Читаем без скачивания Заговоры карельской целительницы и настрои Андрея Левшинова - Андрей Левшинов

На стук вышла невысокая сухонькая старушка, внимательно оглядела нас оказавшимися неожиданно молодыми и веселыми глазами, с этаким хитроватым прищуром. Более пристальный взгляд остановила она на мне, и даже как будто присвистнула тихонько, видно, увидав что-то такое, что для других незаметно. Посмотрела так, будто удивившись чему-то, а потом и говорит:

– Да что стоите-то, милые! Заходите в избу!

Вот это да! Будто только нас и ждала. Даже не спросила, кто такие и зачем пришли.

Жена заикнулась было о том, что мы вообще-то хотели только лопату попросить, но бабулька как-то так на нее посмотрела, что слова и замерли на губах.

Мы прошли в избу, сели по приглашению хозяйки за большой стол. Она тут же откуда-то чашки достала, варенье, вкусности какие-то печеные, и давай нас потчевать.

После нашей непростой дороги это оказалось как нельзя кстати. И бабушкин чай был явно не просто чаем, а особым напитком, снимающим усталость и возвращающим силу и бодрость. Как она объяснила, и багульник там был, и еще всякие травки особые карельские.

Хозяйка сказала, что зовут ее бабушка Евдокия, а на наши невысказанные вопросы ответила, что гостеприимству ее удивляться нечего, так уж у них в деревне заведено, что любой бы путников в дом пустил да чаем напоил, особенно после того, как путники в такую непогоду попали!

И вот когда мы вволю чаю напились, и откланиваться начали да благодарить, бабушка Евдокия попросила меня задержаться ненадолго. Жена и дочери на улицу пошли воздухом чистым послегрозовым дышать, а меня бабушка напротив себя усадила, снова посмотрела с хитрым прищуром, и говорит:

– Ну-ка, давай, выкладывай, что такое произошло с тобой.

– А что со мной произошло? – переспросил я, хотя уже понял, к чему хозяйка клонит. Сразу я заподозрил, что бабушка эта непростая…

– Да вижу я, что особым знаком ты отмечен, – она улыбнулась светлой и какой-то молодой улыбкой, и кивнула на мои опаленные молнией волосы, так, что я невольно схватился за голову.

И мне ничего не оставалось, как рассказать бабушке Евдокии о том, что произошло со мной по дороге. И как молния прямо передо мной в землю воткнулась, и как голос молнии я услышал, и как клятву дал молнии в город принести, в помощь живущим там людям…

А когда закончил я свой рассказ, пришло время и для бабушки Евдокии пооткровенничать со мной. Оказалось, она целительница, потомственная, и в этих местах, как я узнал позже, очень известная. Она рассказала, что давно уже было ей видение – что придет к ней человек, особым знаком отмеченный, молнией опаленный. Ждала она, оказывается, меня – вот ведь как бывает… Ждала не просто так – а чтобы знания свои передать.

Я был просто ошарашен этой встречей, и тем, какими причудливыми путями приходит к нам подчас знание. Поистине, если человек идет своим путем, то нужные встречи непременно произойдут, и необходимые тебе люди неминуемо встретятся, и все будет происходить в твоей жизни самым правильным, наилучшим образом…

Мне казалось, что мы очень долго проговорили с бабушкой Евдокией – и за этим разговором я забыл о том, что впереди предстоит еще долгая дорога, и что ждут дела… Очень много она рассказала мне о своем особом даре, о том, какими методами людей лечит, какой опыт огромный накоплен у нее, а передать свой дар и свои знания до сих пор некому было.

Однако жена и дочери даже заскучать не успели – нежились на последнем летнем солнышке, пока я с бабушкой разговаривал, и даже, кажется, продолжить путь особо не стремились. Оказалось, мы и сорока минут не проговорили – однако этот разговор для меня был как целая отдельная жизнь. Потому что и в самом деле жизнь после него стала для меня другой.

Бабушка Евдокия взяла с меня обещание, что я в ближайшее время приеду к ней снова, уже один, и с запасом времени, чтобы она могла мне в спокойной обстановке уже по-настоящему начать передавать свои знания.

Мы распрощались, вернулись к машине… И все дружно рассмеялись, поняв, что лопату-то мы так и не попросили!

Жена хотела было вернуться, но тут какое-то чутье вдруг приказало мне сесть за руль и попробовать двинуться с места. Удивительно, но грязь под колесами на деле оказалась не такой топкой и глубокой, и машина без труда выбралась на ровное место!

Теперь дальнейший путь был открыт. Ведь та самая встреча, ради которой дорога остановила нас здесь, состоялась.

Безо всяких трудностей и проблем мы добрались до поселка Хийтола, там состоялась запланированная у меня встреча, а потом мы так же спокойно вернулись домой, в Петербург.

