Читаем без скачивания Спящие красавицы - Зуфар Гареев

Любовь Семеновна отдает негромко приказ:

– Девочки, шок!

Девушки вытаскивают из букетов небольшие скалки и наносят короткие удары – один по хребту Старшины, другой – по затылку. Старшина хоть и качнулся, но увы – уже поздно.

Он делает к заветной груди шаг, другой…

– Ротабля-аааа! Подъём! – летит его невменяемый рык по всему зданию.

И он хватает блондинку клешней за шею!

Спустя полчаса… Здесь уже врач, администратор. Уборщица подметает осколки разбитых напольных ваз. Блондинка перевязана, пьет воду из стакана. У Любови Семеновны под глазом фингал, на подбородке – пластырь. Старшина виновато топчется рядом.

Любовь Семеновна всхлипывает:

– Михаил, я ж тебе как мать родная… А ты такое вытворяешь…

Блондинка возвращает заявление.

– Вы все-таки подумайте, стоит ли Вам жениться сейчас… Приходите через полгодика, хорошо? Подлечите голову – и приходите.

Процессия понуро выходит из ЗАГСа. Старшина отчаянно хватается за голову и раскачивается на месте, тоскливо подвывая.

Леха на взводе:

– Что с тобой армия сделала, Миха?

– Лех, да я сам смотрю и плачу, смотрю и плачу…

8. А виновник торжества здесь!

Трудно сказать, где и при каких обстоятельствах познакомились эти две девушки, но сегодня в кафе они сидят уже третий час. Поздний вечер. Столик накрыт на несколько персон. Сбоку – детские подарки в коробках. За столиком – две молодые женщины, Яна и Ксюша. Ксюша в глухом платье с длинными рукавами.

Яна сильно пьяна.

Ксюша смотрит на свои руки и видит, что отвалился накладной ноготь с пальца, который очень похож на мужской. Поспешно водружает его на место и осторожно трогает Яну за плечо.

Яна поднимает голову:

– А ты все улыбаешься… прекрасная, блин, незнакомка…

Ксюша что-то мычит; она немая.

– Спасибо, что ты ко мне подсела… Что выслушала… Поняла…

Слезы снова бегут по щекам Яны.

– Да, я помню день и первого нерожденного ребенка, и второго… Васеньке могло быть уже семь, а Мите сегодня пять…

Она берет в руки один подарок:

– Митя, это тебе от бабушки…

Берет второй и возвращает на место:

– Это тебе от Ани… Это от тети Марины…

Немая, включаясь в игру, протягивает коробки.

– От Николая Владимировича… От дедушки из Днепропетровска… от тети Люси… С днем рождения, сыночек…

После паузы добавляет шепотом:

– А также днем смерти, ангел мой…

Она опускает голову на грудь собеседницы. Немая гладит ее по волосам.

Яна отчаянно стучит кулаками по плечам собеседницы:

– Митя… Вася… У меня все дети рождаются мертвые, понимаешь ты? Ты понимаешь, что это значит, Ксюша?

Немая угодливо и часто кивает. Яна затихает. Подходит официант. Немая рассчитывается с ним из кошелька Яны, который небрежно брошен на стол.

Яна протягивает незнакомке ключи:

– Отвези меня домой…

Она пытается встать, но ей это не удается:

– Дети мои… Дети мои милые… где же вы, детки? За что меня по жизни так, Господи…

Ксюша довольно легко берет ее на руки и несет.

Следом – официант с коробками.

Немая заботливо усаживает Яну на переднее сиденье. Машина трогается. Яна спит на плече Ксюши.

Спустя полчаса на подъезде к коттеджному поселку мелькнул указатель «Бармино 3 км».

Ксюша видит в заднее зеркало, что их преследует какая-то машина. Вскоре догоняющая машина оттесняет авто Ксюши к обочине. Первый в штатском заглядывает в салон. Второй остался отлить.

Ксюша достает из сумочки несколько табличек, показывает нужную: «Я – немая и тупая».

Первый:

– Очень приятно.

Ксюша показывает другую табличку: «Я никому не сосу».

Зуммер издает короткий звук.

Второй смотрит на портативный прибор биометрического слежения. На дисплее вспыхивает точка и гаснет. Второй пожимает плечами.

Первый:

– Да, я понял.

Ксюша достает табличку: «Судороги челюсти. Это опасно для Вашего здоровья».

Голос первого становится совсем сухим:

– Я все понял, сколько можно повторять?

Он показывает фотографию Алексея Синицы.

– Этот парень не числится в ваших клиентах?

Подходит второй:

– Проститутки, что ли?

Ксюша достает табличку: «У меня маленькая дряблая грудь».

Достает еще одну: «Плохой желудок. Я часто пускаю газы».

Второй разочарован:

– М-да, красотка еще та. При таком букете достоинств так и помрет девственницей.

Направляются к своей машине. Ксюша трогается.

