Читаем без скачивания Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Феодор Студит

Наступил день Богоявления Христова; пришли в этот день и подвергнутые епитимии, исполнив свое наказание, и требовали разрешения; тот отказал, но императрица настаивала на их принятии. Патриарх снова сменяет добро злом: открыто служит вместе с ними в тот самый праздник; конечно, не против воли, но добровольно, коль скоро он служил, имея возможность не служить с низложенными, хотя иной и скажет, что он не мог поступить иначе. Отсюда произошло разногласие с ним единомысленных с Саввою; отсюда получило силу разрешение, превышающее Божественные правила. Рим же не одобрил этого – да не будет! – но признавал и самый собор не Вселенским, а Поместным и исправлявшим собственные погрешности здешних. Ибо заседавшие не были представителями прочих патриархов, это ложно. Римские присланы были сюда по другой причине, не для собора, поэтому, как говорят, по возвращении своем они и были низложены пославшим их, хотя и оправдывались принуждением. Другие же, восточные, были убеждены и увлечены здешними, а не посланы патриархами[337], потому что (111) они[338] и в мыслях не имели этого, или уже после [признаны посланными от них], именно – из страха перед народом; а здешние делали это с той целью, чтобы сильнее склонить еретичествующий [Col. 1045] народ к Православию тем, что будто бы на самом деле был созван Вселенский Собор.

Если же ты скажешь, почему мы тогда не противодействовали и почему после собора приняли рукоположение от господина Тарасия, то мы в свое оправдание и тебе, и всем говорим, что, с одной стороны, мы были подвластными и тогда не знали того, что нам стало известно после, а с другой стороны, мы имели основательную причину в словах Тарасия, что он и епитимии не назначал бы, равным образом ни с кем из таких людей не стал бы и служить вместе, если бы знал, но и низложил бы их. Хотя на самом деле не так было, как открылось; но мы, желая согласия, удовольствовались сказанным, рассудив, что в сомнительном деле надобно снисходительнее склоняться к миру, как говорит в одном месте [Григорий] Богослов[339]; а вместе с тем и потому, что он был одобряем за Православие и за мужественную ревность по нем прочими церквами.

Это я изложил тебе, сын мой, чтобы ты знал надлежащее и то, что единомысленные с Саввою имели и имеют основание, если не соглашались с ним по этой причине, а не по каким-либо другим неблагоразумным поводам. Ибо как мы на основании отзыва, что он не принимает таких, но и низлагает, имели общение с патриархом, так они на основании сделанного явно справедливо защищают Божественное правило. И, конечно, нет никого, кто мог бы возразить им в этом деле, хотя бы сказали, что Тарасий принял рукополагавших за деньги по приспособлению к обстоятельствам, даже если бы предстали Петр и Павел. Ибо они сами постановили такое правило и сами говорят: но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали, да будет анафема (Гал. 1:8).

39. К игумену Феофилу (I, 39)[340]

(112) Хотел я скорее послать письмо твоей святости, но не находил удобного способа, содержась под крепкой стражей. Когда же благой Бог благоволил доставить и способ, и [подходящее] лицо, тогда я, смиренный, исполняю свое желание, приветствую и обнимаю тебя, моего духовного отца, которого поистине весьма люблю. Ибо разлучив нас телесно, начальники века сего этим еще не расторгнули нашего по Богу единодушия и расположения друг к другу, но еще более укрепили их. Ибо я уверен, что и твое преподобие любит нас, недостойных, и непреклонно пребывает в православном и богоугодном исповедании, на основании того, как ты и прежде и после показывал себя пред Богом и людьми, так что избрал вместе с нами, смиренными, и гонение за благочестие, хотя этого и не хотели властители, опасаясь изгнать и заключить многих и надеясь этим как бы убедить мир, что несогласие с ними ограничивается нами одними, а других противящихся нет; между тем таких множество в их державе, хотя они и скрываются по страху или [Col. 1048] по приспособлению к обстоятельствам, так что можно повторить слова божественного Давида, который взывает: изочту их, и паче песка умножатся (Пс. 138:18).

Никто из святых не преступал закона Божьего.

