Читаем без скачивания Указание пути ко спасению - Епископ Петр

По словам преподобного Кассиана, сухость чувств, бесплодность духа, зависит от трех причин: от нас самих, от нашего нерадения; от нападения диавола и по устроению или попущению Божию[153]. Сухость чувств иногда зависит и от расстройства здоровья, а чаще от нашего нерадения, когда мы благодатные утешения не стараемся прилагать к делам благочестия, хотим беспечно только наслаждаться этими утешениями. А особенно теряются благодатные утешения от развлечения суетными мечтами, празднословием, от излишних житейских забот, от занятия бесполезными делами, от пресыщения в пище, питье, от излишества сна, от гнева и вообще от страстей, от чувственности, которая сильно тоскует, когда не дают пищи страстям, а по удовлетворении страстям еще больше дух упадает[154].

Если, брат, говорит один старец-подвижник ученику своему, не имеешь в душе своей умиления, то знай, что имеешь высокое мнение о себе, чрез меру насыщаешь чрево или много спишь. Все это не допускает душе умиляться; равно и смех, празднословие и то, что не часто обращаешься к Богу с молитвой. Плач от умиления есть как горящий светильник. Если за светильником внимательно не наблюдаешь, то он темнеет или и вовсе угасает. Так и плачь угашается многоядением, многим сном, и всякий плотский покой подавляет его[155].

Преподобный Марк Подвижник говорит, что без сокрушения сердца невозможно совершенно избавиться от зла, а сердце сокрушается от тройственного воздержания: от сна, пищи и телесного покоя. Излишество оных производит сладострастие, а сладострастие принимает злые помыслы и противится молитве и приличному служению[156].

Безотрадное состояние сухости иногда происходит и от злого духа. Преподобный Марк Подвижник говорит, что когда диавол увидит, что ум наш помолился от сердца, тогда он наносит великие и хитросплетенные искушения[157]. Когда Бог дает душе твоей умиление, тогда сатана вспоминает тебе разные дела, говоря: «Это дело нужно сделать теперь» или «иди к тому-то, он болит», — или возбуждает на гнев, который больше всего погубляет умиление[158]. Святой Лествичник говорит, что если будем наблюдать за хитростями бесов, то найдем, что они часто горько насмехаются над нами: когда мы насытились, они возбуждают в нас умиление, а когда постимся, ожесточают нас, чтобы мы, прельстившись ложными слезами, предались наслаждению — матери страстей[159]. А с другой стороны, наводя на душу сухость, они хотят отвлечь от подвигов благочестия как занятия скучного, привлечь к развлечению и чувственным утешениям, в которых обещают отраду и удовольствие. Если же это не удается, то стараются привести в малодушие, уныние, которое, своей тяжестью подавляя дух, ведет к отчаянию — совершенной смерти души. И Бог лишает нас утешения, когда мы начинаем думать о себе высоко, любоваться собою, тщеславиться; Бог в таком случае поступает с нами подобно матери, которая отнимает сахар у ребенка, подверженного глистам.

