Читаем без скачивания Дело о счастливом неудачнике - Эрл Гарднер

– Но почему вы не хотите этим воспользоваться? – не поняла Марилин Кейт. – Вы можете строить защиту на этом основании и…

Мейсон покачал головой.

– Почему нет?

– Потому, что Гатри Балфур сообщил ей по телефону, что застрелил человека. Он сказал, что убийство произошло случайно, что пистолет выстрелил в пылу борьбы.

– Вы можете это как-то применить?

– Нет.

– Но почему?

– Это показания с чужих слов. Если бы здесь находился Гатри Балфур, то его можно было бы пригласить для дачи показаний и допросить. Если бы он обрисовал другую версию, мы посадили бы в свидетельское кресло Флоренс Ингл и оспорили бы представленные им факты, предложив Флоренс Ингл пересказать его слова. Но закон не разрешает свидетелю просто давать показания о том, что кто-то говорил по телефону.

– Однако Болесу-то позволили давать показания о том, что Тед говорил по телефону! – в негодовании воскликнула Марилин Кейт.

– Естественно. Тед – обвиняемый, – объяснил Мейсон. – Можно представить любое противоречащее интересам обвиняемого заявление, сделанное самим обвиняемым, но, к нашему сожалению, Гатри Балфур – не обвиняемый. Технические требования не дают нам права добиться желаемого.

– А что обо всем этом думает сам Гатри Балфур? – спросила Марилин Кейт.

– Этого никто не знает. Гатри отправился назад в базовый лагерь. Твои оперативники ничего не выяснили, Пол?

Дрейк покачал головой.

– Гатри Балфур очень недолго оставался в Тихуане, – отчитался детектив. – Он поехал назад на территорию бывших индейских поселений. В Тихуане он только созвонился с тобой, посадил жену на самолет – и сразу же двинулся в лагерь. Я предполагаю, Перри, что, хотя эта экспедиция и начиналась как археологическое исследование, теперь она превратилась в игру в прятки. Не думаю, что он намерен позволить кому-либо до себя добраться, пока со слушанием дела не будет покончено. Конечно, надо отдать ему должное, ты помнишь, что для него это только несчастный случай, когда на шоссе сбили пешехода. Он считает, что с Тедом ничего страшного не случится – отделается штрафом или приговором с отсрочкой исполнения.

Мейсон расплатился за обед.

– Пора возвращаться, – сказал он. – Храбро встретим то, что нас ждет. Может, нам и не нравится музыка, но все равно придется под нее плясать.

Глава 19

После того как в два часа возобновилось слушание, Роджер Фаррис объявил:

– У меня нет больше вопросов к мистеру Болесу. Вы можете приступать к перекрестному допросу, мистер Мейсон.

– Вы помните, как не так давно звонили мне в контору, мистер Болес? – обратился Мейсон к свидетелю.

– Прекрасно помню, – дружелюбно ответил Болес.

– Вы пришли ко мне в контору и заявили, что у вас имеется кое-какая информация, не так ли?

– Да, сэр.

– Я предложил вам переговорить у меня в кабинете, а вы сказали, что предпочли бы разговаривать в другом месте?

– Да, сэр, все правильно.

– Мы вместе вышли на улицу, сели в такси и покружили по округе?

– Да, сэр.

– Вы помните все это?

– Конечно, сэр. Я не только помню это, я даже специально записал номер такси, чтобы мои слова мог подтвердить водитель, если вы попытаетесь запутать меня во время перекрестного допроса или станете отказываться, что я передал вам бумаги.

– Вы передали их мне, когда мы находились в такси?

– Да.

– А что вы мне сказали, когда передавали их?

– То же самое, что сегодня говорил здесь, в зале суда, когда меня допрашивал господин заместитель окружного прокурора.

– А разве тогда в такси вы не заявляли мне, что мистер Гатри Балфур признавался вам, что стрелял он и что мужчина, которого убили, останавливался в мотеле «Берлога»?

Болес изобразил полнейшее удивление, посмотрев на Мейсона.

– Вы пытаетесь утверждать, что я говорил вам такое?

– Разве нет?

– Боже праведный, конечно, нет! – воскликнул Болес. – Это абсурд, мистер Мейсон. С какой стати я стал бы заявлять подобное? Тогда Гатри Балфур направлялся в Мексику. Я сам лично сажал его на поезд.

– Вы посещали мотель «Берлога» вечером девятнадцатого сентября или утром двадцатого? – спросил Мейсон.

Болес покачал головой:

– Даже близко не проезжал. Никто не догадывался, что перед тем отелем оставлена машина убитого, пока ее в дальнейшем не нашла по ключу полиция. Я не могу вам подробно рассказать об этом. Вам лучше поинтересоваться у кого-то из полиции.

