Читаем без скачивания Испытание киллера - Лев Пучков

— Но-но, парниша! — угрожающе воскликнула моя фурия, когда мы оказались в спальне и я без обиняков стремительно сграбастал ее в охапку. — Дистанцию соблюдай!

— Не понял! — обиделся я. — Кого в спальню звали?

— А я что — сказала, что мы тут будем совокупляться?! — с деланным недоумением воскликнула Оксана. — Или у тебя действительно фуй в голове, как говорит твой друг Бо? Если это так, тебе надо экстренно лечиться, мой мальчик!

— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, — медленно проговорил я, приняв каменное выражение лица. — Мне не нравится, как ты вообще со мной обращаешься. Давай в конце концов определимся в степени близости наших отношений. Ты меня мучаешь, Оксана, неужели ты этого не видишь? Или это тебе доставляет удовольствие? Мужчина и женщина встречаются для того, чтобы доставлять друг другу радость. Для чего встречаемся мы?

— Все, все, все, птичка моя! — ласково прощебетала Оксана, мгновенно поменяв тон. — Не надо так напрягаться — головка бо-бо будет! Разве я против? Давай определимся. Сегодня я приглашаю тебя к себе на ночь — мой сохатый укатил по делам в Самару. Вот и определимся там — не спеша, вдумчиво… во всех позах…

Я кисло улыбнулся — вот как интересно получается! Оказывается, достаточно принять суицидопредрасположенный вид, как психоаналитичка тут же идет на попятную. До сих пор я в таких случаях нервничал, ругался и пытался нахрапом осуществить свои незамысловатые намерения — как правило, это веселило мою мегеру и она оставляла меня пребывать в самом скверном расположении духа, стремительно удаляясь восвояси. В настоящий момент так ловко у меня вышло все не из-за прирожденных актерских способностей. Я страшно устал сегодняшней ночью. После таких ночей я обычно напиваюсь до изумления и веду себя крайне неприлично. Когда это случается раз в квартал — ничего страшного, терпеть можно. Хотя, как мне кажется, со временем я сделаюсь полноценным неврастеником — даже если и делать это по разу в квартал. А тут — представьте себе — три раза за две недели. Не многовато ли?

Так вот, я страшно устал, при виде Оксаны кратко воспламенился тлеющей искоркой вожделения — эта фурия может воспламенить даже совершенно негорючий состав, — а когда встретил сопротивление — мгновенно утух. Спать. Сейчас мне хотелось только спать — ничего более не желала моя натруженная нервная система.

— Это что за новости? — Оксана по-своему истолковала отсутствие дикого энтузиазма в моем угасающем взоре. — Ты чем занимался ночью?

— Всю ночь пьянствовал с Бо и Коржиком, — вяло сообщил я и зевнул во весь рот. — Теперь хочу спать. Я страшно рад, что мы проведем сегодняшнюю ночь вдвоем, сердечко мое. Но сейчас…

— Да-а-а-а уж, — озабоченно протянула Оксана. — Я тебя упустила. Извини — что-то в этом плане я дала маху! Ну ничего — сегодня вечером мы расставим все точки над „i“. Сегодня…

— Ты мне что-то хотела сказать? — невежливо перебил я свою собеседницу и прямо в одежде завалился на кровать, показывая всем своим видом, что готов немедленно отойти ко сну. Такие штуки в присутствии дамы сердца я ранее не делал никогда — совсем распоясался! Чтоб средь бела дня, да при виде великолепных грудей, да прелестной попки и чувственного рта я завалился спать — да ни в жизнь! Вот если со всем этим эротическим комплексом да под одеяло — это я понимаю!

— Ай-я-яй! — обескураженно пробормотала Оксана и присела на край кровати. — Хочешь, я сейчас тебе… а?

— Не-а! — Я страшно зевнул, едва не вывихнув челюсть, и вяло махнул рукой, отвергая дар: — Уже все, май дарлинг. Уже уехал на ручной дрезине — как ты советовала. Так что ты там хотела сказать? Давай быстрее!

— Стас кое в чем прав, мальчик мой, — обиженно заявила Оксана. — Тебе надо расстаться с Милкой. Как это не прискорбно, но придется.

— Мстишь за отсутствие алчного желания? — поинтересовался я, поудобнее укладываясь на правый бок. — Не мсти — вечером реабилитируюсь.

— Нет. — Оксана пожала плечами и грустно вздохнула. — Тут наши отношения не при чем — это объективные факторы. Тебе придется расстаться с Милкой хотя бы потому, что она вскоре пойдет на поправку и ты пожелаешь жить с ней как с женщиной…

— А тут ты, да? — проникновенно закончил я. — И мне предстоит делать выбор между двумя дорогими моему сердцу дамами, отчего моя легкоранимая душа будет страшно страдать! О-о-о…

— Придурок, — констатировала Оксана и для убедительности покрутила указательным пальцем у виска. — Я тебе серьезные вещи говорю, а ты прикалываешься. Может, выспишься, потом поговорим?

