Читаем без скачивания Её вина (СИ) - Джолос Анна

– Ну в этом мы похожи, – даже не пытаюсь скрыть сарказм.

– Да я не сравниваю ни в коем случае. Я лишь хотела объяснить… зачем пришла сюда. Не могла не прийти, понимаешь? – дрожит её голос. – Думала, что со временем всё забудется. Всё пойдёт своим чередом, ты же…

– Не умер, – помогаю закончить мысль.

– Я не это хотела сказать, – спешит заверить меня она.

– Ну разумеется…

Вздыхает. И опять между нами повисает гнетущее молчание. Комната сейчас напоминает газовую камеру. Чиркни спичкой и всё, взлетим к чертям…

– Отец хотел оплатить лечение. Почему ты отказался?

Так искренне удивляется, будто мой поступок – это что-то из ряда вон выходящее.

– Мне ничего от вас не нужно, – непроизвольно  дёргаюсь от боли, острыми иглами атакующую мою голень.

– Это глупо… Я виновата перед тобой.

– Виновата ты, а откупается папаша. В ваших кругах так принято, что ли? – откровенно глумлюсь над ней.

Вижу, как меняется выражение лица. Сострадание уступает место недовольству. Очевидно, что я попал в яблочко.

– Я просто растерялась. Ясно?

– Давай называть вещи своими именами – ты струсила, – подсказываю я.

Её щёки вспыхивают весьма красноречиво. Так и есть. Струсила.

– Как сейчас обстоят дела с твоим здоровьем? – осведомляется, игнорируя мою реплику.

– Это тебя не касается! – хватаю с тумбочки блистер с таблетками и бутылку с водой.

Хочется сразу оборвать все её дальнейшие попытки проявить участие.

Проснулась… Это не тот случай, когда «лучше поздно, чем никогда». Лучше уж никогда.

– Касается, – спорит она упрямо. – Я могу помочь. Только позволь…

– Думаешь, бумажки могут решить все проблемы? – прищуриваюсь, прожигая в ней дыру взглядом, полным отчаяния и злости.

Да она же ни малейшего понятия не имеет о том, чего меня лишила!

Наш диалог неожиданно прерывает мать.

– Максим, тут…

– Это мы! – басит Олег, врываясь в комнату.

Вслед за ним появляются ещё четверо парней. Последним в мою спальню входит тренер.

Вот на хрена мать впустила их? Они все меня добить решили сегодня, что ли?

– Не дозвониться до него, не дописаться! – наигранно возмущается Глеб. – Добрый вечер, красавица.

– Добрый, – выдавливает из себя Барских.

Куда уж добрее! Может хоть сейчас у неё хватит ума свалить. Глаза б мои её не видели!

– Макс, ну как ты, парень? – тренер пожимает мне руку.

– На поправку идёт, да, братишка? – Пашка хулиганским жестом взъерошивает мои волосы.

– Чё там медсёстры в больнице? Как? Огонь? – интересуется Андрей.

Ага, огонь. Особенно Людмила Георгиевна. Сто двадцать килограммов любви и страсти.

– Нога выглядит паршиво, – высказывает свои опасения тренер. – Её бы врачу показать, Максим.

– Я был на приёме позавчера.

– И что говорят? – хмурится Никита Сергеевич.

– Есть осложнения…

– Инфекционный процесс? Неужто некачественно провели операцию?

– Да кто знает, – жму плечом.

– Жесть, – прищёлкивает языком Глеб, склонившись над моей распухшей ногой.

– Но в целом, ты вроде смотришься бодрячком, – Андрей наступает ему на ногу, и тот, спохватившись, принимается горячо поддакивать.

Бодрячком. Ага, как же…

– В больничке ты напугал нас. Весь поломаный лежал, много крови потерял, кома… – качает головой Олег. – Надеюсь та сука, что тебя сбила, получила по заслугам и уже гниёт где-нибудь на нарах…

– Расстрою, но нет, – отвечает ему Барских.

Все, как по команде, поворачиваются в её сторону. До Глеба смысл сказанного доходит не сразу. Остальные то и дело переводят взгляд с меня на неё и обратно.

Какого чёрта она вообще открыла рот?

– Так это… ну… – мямлит Олег, зардевшись. – Кхм… Вы…

– Я что? Сбила его? Да, – подтверждает она, не моргнув и глазом.

Парни переглядываются между собой. Андрей толкает плечом Глеба.

– Мы вообще-то на минутку зашли, попрощаться, – пытается заполнить неловкую паузу Юра.

– Ясно.

– Комитет помощь небольшую организовал, – тренер хлопает меня по плечу, но по-прежнему косится на «девушку в красном». – Поправляйся, парень.

