Читаем без скачивания Извлечение из рая - Владимир Фильчаков

Я стал все чаще бывать на том пляже. Люди в большинстве своем менялись, появлялись новые персонажи, незагорелые, бледные, которые через неделю чернели, обугливались и становились похожими на негров. Не менялась только группа молодых людей. Они все время во что-то играли - в волейбол, в футбол, в карты, в крестики-нолики, в салочки. Очень подвижные молодые люди. При этом они производили совсем мало шума, был слышен только задорный девичий смех и юношеские баски. Совсем не похоже на смех завсегдатаев нашего подъезда, которые повадились курить там анашу. Те смеются вот так: "ыгы-ыгы-ыгы". Впрочем, не знаю как пахнет анаша, может быть они курят обыкновенный табак, но после них всегда остаются одноразовые шприцы и склянки из-под каких-то лекарств. Я все время хочу посмотреть, что написано на этих склянках, ЧТО именно колют себе современные молодые люди, но всякий раз брезгую поднять.

Та девушка стала забываться, как светлое, но далекое воспоминание. Она где-то есть, где-то ходит, слушает лекции, пишет конспекты, читает книги, смеется, плачет, быть может любит кого-нибудь... Я больше не предпринимал попыток найти ее, я оставил это занятие как бесполезное.

Однажды я полулежал в своем любимом шезлонге с надвинутой на глаза соломенной шляпой, слушал звуки моря и дремал. И внезапно почувствовал, что вот сейчас, сию минуту, происходит что-то очень важное, что-то такое, что изменит всю мою жизнь. Я приподнял шляпу и так и застыл с поднятой рукой. По пляжу шла ОНА. Я ее сразу узнал, по глазам. Она была еще далеко, ее лицо было почти не разобрать, но это была несомненно она, она, она... Ее глаза сияли издалека, их нельзя спутать с другими!

Я отбросил шляпу в сторону и встал. Она шла и смотрела на меня, и слегка улыбалась. На ней было воздушное ситцевое платье, которое колебал легкий ветерок. Я стоял как вкопанный и не мог отвести взгляда. Вот она уже совсем близко, и я чувствую, что сердце сейчас выпрыгнет, и я задыхаюсь...

- Это вы? - послышался волшебный, чуть дрожащий голос. - А я вас сразу узнала. Куда ж вы делись тогда, когда... Ну, вы понимаете.

Я молча кивнул, не в силах проглотить комок, вставший в горле. У меня кружилась голова. Еще минута, и я лишусь чувств, как кисейная барышня. Наверняка так бы и произошло, если бы чувств не лишилась она. Она упала мне на руки и я едва с ума не сошел, ощутив тепло ее тела, ее невесомость, ее запах. Только через минуту до меня дошло, что нужно что-то делать, что девушка в обмороке... Но она уже зашевелилась, поднесла руку к виску, беспомощно улыбнулась.

- Извините, - сказала чуть с хрипотцой. - Мне вдруг стало плохо. Мы с вами так неожиданно встретились. У вас нет глотка воды?

Боже мой, у меня, конечно же, не оказалось воды. Я усадил ее в свой шезлонг, побежал к палатке, быстро вернулся со стаканом. Она отпила маленький глоточек, поблагодарила. Я безмолвно смотрел на нее.

- Как вы здесь оказались? - это первое, что я смог вымолвить.

- Я искала... вас. Правда-правда. Вы простите меня?

- Боже мой, за что? - пылко вскричал я. - За что мне вас прощать? Я ведь тоже искал вас...

- Правда?

- Правда! Только недолго. - Я смутился. - Потом я решил, что мне вас не найти и прекратил поиски.

Мы долго разговаривали с ней, бродили по песку, смотрели на закатное солнце. Мне было с ней легко и приятно. Думаю, что и ей тоже.

Но теперь я не помню, не помню совершенно, что именно мы тогда говорили! Это ужасно, ужасно! И кончилось все тогда очень плохо. Я услышал какие-то назойливые звуки, они повторялись и повторялись, словно кто-то твердил что-то с маниакальным упорством. Я отмахивался от этих звуков, старался их не замечать, но они капали на голову как капля в древней китайской пытке на выбритое темечко. Пытаемые сходили с ума. Я тоже был готов сойти с ума. Представьте - вы гуляете с девушкой, той самой, которую вы так долго искали, к которой так долго стремились, с которой вам так интересно и легко, и вдруг вас отвлекают, что-то производит неприятные звуки, давит вам на уши, раздражает. И самое главное, что вы не можете понять - кто и зачем это делает! Мне показалось, что и она услышала эти звуки. Лицо ее сделалось тревожным, она принялась оглядываться, в глазах появилась мольба, она умоляла этого неизвестного оставить нас...

Скоро я понял, что кто-то настойчиво повторяет мое имя и еще какое-то слово, но я никак не мог понять - какое. Мы переглянулись с девушкой и тут ее лицо принялось трансформироваться в одутловатое, с бородавкой на подбородке, лицо Сары Иосифовны. Я был потрясен!

- Саша, Саша, очнитесь! - монотонно повторяла Сара Иосифовна, теребя меня за нос, за щеки, за уши.

Я отстранился, посмотрел на нее с бесконечным удивлением. Как могло случиться, что девушка превратилась в мою квартирную хозяйку?

- Боже ж мой, - всхлипнула Сара Иосифовна, глядя на меня мученическими глазами. - Я сижу перед ним битый час, а он уставился в одну точку, и не слышит и не видит ничего! - она снова всхлипнула, сморщилась, и я понял, что она вот-вот разрыдается. - Что же с вами было, Сашенька?

Я сидел, беспомощно свесив руки между колен и молча смотрел на нее. Опять она. Опять. Но зла на нее не было, троглодит даже не шевельнулся во мне. Она вошла, как всегда, чтобы поворчать на меня - ей не с кем поговорить, вот она и разговаривает таким образом со мной - а я сижу отрешенный, неживой, ничего не вижу, ничего не слышу - что ей еще думать?

Она разрыдалась, встала, сгорбившись, пошла к двери. Я беспомощно проводил ее глазами, но не нашел сил подняться.

Только через несколько минут я смог встать и вышел к ней. Она сидела с мокрыми глазами и смотрела в окно. Я проследил ее взгляд - за окном суетилась весна - тополя надули почки, как щеки, и снег давно стаял, и воробьи чирикали оглушительно. Весна. А Сара Иосифовна плачет. Я подошел, нерешительно обнял ее за крупные плечи, прижался щекой к руке, лежащей на столе. Так мы просидели несколько минут.

- Ну, полно, - ворчливо сказала она. - Ступайте к себе, юноша.

Глаза ее высохли, она не смотрела на меня. Я, ссутулившись, побрел прочь.

- Где вы были? - строго спросила она вслед.

Я остановился, не оборачиваясь, постоял немного, ничего не ответил, затворил дверь.

Очень долго я жил воспоминаниями о встрече, совершенно забросил работу, не раз получал замечания от шефа за отрешенность, за невнимательность. Наконец шефу это надоело. Подозреваю, что он давно мечтал от меня избавиться, а теперь появился достаточный, на его взгляд, повод. Он говорил как-то, что ему не хочется вращаться в обществе неудачников. Таких как я, думаю. Неудачники притягивают отрицательную энергию, говорил шеф, и рядом с ними нечего и надеяться не то что на удачу, но и просто на нормальное течение жизни.