Один подвижник говорит, что если Бог дарует тебе плачь, то не говори в себе: великое дело делаю, что плачу. Когда Бог увидит, что человек тщеславится слезами, то отнимает их у него, и остается сердце его жестоко, как камень, и погибает[160]. Иногда Бог лишает утешения и без нашей вины, посылает душевный мрак даже на людей особенно любезных Ему и преимущественно на тех, которых хочет возвести к высшему совершенству, именно: чтобы этим средством очистить их от всякой нечистоты не только плоти, но и духа, более упражнять и укрепить их в добродетелях, особенно в смирении, чистоте сердца, терпении и т. п. Вообще Бог распределяет Свои утешения следующим образом. При начале благочестивой жизни, по словам блаженного Диадоха[161], Бог обыкновенно дарует сладостные и обильные утешения душам, недавно обратившимся, как слабым еще, которым нужно питаться не твердой пищей, а молоком, чтобы, этой сладостью привлекаясь к Богу, тем скорее отрешались от удовольствий плоти и мира, вкусив небесной манны, скорее получили отвращение к горькому луку египетскому; а когда они несколько преуспевают, то Бог мало-помалу отучает их и от этих услаждений, чтобы прилеплялись к Нему не из-за услаждения вкуса, а ради Его Самого. По Своей премудрости Бог такие любезные души попеременно то ободряет утешениями, чтобы не ослабели вовсе на пути добродетели, то опять отнимает утешение как для того, чтобы они опытом познали свою слабость и свое ничтожество, так и для того, чтобы тем яснее сознали цену благодатного состояния, глубже и тверже пустили корни любви ко всякой добродетели. Как садовник нежные растения почасту поливает и от холодного ветра защищает, а более твердые растения открывает для ветра и холода, чтобы они от колебания бурей глубже пускали корни, укреплялись и больше зеленели, так и Бог поступает с подвижниками благочестия. Следовательно, погрешают те, которые, не имея утешительных чувств, думают, что молитвы и добрые дела их не имеют никакой цены перед Богом, не заслуживают милости Божией и что они вовсе оставлены, забыты Богом. Все святые по временам подвергаются душевной сухости, и все благочестивые писатели и здравый разум утверждают, что любовь наша к Богу никогда столько не искушается, не очищается и не укрепляется, как когда в большой борьбе чувств, во время мрака скорби продолжаем прилепляться к Нему и принуждаем себя к подвигам благочестия. Тогда мы служим Ему бескорыстно, и усилия, подвиги наши тем приятнее Ему, чем с большим напряжением сил совершаются нами. И при всякой изменяемости чувств и обстоятельств жизни мы должны сохранять постоянное расположение к Богу и благочестию и спокойствие духа. Пусть все около нас кружится вихрем, но мы должны быть тверды, непоколебимы в любви к Богу так же, как компас на корабле во время сильной бури и волнения всегда сохраняет свое направление к полюсу. Мы должны быть неизменно преданы Богу и благочестию всегда, волнуется ли наше сердце сладостными чувствами или скорбью, или мир и небесное утешение разливаются в нем, или мраком оно облегается и колеблют его яростные волны искушений. Кратко: живем ли или умираем, — всегда Господни. И кто отлучит нас от любви Божией (Рим. 14, 8; 8, 35)?

Как вести себя в состоянии духовной сухости

Прежде всего надобно исследовать, не от нашей ли вины произошла сухость чувств, и надобно постараться устранить те причины, от которых она произошла. Если же не найдем в себе ничего, что особенно подало бы повод к такой сухости, то без дальнейшего исследования надобно смириться перед Богом, искренно признать свое недостоинство, свою бедность, худость. Но не надобно и малодушествовать, унывать духом, а всю надежду возлагать на Бога и чаще молить Его об избавлении нас от такого тяжелого душевного состояния; впрочем, не должно быть нетерпеливости или упрямой настойчивости на своем желании. С молитвой нашей всегда должна быть соединена совершенная преданность воле Божией. Пример этого видим в нашем Спасителе, Который в глубокой скорби смертельной молился Богу Отцу: Отче мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). Но при этом и сами не должны ничего опускать, что со своей стороны можем сделать для облегчения тяжелого состояния, даже еще больше должны напрягать свои силы для совершения благочестивых подвигов и умножать добрые дела, сколько это возможно будет. Такие подвиги тем большую награду доставят, чем с большим усилием и чистым намерением будут совершаемы нами. Молитва, конечно, должна быть первым главным делом и средством для облегчения душевной тягости; как говорит апостол Иаков: Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы (5,13). Однажды Антоний Великий впал в уныние и не знал, как избавиться от него. В раздумье ходя по пустыне, вдруг он увидел, что вдали кто-то молился, после молитвы взялся за рукоделие, потом опять становился на молитву, после которой опять занимался делом. Это был ангел, который своим примером учил Антония, что и он также может избавиться от уныния молитвой и занятием каким-нибудь делом, меняя и разнообразя их[162]. Авва Дорофей при бесчувствии души считает полезным частое чтение Священного Писания и умилительных слов святых отцов, памятование о Страшном Суде, об исходе души из тела, об имеющих встретить его страшных силах, о вечном мучении и прочем[163]. Подобно этому говорит и святой Нил Сорский[164]. При сухости чувств считают весьма полезным принести исповедь духовному отцу, искренно раскрыть ему все тайники своего сердца с готовностью исполнить его совет. Весьма полезна и беседа с благочестивыми людьми. Из опыта известно, что через смиренное раскрытие своего душевного состояния сердце, утесняемое скорбью, облегчается, расширяется; даже часто случается, что вдруг все облако печали рассеивается и возвращается тихое, отрадное состояние духа.