточены на том, что появился мужчина, проявивший к ней интерес.

Джозеф Кэмпбелл глядел на нее с восхищением -- восхищением, вызванным полученными сведениями, которое она неправильно истолковала как восхищение ею самой. Он слушал в оба уха, запоминая каждую деталь, и уже строил планы. Для него появились шансы сорвать крупный куш, потрясающие шансы, но пока он еще не решил, каким именно образом это сделать.

-- Я бы хотел взглянуть на эту штуковину, -- небрежно бросил он.

-- Нельзя, -- сказала Мэри. -- Пока никому не дано ее увидеть. Ее разобрали на части из соображений предосторожности, чтобы ее не украли. У м-ра Брауна сохранились только чертежи в одном экземпляре.

-- Все равно, мне хотелось бы поговорить с ним, -- настаивал Кэмпбелл и добавил с многозначительным видом: -- Это даст нам возможность чаще видеться друг с другом. Может, я даже смогу финансировать м-ра Брауна.

Мэри с сожалением покачала головой. -- Боюсь, что и это невозможно. М-р Браун вылетел в Лондон для переговоров с британским правительством. Видите ли, согласно его планам, этим изобретением могут воспользоваться только наши две страны...

Таким вот образом Мэри Грэм невинно потянула за кровавую нить судьбы.

Расставаясь вечером с Мэри Грэм, Джозеф Кэмпбелл обещал позвонить ей на следующий день. Больше она его не видела. Джозеф Кэмпбелл исчез из ее жизни так же, как сама Мэри Грэм исчезнет сейчас из этого повествования...

Неделей позже на другом берегу Атлантики Хорас Браун, заключивший выгодную сделку с британским правительством, приступил к сборке своего прибора в небольшой механической мастерской в Лондоне. А поскольку предполагалось, что никто, кроме него самого и властей, не знает, чем он занимается, то и не было принято никаких особых мер предосторожности для его охраны. В течение дня ему помогали два надежных механика. Вечером он уносил чертежи домой, в маленький пансионат, где снимал комнату, поскольку это было близко от работы.

Николай Зубанев, русский эмигрант-изгнанник, проживал в том же пансионате. Это был загадочный маленький человек, безобидный на вид. Однако правительство, очевидно, не считало его безобидным, так как установило за ним постоянное наблюдение, о чем Зубанев не догадывался. Как не догадывался и другой постоялец, недавно прибывший из Америки, который подружился с Зубаневым. Тем не менее, несмотря на бдительность правительства, однажды утром Хорас Браун был найден мертвым. Чертежи исчезли. Исчезли также м-р Зубанев и его новый друг, Кэмпбелл.