— Не-а, давай сейчас, — решительно заявил я, с трудом подавив очередной зевок. — Только в доступной форме, без психоаналитических выкидонов.

— Милка никогда не сможет спать с тобой, — Оксана сожалеюще развела руками, — более того, живя рядом с тобой, она будет чувствовать себя крайне дискомфортно, что может свести на нет реабилитационный курс и вновь обострить заболевание.

— Страху нагоняешь? — неуверенно предположил я.

— Ничего подобного, — возразила Оксана. — Я была бы рада, если бы вдруг оказалось, что я ошибаюсь, но… но в сознании этой девочки ты всегда будешь ассоциироваться с той трагедией, которая с ней произошла. Она… она будет неразрывно связывать тебя и тех подонков, потому что…

— Ну чего ты несешь, а?! — возмущенно воскликнул я. — Ты же прекрасно знаешь, как было дело! Нету их, нету — не с кем ассоциировать! Она уже давно про них забыла…

Оксана смущенно замолчала и отвела взгляд. Я озарился мрачным предчувствием, что психоаналитичка вовсе не нагоняет страху, а дает мне верный прогноз, основанный на всестороннем анализе заболевания моей маленькой женщины. Говоря Стасу, что о заваленных мной гоблинах, изнасиловавших Милку, знаем только я и Милка, я несколько кривил душой. Естественно, я рассказал об этом Оксане! Иначе как она могла бы заниматься с Милкой, не зная всех подробностей и причин? И потом — мне нужно было как-то реабилитироваться перед своей совестью. Близкий человек должен был знать, что я отомстил подонкам, совершившим ЭТО. Что я не тварь дрожащая, а право имею… Так вот, Оксана неоднократно туманно намекала на грядущие осложнения в наших с Милкой отношениях в связи с обстоятельствами трагедии. Особенно ей не нравился портрет Тимура, лоб которого Милка метила моим шрамом. Намекала она, намекала! Но в конкретной форме обозначила эти осложнения лишь сейчас…

— Она всегда будет бояться тебя, — тихо сказала Оксана. — Она не сможет спокойно спать, зная, что ты находишься в соседней комнате. Спать в одной комнате с тобой — а тем паче в одной постели — она не сможет никогда. Ваша жизнь превратится в пытку. Ее подсознание будет постоянно кричать ей, что ты — тот самый человек, из-за которого с ней случилось это. Мало того — это же подсознание будет кричать ей о том, что ты — тот самый человек, который знает, что с ней случилось это; который присутствовал при этом; который… который убил на ее глазах…

— Который вообще конченая сволочь и дегенерат, — тоскливо закончил я. — Который, будучи в жопу пьяным, оттарабанил ее в период болезни, после чего болезнь обострилась!

— Я этого не говорила. — Оксана покраснела и отвернулась. — В принципе, конечно, но… Эм-м-м… в общем, этот эпизод может сгладиться со временем.

— Я очень надеюсь, что ты ошибаешься в своих прогнозах, радость моя, — сказал я, усилием воли отгоняя смертную тоску, пожелавшую захлестнуть горло слезливой петлей. — ведь для разных типов больных характерно свое, особое течение заболевания. Так? Медицина частенько ошибается! А есть такие, которые вообще опровергают все устоявшиеся постулаты: вои, Порфирий Иванов, например, или этот… как там его — ну, академик Никитин…

— Дай бог, чтобы я ошибалась, — согласилась Оксана, вставая и направляясь к двери. — В принципе, если у вас все получится по-иному, я буду очень рада. Мы с тобой останемся хорошими друзьями — это я тебе гарантирую. Так что — пока спи спокойно, не насилуй себя тягостными измышлениями околосуицидного характера. Всему, как говорится, свое время — когда она окончательно пойдет на поправку, тогда и посмотрим… Только избави тебя боже форсировать события!

— В смысле? — встрепенулся я, уже почти убаюканный ровным звучанием мягкого психоаналитического голоса.

— Никогда не отпускай няню на ночь, если я не ночую у тебя, — твердо произнесла Оксана. — И не вздумай в ночное время заходить в комнату Милки, если она находится там одна. Ты понял меня?

— Понял, — обескураженно произнес я. — Я и так никогда…

— Ну вот и молодец! — прервала меня Оксана. — Продолжай далее в том же духе — и тогда мы еще посмотрим, как оно обернется. До вечера — я позвоню после восьми! — Она послала мне воздушный поцелуй и удалилась, закрыв за собой дверь…