Читаем без скачивания Безумная Роща - Андрей Смирнов

Взяв из его руки сферу, женщина некоторое время рассматривала окружающий мир, вмиг переменившийся в ее глазах. Она видела самое ближайшее будущее, видела, куда полетят насекомые, и кого из них в скором времени съедят пауки и лягушки, видела, как качнет ветер траву через минуту; сосредотачиваясь на чем-либо одном, она могла видеть и более отдаленное будущее — видела, какие кустарники будут сожжены через год, какие дома построены, какие люди умрут на охоте, а какие — от болезней; также она видела, в какой именно день хищники растерзают их или что — несвежая пища, плохая вода, воспалившаяся рана — станут причиной их болезни.

— Взгляни теперь на мой дар, — в свою очередь промолвил Гасхааль и развернул принесенный сверток. Это оказалось черное, блестящее, звенящее на ветру, будто сделанное из железа, оперенье — однако оно было легким и тонким и могло складываться, подобно самой обыкновенной ткани.

— Надень это, и ты приобретешь нечто большее, чем могла мечтать.

Женщина накинула на себя оперенье и тут же превратилась в удивительное существо — полуженщину-полуптицу, с кожей прочнейшей, чем самый лучший железный доспех. Много удивительных свойств таило в себе это оперенье, о которых Гасхааль тут же поспешил поведать женщине: в облике полуптицы она могла летать по небесам быстрее всех ветров, жить под водой, убивать когтями огромных хищников и искусных воинов, и совершать еще многое, подобное тому. Эмерхад улыбался, слушая его речи: теперь он был уверен в своей победе. К чему этой женщине необычные свойства, которые даст ей волшебное оперение? Не того она желала, и, конечно же, она предпочтет его подарок подарку Повелителя Ворон. Однако Эмерхад не учел, что и желания могут меняться, подобно тому, как стираются написанные строчки и поверх них ложатся новые письмена. Не только оперенье подарил женщине Повелитель Ворон — вместе с ним он подарил ей и желание летать, и показал всю серость и безъинтересность ее прежнего существования, и приоткрыл завесу обыденности, скрывающую чудеса и различные удивительные вещи. Одев оперенье, женщина изменилась — и испугалась, что станет прежней, забудет обо всех чудесах и никогда больше не прикоснется к ним. Поэтому она выбрала подарок Гасхааля.

Эмерхад был очень зол, когда понял наконец, что случилось. Он так сказал сопернику:

— Не очень-то достойно ты поступил, сделав так, чтобы она не смогла отказаться от твоего дара!

— Отчего же, — ответил Гасхааль, — ведь я не ломал ее воли, я лишь показал ей кое-что из того, чего она была лишена, прозябая в этом болоте, и помог ее разуму приспособиться к этому открытию. Но если уж говорить о справедливости, то как ты назовешь свой поступок, когда ты проник в ее мысли с тем, чтобы вызнать, чего она хочет?

— Однако, — сказал Эмерхад, — ты должен признать, что искусство мое выше. Нетрудно изготовить вещь, которая подарит своему обладателю и крепкую кожу, и острые когти, и быстрые крылья, и разные необычные способности и свойства, но, согласись, что все это может поразить лишь профанов. Я же изготовил предмет, открывающий инерцию прошлых событий и показывающий, к чему они приведут в будущем и каковым окажется значение тех или иных поступков. Согласись, что если воспользоваться этим предметом с умом, он принесет своему обладателю куда больше пользы, чем те фокусы, которые заключены в железном оперении.

— Может быть и так, — отвечал Гасхааль. — Но тогда напрасно ты отдал столь ценную вещь той женщине: будь возможно вернуть прошлое, я лучше бы признал свое поражение, но при условии, чтобы Зеркало Судьбы сохранится у нас. Ты сможешь вновь сделать подобную вещь?

— Не стану и пытаться, — ответил Эмерхад. И Повелитель Ворон кивнул, принимая такой ответ. Ведь повторение — верный признак ремесленника, но не художника. Обладающему Силой, желающему с течением веков не потерять свое волшебство, но приумножить его, не следует повторяться, потому что если творец повторяется — это говорит о том, что он исчерпал свой дар.

Поскольку решение женщины не удовлетворило ни одного из спорщиков, они решили состязаться снова. На этот раз костяные таблички вытягивал Эмерхад, а Гасхааль держал кошель перед ним. Господин Знаков бросил пластинки с буквами в воду — и они поплыли и сами собой сложились в новое имя. Гасхааль нахмурился, когда увидел его.

— Кадмон. — Прочитал Господин Знаков. — Кто это? Тебе что-нибудь о нем известно?

— Его также называют Дарующим Имена, — молвил Повелитель Ворон. — И я не желал бы с ним встречаться. Он — истребитель ангелов и повелитель духов; говорят, боги благоволят к нему и от того удача всегда на его стороне. Воистину, в недоброе время начали мы свой спор, но теперь, впрочем, поздно жалеть об этом. Нет у меня желания дарить что-либо Дарующему Имена, ибо он, как рассказывали мне, уничтожил многих наших родичей.

— Что ж, — сказал, улыбнувшись, Эмерхад, — тем больше оснований подарить ему то, что вызовет зависть богов и рано или поздно погубит его.

— Что же это? — Спросил Повелитель Ворон. И Эмерхад изложил ему свою задумку.

Итак, сотворили они прекраснейшую женщину из всех, что когда-либо ходили по земле. Все в ней было совершенно и соразмерно, все привлекало взгляд и заставляло беспокоиться сердце. Ноги ее были длины, бедра широки, талия — узка, грудь высока и пышна, руки изящны, движения грациозны, кожа бархатиста и нежна, голос — ровен и чист, черты лица тонки и благородны. Кожа ее была светла и чуть золотиста, а глаза меняли цвет в зависимости от настроения и времени суток. Гасхааль наделил женщину душой, ценящей лишь то, что еще не принадлежит ей, и сердцем, способном понимать самые потаенные желания чужих сердец; Эмерхад наделил ее острым разумом, знаниями двадцати мудрецов и опытом восьмидесяти блудниц.

Отправившись на поиски Дарующего Имена, они вскоре нашли его. Встав посреди дороги, они громко заспорили, а Кадмон услышал их препирательства и подошел ближе. Он поразился красоте женщины. Эмерхад и Гасхааль обратились к нему, прося рассудить их.

— Это — изделие наших рук, — сказал Гасхааль. — И мы не в силах решить, кто из нас имеет больше прав владеть им. Я сотворил тело этой женщины и дал неутолимую страсть ее лону, также я наделил ее нежным и чувствительным сердцем.

— Зато я, — сказал Эмерхад, — создал ее разум и дал ей знания двадцати мудрецов и опыт восьмидесяти блудниц. Красивые игрушки быстро приедаются, однако она — не такова: она умна, остроумна в беседе и изобретательна в любви.

— Как ее зовут? — Спросил Дарующий Имена, не переставая рассматривать женщину.

— Мы еще не дали ей имя, — ответили ему братья.