Читаем без скачивания Гребень Клеопатры - Мария Эрнестам

— Почему ты так в этом уверена? — резко спросил Фредерик.

— Потому что идея создать такое агентство, как «Гребень Клеопатры», гениальна в своей простоте, Фредерик. Решать людские проблемы. Вам это удалось. Я уже говорила тебе это. Немного рекламы, и у вас появятся новые заказы в стиле…

— Замолчи! Замолчи, черт тебя побери!

Он заорал так громко, что прохожие удивленно посмотрели на него и ускорили шаг.

— Не ори на меня, Фредерик. Не надо изображать из себя жертву! Мы-то с тобой знаем, что ты способен действовать жестко и хладнокровно. Вспомни охоту на медведя. Когда погиб твой отец. Его застрелили. Никто так и не понял, кто это сделал. И все же трудно поверить, что его убил кто-то из охотников…

Лес. Одинокие деревья. Камни, покрытые мхом, осока… Охота. Ружья, рюкзаки с термосом и бутербродами. Лучший охотник в округе. Самый меткий стрелок. Знаток своего дела. С годами папа все шире улыбался, когда приятели хлопали его по спине. Пришлось застрелить его. Для этого нужна была только твердая рука и жгучая ненависть в сердце. Мужчины должны воспитывать мужчин. Отец сказал это вполголоса, чтобы мама не услышала, хотя она все равно не отреагировала бы.

Утро. Мрачное и холодное, с серыми облаками, плывущими так низко над землей, что казалось, верхушки ели рвут их в клочья. Влажная земля под ногами. Куски коры и шишки на тропинках. Колючие кустарники. Бесстрашные охотники. Они заняли позиции и часами ждали добычу, которая могла и не появиться. Медведь показывался в тех местах так редко, что мало кто верил в его существование. Но следы говорили о другом: трупы коров, поваленные заборы огородов. От голода медведь становился все смелее и смелее. Нужно было остановить его, прежде чем он начал нападать на людей.

Он тщательно выбирал позицию, чтобы хорошо видеть остальных охотников, и поджидал жертву. Он всем своим существом ощущал: она близко. Наконец зверь показался из лесу. Широкая спина. Мускулистые руки. Сучки трещат под тяжелыми ботинками. Курчавые волосы. Тулуп. Он тщательно прицелился и спустил курок. Пуля попала точно в цель. Тишина. И снова ожидание.

Прошло несколько часов. Потом послышались отчаянные крики. Отца нашли на тропинке с простреленной головой. Раненому медведю удалось скрыться. Несколькими днями позже тушу мертвого зверя нашли в овраге в нескольких километрах от места охоты. Фредерику досталась его шкура.

— Ты же знаешь: так и не удалось выяснить, кто сделал тот выстрел, — ответил он Миранде. — Я был вне подозрений. Моя позиция располагалась очень далеко от той тропинки…

— Ну хорошо, допустим, стрелял не ты. Но горевал ли ты по отцу?

Миранда улыбалась, и в эту минуту Фредерик ненавидел ее. Хорошо, что, ей надо готовиться к выступлению, и она скоро оставит его в покое. Сегодня в «Фата-моргану» должна прийти Мари, и ему не хотелось знакомить ее с Мирандой. Не самый подходящий момент. К тому же Миранда всегда стремится быть в центре внимания, и в ее присутствии он не сможет сосредоточиться на делах, а именно о них хотела поговорить Мари.

По телефону она взволнованно сообщила, что «Гребень Клеопатры» получил новый заказ. Она бормотала что-то насчет старика и его жены, лежащей в больнице, что-то об исполнении обещания, но так волновалась, что Фредерик ничего не понял. Поэтому попросил ее прийти сюда. В «Фата-моргану» в Старом городе, в его секретное убежище. Мари удивилась, но согласилась.

Фредерик поднял глаза и увидел, что к его столику приближается Михаэль. Темный костюм, серая рубашка, начищенные до блеска ботинки. Седые волосы зачесаны назад, открывая лоб, на лице — старческие морщины. Высокие скулы и острый нос, как у ястреба. Ему, наверное, не меньше шестидесяти пяти, и все же он остается весьма привлекательным пожилым мужчиной, который легкой походкой идет между столиками, пожимая посетителям руки.

Михаэль подошел к Фредерику, уселся за его столик и откинулся на спинку кроваво-красного кресла.

— Как дела, Фредерик? — спросил он с легким немецким акцентом. Интересно, сколько лет он живет в Швеции? Видно, что он привык к здешнему образу жизни, но все равно остался расчетливым немцем. Фредерик никогда не осмелится спросить, как давно Михаэль переехал сюда. Их отношения были приятельскими, не больше, такими пусть и остаются.

— Хорошо, — ответил он коротко. Михаэль знал, что Фредерик недавно основал со старыми друзьями свое дело, но не расспрашивал подробности.