– Когда вы последний раз виделись с Гатри Балфуром?

– Когда он садился на поезд на вокзале «Аркадия».

– И с тех пор вы его не видели?

– Нет, сэр.

– И не слышали про него?

– Я разговаривал с ним по телефону.

– Когда?

– Если не ошибаюсь, в тот день, когда проходило первое слушание по делу мистера Теда Балфура. Кажется, тогда, но я не могу утверждать с полной уверенностью. Мистер Гатри Балфур вернулся из базового лагеря, чтобы пополнить запасы, и узнал об аресте племянника. Он позвонил мне и сообщил, что только что разговаривал по телефону с вами и что его жена Дорла Балфур летит сюда, чтобы лично встретиться с вами.

У свидетеля было очень искреннее выражение лица, поэтому его слова звучали убедительно.

– Вы узнали его голос?

– Конечно.

– Это все пока, – объявил Мейсон. – Возможно, в дальнейшем я захочу еще раз попросить этого свидетеля занять место для дачи показаний.

– Вы можете покинуть свидетельскую ложу, мистер Болес, – обратился к нему судья Кадвелл. – Приглашайте своего следующего свидетеля, господин заместитель окружного прокурора.

– Флоренс Ингл, – вызвал Роджер Фаррис.

Флоренс Ингл вышла вперед, приняла присягу, продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес.

– Вам вручили повестку о явке в суд, как свидетельнице со стороны защиты? – спросил Фаррис.

– Да, сэр.

– Виделись ли вы с обвиняемым вечером девятнадцатого сентября?

– Да, сэр, – тихо ответила Флоренс Ингл.

– В каком он был состоянии?

– Когда?

– Когда вы в последний раз видели его в тот вечер.

– Сразу же становилось ясно, что он много выпил.

– Он тогда говорил вам что-нибудь о том, что набрал долгов?

– Да, сэр. Но это происходило чуть раньше… до того, как он много выпил.

– Перескажите, пожалуйста, суть разговора. Но вначале ответьте: кто присутствовал при вашем разговоре?

– В доме находилось много людей, но мы были вдвоем, когда разговаривали, вернее, остальные не могли слышать то, о чем мы говорили.

– То есть присутствовали только вы двое?

– Да, сэр.

– И что вам сообщил обвиняемый?

– Он попросил у меня двадцать тысяч долларов. Он признался, что влез в долги, играя в карты, а люди, которым он задолжал, позвонили ему и угрожали прислать за деньгами своего человека, если он с ними немедленно не расплатится.

– Он говорил что-нибудь о том, чего можно ждать, если за деньгами придет человек?

– Да, он сообщил мне, что в первый раз должника обычно сильно избивают, а во второй уже можно получить билет в один конец.

– А обвиняемый говорил вам что-нибудь о том, что он собирается делать, если тот человек попытается его избить?

– Он сказал, что будет защищаться.

– Он объяснил, каким образом?

– У него есть оружие.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Роджер Фаррис к Мейсону.

– Вы разговаривали с Гатри Балфуром, дядей обвиняемого, в тот день? – спросил Мейсон.

– Я возражаю. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом, – встал со своего места Роджер Фаррис.

– Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос, ваша честь, – обратился Мейсон к судье. – Я думаю, что имело место общение, которое следует рассматривать как единое целое с происшедшим.

– Ну уж никак не единое целое, – заявил Фаррис. – Я не возражаю против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал эту свидетельницу о каких-либо ее разговорах с обвиняемым по слушаемому делу. Мы не возражаем против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал о чем-либо в связи с разговором, по которому я сам только что допрашивал ее. Но, естественно, мы не допустим, чтобы представлялись какие-то разговоры, состоявшиеся между той свидетельницей и дядей обвиняемого, при которых сам обвиняемый не присутствовал и которые, насколько нам известно, не имеют никакого отношения к вопросам, рассматриваемым на настоящем слушании. Если такой разговор состоялся и он имеет отношение к делу, то он является частью версии, которую будет представлять защита. Этой свидетельнице вручалась повестка о явке в суд, как свидетельнице со стороны защиты. Мистер Мейсон имеет право допрашивать ее сколько угодно о любых разговорах с мистером Гатри Балфуром, когда он пригласит ее для дачи показаний со стороны защиты. Тогда мы, естественно, выступим с возражением против представления любого разговора, состоявшегося вне слышимости обвиняемого или не имеющего никакого отношения к рассматриваемому делу. Если бы для доказательств использовались подобные процедуры, то не было бы необходимости свидетелям принимать присягу. Кто угодно мог бы сесть в свидетельскую ложу и рассказать о каком-нибудь разговоре с каким-то лицом, которое не находится под присягой.