Снова раздается короткий писк. Первый внимательно смотрит на биометрический навигатор.

– Странно, опять стрельнуло…

Он достает пистолет. Второй тоже достает оружие, оглядывается.

Между тем машина Яны уже заруливает в коттеджный поселок.

Ксюша довольно проворно целует Яну в губы. Яна открывает сонные глаза.

– Да, я больше не хочу рожать… Это так больно потом… Быть убийцей…

Утро. Яна просыпается в недоумении. Она оглядывает парня, с которым, судя по всему, провела весьма бурную ночь. С «незнакомки» чуть съехал парик, на трех пальцах нет накладных ногтей…

Вскоре парень просыпается, быстро надевает глухое платье, поправляет парик и, пытаясь изобразить девичью грациозность, ковыляет в ванную…

У Яны мерзко на душе…

Незнакомка появляется снова, на груди листовка: «Я уже пописала и подмылась, милая. У тебя нет прокладки?» На губах – бодренькая улыбка.

Яна с неприязнью спрашивает:

– Зачем тебе прокладка? Подоткнуть задницу?

Ксюша пишет на зеркале: «Милая, во всем должна быть свежесть нового дня!»

…Через полчаса парочка пьют кофе на кухне. Перед Яной просто парень с красивыми глазами – Алексей Синица.

– Так Вы тот самый герой, который насылает на всех летаргический сон? – еще раз уточняет Яна.

– Да, тот самый знаменитый киноартист.

Яна не знает радоваться или нет.

– Ну и угораздило меня.

– За мной охотятся люди из спецкомиссии. Да и просто вольные снайперы-мстители.

– Понимаю этих мстителей, – говорит задумчиво Яна. – Много ты девушек «обидел» смертью. Все просто – мы все в этом мире убийцы. Так или иначе.

9. Угрожаема по…

В ворота Клиники въезжают две ярко-красные машины. За рулем первой – современная продвинутая бабушка по прозвищу Скелетон – маленькая, тощая, в ультрамолодежном прикиде.

Из второй машины выходит блондинка Ксения – обожаемая внучка.

Скелетон издает крик, делая ранхауз-кик (полукруговой удар ногой в корпус противника):

– Киай!

Ксения кому-то звонит:

– Скелетон, хватит орать мне в ухо, сколько раз говорить! Крысятка, я тебе звонила, что Влад полный идиот? Просто чмо!

Она направляется к подъезду.

Эффектную блондинку сопровождают жадный взгляд дворника-садовника Старшины. Он – в майке-тельняшке и в голубом армейском берете.

Леха тоскливо смотрит на другана.

– Леха, песня! Как по нотам! Ах, ты, Ксюха…

Глаза его заволакивает опасный туман, кулаки сжимаются, он начинает как всегда угрожающе бормотать:

– Ротабля!

Неужели сейчас начнет коматозить?!

Леха отбрасывает поливальный шланг и без слов крепко бьет друга в челюсть. Старшина пришел в норму, бережно трогает челюсть.

– Спасибо, Леха…

Снова летит страшный крик безумной бабули:

– Киай!

Тощая нога Скелетон взлетает в воздух, чтобы закрыть дверцу машины. Но старушка промазала, шмякнулась на задницу, быстро вскочила, отжалась и гуськом посеменила за внучкой.

Старшина смотрит вслед.

Леха без слов снова наносит удар в челюсть – теперь профилактический.

Старшина автоматом наносит ответный удар. Леха отлетает.

Леха потирает челюсть:

– Мих, я думал ты и на бабулек теперь загораешься?

Старшина тоже потирает челюсть:

– Ты меня точно придурком сделаешь! Я больной, что ли – на бабку…

И вот Ксения и Скелетон у цели – в палате. В кресле перед ними – летаргик Людмила Сергеевна. Это привлекательная блондинка 40 лет. Рядом сиделки, переводчица и наблюдающие врачи: психолог и гинеколог.

Психолог опять твердит (и так уже месяц):

– Милые мои, золотые! Да, мне не нравится ее угасание, совсем не нравится. Людмиле Сергеевне нужен хороший эмоциональный фон, новые люди, общение…

Ксения как всегда отвечает мрачно и односложно:

– Мужчина, то есть?

– Ну, если можно так сказать…

– Но мама… У мамы мужчина был 22 года назад. Собственно, это был мой папа.

Как всегда встревает гинеколог:

– И все? Невлюбчивая Ваша мама, вот что я скажу…

Как всегда он смущен:

– Со своей стороны могу добавить озабоченность по шейке матки. Угрожаемость по эрозии продолжает нарастать.

Зловещее молчание.

Гинеколог поспешно меняет тон:

– Нет-нет, не подумайте чего… Но все же… Понимаете, вопрос регулярности половой жизни… Хм… Смешно, однако…

Скелетон робко вставляет свои соображения:

– Ксюша… Может нам как-то… Ну, привинтить мужичка… к эрозии… Ну, как-то сбоку…