— Хорошо? Ну и замечательно, — улыбнулся Михаэль, кладя ногу на ногу. Фредерик оценил его дорогие носки, которые, вероятно, доставали до колен. Михаэль — эстет, он никогда не наденет короткие носки, открывающие волосатые икры, — для него это совершенно недопустимо.

— У моего клуба дела тоже идут неплохо. Все больше завсегдатаев. Сам понимаешь, постоянная клиентура с полным кошельком в нашем деле очень важна. Это залог стабильной прибыли.

Фредерик решился нарушить табу:

— А сколько у тебя подобных заведений? Наверное, целая империя развлечений?

— Империя? — рассмеялся Михаэль, и звук «р» в слове «империя» прозвучал по-немецки раскатисто и звонко. — В Швеции налоговые декларации не подлежат обнародованию. Это не значит, что нам есть что скрывать, нет, просто твои дела — это твои дела, и никто в них не вмешивается. — Михаэль сложил руки в шутливом жесте, как будто просил прощения. — Впрочем, тебе я могу открыть тайну. Моя так называемая «империя» состоит из пяти клубов в Гамбурге, трех в Берлине и еще нескольких в других городах Германии, в частности, в Кёльне и Франкфурте. Всего их десять. Часть клубов — элитарные. И везде есть постоянные клиенты. Я даю им то, чего они хотят, разумеется, в рамках закона. Репутация для меня важнее денег.

— Но живешь ты в Швеции.

— Да, это так.

Михаэль обернулся, чтобы убедиться, что весь персонал на своих местах и занят делом. На сцене рабочие устанавливали декорации к вечернему шоу.

— Тебе тут больше нравится?

Наверное, не стоило спрашивать. Михаэль редко говорил о своей личной жизни. Фредерику было известно только то, что у него есть дочь, которая замужем за шведом, и это — одна из причин, почему Михаэль с женой переехали в Стокгольм. Через пару лет его жена умерла от воспаления легких.

— Поначалу нравилось. Пока не случилось несчастье.

— Какое несчастье? — не удержался от вопроса Фредерик. Михаэль поднял взгляд к потолку.

— Я не люблю об этом говорить, — произнес он, наконец. — Сотрудники клуба ничего не знают. Артисты тоже. Но тебе расскажу. Потому что твоя фирма обещает решить все проблемы. «Гребень Клеопатры». Гениальная идея. Лучшая из всех, что мне известны.

— «Гребень Клеопатры»? Но откуда ты знаешь?.. — Фредерик понял, что это Миранда. За его спиной она рассказала Михаэлю про «Гребень Клеопатры». Интересно, что именно?

— «Гребень Клеопатры» — самое гениальное изобретение современности. И по-видимому, дела у вас идут отлично.

Фредерик прокашлялся. Уголком глаза он видел, как подняли занавес и на сцене появилась артистка в длинном платье и перчатках. Послышались первые звуки песни.

— У людей много проблем. Помочь ближнему своему — благое дело, даже если для этого иногда приходится избавляться от негодяев. Вы ведь помогли той старой женщине — как ее звали, Эльса?.. Думаю, вы поступили правильно. Только представь, ведь если бы когда-то отважным заговорщикам удалось убить Гитлера, сколько жизней можно было бы спасти. Вот так и надо смотреть на вещи, Фредерик. Мои родные со мной бы согласились.

Фредерик в панике вспомнил, что вот-вот придет Мари.

— Я состоятельный человек, — произнес Михаэль. — Я много лет усердно работал и скопил солидную сумму. Но после того, что произошло, деньги потеряли для меня всякое значение. Они мне не нужны. Я хочу только одного — чтобы справедливость восторжествовала. И готов за это заплатить.

Как Эльса, подумал Фредерик. Для нее деньги тоже не имели значения.

— Чего ты хочешь? — прямо спросил он. Михаэль склонился над столиком и придвинул к Фредерику голову. Он хотел что-то сказать, но его отвлекли. Фредерик проследил за его взглядом и увидел Мари. Она выглядела так, словно бежала сюда бегом. Тушь размазалась, глаза покраснели и опухли от слез.

Михаэль встал и, протянув ей руку, представился владельцем клуба, добавив, что приветствует ее в мире иллюзий. Мари назвала свое имя и сказала, что они с Фредериком коллеги. Михаэль кивнул и пододвинул ей свободное кресло. Мари села. Михаэль остался стоять.

— Мы как раз обсуждали вашу фирму, — сказал он. — «Гребень Клеопатры». Отличное название. Царица Клеопатра, возлюбленная Юлия Цезаря и Марка Антония, проиграла войну и покончила с собой. Если я правильно помню, она дала укусить себя ядовитой змее. — Он поклонился Мари. — Оставляю вас. Вижу, вам надо поговорить наедине. Надеюсь, вам, Мари, понравится в нашем клубе. Заказывайте, что пожелаете. Я угощаю. Было приятно с вами познакомиться. Sehr nett.[9]