Подлинно, это нечестие не малое и не тайное, но весьма великое и очевидное для имеющих ум. Они, святейший, извратили Домостроительство Христово, сколько от них зависело, объявив нарушение Евангелия чрез сочетание прелюбодеев и прелюбодеяние икономией[341], спасительной для Церкви, и предав анафеме не одобряющих этого. Они нарушили Евангелие преступлением одной заповеди, объявив это преступление как бы Божьим Домостроительством. Ибо если тот, кто соблюдает весь закон, как написано, и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2:10), они же совершивших падение или, лучше, падения (прелюбодея и сочетавшего прелюбодеев, сообщников прелюбодея и всех, принявших участие в прелюбодее, потому что нельзя разделять друг от друга совершивших и увлеченных ими) называют не виновными, но домостроителями (113) Божьими, – то солгал Тот, Кто объявил [таких людей] виновными, и святые делаются чуждыми домостроителей Божиих; потому что никто из святых не преступал закона Божия и преступивший не может быть назван святым. Они же полагают в этом преступлении неизменный догмат, как бы закон Божий, и не принимающих вместе с ними участие в этом предают анафеме. Но святые на небе и на земле, конечно, не содействуют прелюбодеянию. Итак, очевидно, что они нарушением одной евангельской заповеди не только извратили всё Евангелие, соборно признав это нарушение спасительной для Церкви икономией и постановив, сколько от них зависело, неизменный закон, что при нарушении всякой заповеди это нарушение бывает, а вместе и называется икономией, но и анафематствовали святых, не одобряющих этого, ибо вместе с ними и Бог не одобряет. Впрочем, для чего говорить много о том, чего и письмо не может вместить? Тяжкое лжеучение объявлено в нашей Церкви. Эта прелюбодейная ересь вместе с извращением Евангелия нарушала и Божественные правила, признав невинным прелюбодея, низложенного ими; ибо когда они презрели Евангелие, то потерей времени было бы для них заботиться о священных правилах.

Великие угрозы за общение с еретиками.

Об этом напомнить твоему отцовству я почел необходимым вместе с моим приветствием, чтобы ты, зная, что это – ересь, избегал ереси или еретиков, чтобы не имел общения с ними и не поминал их при Божественной литургии в священнейшей обители своей; ибо великие угрозы произнесены святыми тем, которые участвуют с еретиками даже и в принятии пищи. Если же твое преподобие спросит, почему мы сами не говорили этого прежде взятия под стражу, но и поминали господствующих в Византии, то прими к сведению то, что тогда еще не было собора и не было произнесено этого нечестивого учения и анафемы. Прежде того небезопасно было совершенно отделяться [Col. 1049] от беззаконников, а разве только избегать явного общения с ними и по надлежащей икономии поминать до времени. Когда же еретическое нечестие открыто обнаружилось во время собора, то теперь следует и твоей осторожности вместе со всеми православными говорить смело, не имея общения со лжеучителями и не поминая никого из присутствовавших на прелюбодейном соборе или разделяющих образ его мыслей. Поистине, преподобный отец, следует тебе, Феофилу, живущему во всем согласно со своим именем[342], любить Бога и в этом. Ибо Златоуст великим и громким голосом объявил врагами Божиими не только еретиков, но и вступающих в общение с ними. И если твоя твердость не устоит, то кто же (114) спасется? Если тот, кто прежде совершенного обнаружения ереси дерзал силою Божией, как святой, станет уклоняться теперь, после обнаружения ереси, то как другой осмелится подать голос? Если монашеский чин не почитает все тщетою (Флп. 3:7), то есть монастыри и всё находящееся в них, то как мирянин оставит жену, детей и всё прочее?

Церковь Божия из троих православных.

Поэтому напоминаю, как наименьший брат и сын: не будем молчать, чтобы у нас не произошел вопль содомский (Быт. 18:20); не будем жалеть дольнего, чтобы нам не потерять горнего; не будем подавать соблазна Церкви Божией, которая может состоять и из троих православных, по определению святых (Мф. 18:20), чтобы нам не быть осужденными судом Господним. Не ради себя самого говорю это я, окаянный, – ибо для меня, хотя и дерзновенно сказать, и умереть за истину есть приобретение, радость и жизнь, если мы будем укрепляемы вашими священными молитвами, – но ради давней и духовной любви между нами и ради общей пользы. Подлинно, если Сын Божий, Господь и Владыка всех, принес Себя Самого в жертву за всех Богу и Отцу, то как должны мы и чего не обязаны потерпеть и перенести ради Него, особенно монашествующие и распявшиеся отречением [от мира], истинно и нетщетно отрекшиеся? Не по внешнему виду надобно судить о делах, ибо многие надевают маски и не суть то, чем кажутся, но по делам о внешнем виде. Итак, принадлежащие к монахам в настоящие времена пусть покажут это делами. А дело монаха – не допустить ни малейшего нововведения в Евангелии, чтобы, подав мирянам пример ереси и общения с еретиками, не подвергнуться ответственности за их погибель.