Киваю.

– Клянусь, я привезу тебе медаль, о которой ты так мечтал, брат, – обещает Глеб.

В его глазах мелькает искреннее сочувствие. Он знает, насколько сильным было моё желание попасть в сборную.

– Давайте, удачи, – подмигиваю ребятам.

– Ты хоть болей за нас.

– Ну а как же! Само собой!

Пытаюсь искренне улыбаться, что-то говорю, а в горло будто песка насыпали.

– Пока, Макс!

Они прощаются со мной. Юра поднимает с пола спортивную сумку, брошенную у стены, и я чувствую, как каждую клеточку моего тела стремительно наполняет чёрная зависть.

Жгучая, ядовитая, разрушительная.

Точит меня. Ломает.

Это ведь я должен уезжать сейчас. Я, а не он…

Под рёбрами болезненно ноет. И нет, это не лёгкое.

Пока мать провожает делегацию будущих олимпийцев, я думаю о том, как мне жить дальше. Взгляд тренера мне не понравился. Он будто крест на мне поставил. Как на спортсмене. Именно так это выглядело.

– Максим…

Твою мать, я и забыл, что источник моих бед всё ещё здесь.

– И всё-таки, возвращаясь к теме нашего разговора…

Молча сверлю невидящим взглядом дверь.

– Если я могу что-нибудь для тебя сделать…

Поворачиваю голову влево. Судя по её реакции, у меня тот ещё взгляд. Аж заткнулась на полуслове.

– Всё, что могла, Барских, ты уже сделала…

Глава 21 Захар

На плите закипает вода, и я как раз собираюсь бросить в кастрюлю спагетти, когда раздаётся звонок в дверь.

И кого там принесло на ночь глядя…

Откладываю пачку в сторону, закидываю на плечо вафельное полотенце и направляюсь в прихожую. Кто бы не стоял там, по ту сторону двери, он уже меня бесит.

Зачем так трезвонить, ей богу…

– Да иду я, иду! – ору недовольно.

Проворачиваю замок и открываю дверь.

– Какого дьявола так долго?

Ни приветствия тебе, ни хрена. В этом весь Ахметов.

– И тебе добрый вечер…

– Арина у тебя?

Вопросительно вскидываю бровь и молчу. Игнат щёлкает зубами и делает шаг вперёд, оттесняя меня с прохода.

– Э, алё, – смотрю ему вслед.

Прямо в обуви проходит по коридору, на мой возмущённый возглас – ноль реакции. Качаю головой, вздыхаю и закрываю дверь.

Его визиты уже поперёк горла, если честно.

– Куда собрался? В мою спальню? – только и успеваю поинтересоваться за секунду до того, как он туда заходит.

– Где она? – цедит сквозь зубы.

– Ты в моей кровати свою невесту решил поискать? Свали отсюда, девчонку разбудишь, – перехожу на шёпот, но Ксюха, судя по всему, итак уже проснулась.

Ахметов бесцеремонно щёлкает кнопкой ночника, и лишь убедившись в том, что перед ним не Барских, покидает комнату.

– Совсем обалдел? Врываешься сюда, как к себе домой, – бросаю ему в спину, пока иду следом на кухню.

– Где она? – ревёт на всю квартиру.

– Да без понятия, но как видишь, здесь её нет, – повышаю голос.

– Когда ты разговаривал с ней последний раз? Она куда-нибудь собиралась сегодня?

– Разуваться у порога тебя не учили? – игнорирую я его допрос.

– Слушай ты, сёрфер, – разворачивается и хватает меня за фланелевую рубашку.

– Руки убери свои, – стреляю в него гневным взглядом.

– Ещё раз спрашиваю, ГДЕ АРИНА? – раздувая ноздри, вопрошает этот полоумный.

– Ты глухой или…

Дёргает за рубашку вверх, и меня переклинивает. Резко толкаю его в грудь, вынуждая разжать пальцы. Отшатнувшись, он отступает назад, но ненадолго.

– Значит слушай сюда, щенок, моему терпению пришёл конец: ещё раз увижу её здесь…

– Сделай одолжение, свали из моей квартиры, – отмахиваюсь от него как от назойливой мухи.

– Ты слышишь меня? – снова надвигается в мою сторону. – ЕЩЁ РАЗ ОНА ОСТАНЕТСЯ В ЭТОЙ ТВОЕЙ БЕРЛОГЕ НА НОЧЬ И КЛЯНУСЬ… – его глаза опасно сверкают, – ЛЯЖЕШЬ РЯДОМ СО СВОИМ ПАПАШЕЙ!