Но уже через неделю я снова был у бабушки Евдокии. И еще не один раз я приезжал к ней той осенью, несколько раз наведывался зимой, немного чаще – весной и следующим летом. Но, казалось, даже наших продолжительных бесед недостаточно, чтобы передать огромные знания, накопленные бабушкой Евдокией за всю ее долгую жизнь.

О ее возрасте можно было только догадываться. Веселые молодые глаза вводили в заблуждение, но я подозревал, что ей уж точно никак не меньше восьмидесяти, а может, и того гораздо больше…

Она открыла мне целый мир новых знаний, способностей и возможностей. Я не уставал поражаться тому, как много добра сделала она людям, как разумно, толково распорядилась своим редким даром. Она прожила необыкновенную, достойную жизнь…

Бесценное наследство карельской целительницы – старинные заговоры

Случилось так, что из-за занятости я не был у бабушки Евдокии почти два месяца. А когда наконец смог выбраться к ней уже глубокой осенью 2008 года, то уже с дороги увидел, что ее дом выглядит каким-то странно одиноким, пустым. Уже почувствовав, что произошло, я все же постучался в двери. Мне никто не открыл…

Я направился к соседней избе, так как знал, что там живет семья, часто общающаяся с бабушкой Евдокией. Там мне рассказали, что она совсем недавно умерла.

Я вспомнил нашу последнюю с ней встречу. Все было как всегда – мы пили чай, разговаривали. Бабушка Евдокия выглядела как всегда бодрой, с молодым блеском в глазах. Ничто не говорило, что эта встреча – последняя…

Соседи рассказали, что умерла она легко – будто не умерла, а просто ушла в другой мир, потому что пришел ее час.

И я будто услышал с небес ее веселый голос – мол, не печалься, милый, все хорошо, все правильно, все так и должно быть, не надо горевать, потому что нет никакой смерти на свете, а есть вечная жизнь…

Печаль ушла из моей души, и остался только теплый свет, свет доброй благодарной памяти…

Тогда же соседи бабушки Евдокии передали мне пакет, сказав, что она, зная о своем предстоящем уходе, специально оставила его для меня.

Мне вручили довольно увесистый сверток, и я сразу почувствовал, что там, внутри, нечто очень важное, попросту бесценное.

Но никакой надписи на пакете не было, и ни из чего не следовало, что он адресован именно мне. Я на всякий случай переспросил у этих милых людей, супругов средних лет, соседей бабушки Евдокии, точно ли этот пакет для меня, уверены ли они в этом. И тогда они ответили, что за два дня до своей смерти бабушка пришла к ним с этим пакетом, и сказала: «Передайте тому, молнию который приручил. Это ему понадобится. У вас пакет этот мертвым грузом будет лежать, а у него прибудет».

Оказывается, они тоже знали, что «тот, кто молнию приручил» – это я.

Как драгоценный груз, я привез этот пакет к себе домой, и только тогда открыл его. Там оказались связанные веревочкой листы пожелтевшей от времени и довольно обветшавшей бумаги. Листы были исписаны местами полустертыми синими чернилами, но довольно ясным и ровным почерком.

Я бережно взял в руки невесомый, хрупкий листочек, который, казалось, готов был рассыпаться под пальцами. Долго вглядывался в ровные строчки, разбирал слова, пытаясь складывать их в фразы…

И вдруг бумага словно ожила под пальцами. Ветхий листочек, казалось, засиял энергией и силой. Теперь передо мной были не разрозненные слова, а цельный и мощный энергетический посыл, несущий в себе неповторимый и огромный смысл.

Я воспринимал теперь весь этот смысл, весь энергетический заряд написанного сразу и целиком, как будто не глазами я видел этот текст, а кто-то невидимый зашептал мне на ухо:

Летела птица черная на запад, птица белая на восток, уносила птица черная горе, приносила птица белая счастье. Крутилась-вертелась мельница, крыльями махала, горюшко перемалывала, на ветер бросала, ветром его прочь уносило. Текла речка быстрая, текла издалека, к дому нашему, к нашим берегам счастье приносила…

И тогда я понял, что это такое.

Это были старинные заговоры, которыми бабушка Евдокия пользовалась в своей целительской практике.

Вот какое наследство оставила она мне…

Сейчас настоящие старинные заговоры в их первозданном виде можно встретить очень редко. А ведь только в них заключена настоящая сила, настоящее свойство исцелять. Такие заговоры – не просто слова, а очень тонко и точно выполненный инструмент, призванный спасать человека от всего плохого, и приносить ему все лучшее, то, что необходимо для жизни. Отточенная, словно отшлифованная формула заговора, как особый волшебный магнит, отталкивает ненужное, и притягивает желаемое. Энергии, заложенные в таком заговоре, это не просто сила – это мощь, направленная на определенную цель. И к тому же она включает в действие все те силы, энергии окружающего нас мира, которые нужны нам именно в данный момент и для достижения именно нужной нам, конкретной цели.