Читаем без скачивания Сердце бьется вновь, если ты со мной (СИ) - Уайт Женя

И все бы ничего, но Ване и Саше с какого-то перепуга понадобилось к нам присоединиться. Вот уж не думала, что эти Пономаревы такие собственники! Особенно, Иван… Вот какое ему дело, что это за новый парень стоит в опасной (по мнению Ваньки) от меня близости? Тем более, что мы друг друга особенно и не интересуем. Неужели не видно этого со стороны?

Внутри разливались благодарность, тепло, нежность. И все эти чувства смешивались с тревогой за то, как воспримет обоих парней моя мама. Сразу после похорон, прокатившись на машине мало знакомого молодого человека, который ей в сыновья годится и ощутив его пристальный интерес к нашей маленькой семье.

— И это тоже мои друзья, — непринужденно сказала, включая Лиду Кислицыну, которую многие знали в институте как языкастую занозу. — Иван и Александр — братья. Саша учится со мной и Мирой и является ее молодым человеком.

Я надеялась, у меня получилось сыграть свою роль. И если Леонид мне безоговорочно поверил (а потому практически сразу отправился домой под предлогом внезапно нарисовавшихся срочных дел), то мать принялась сверлить меня недобрым взглядом.

— Иван, значит, — ехидно уточнила она, буквально препарируя взглядом старшего Пономарева. — Вот ты какой, Ванечка…

Причем, это произошло настолько быстро, что я не успела представить свою родительницу ребятам. Ну, и они, соответственно, не имели возможности раскрыть рот.

— Мам, а что не так? — спросила я.

— Вам не нравится, что мы пришли поддержать вашу дочь в трудную минуту? — решив не отмалчиваться, осведомился Ванька.

— Без приглашения, — кашлянул Саша.

И кто их тянул за язык? Вот начнется сейчас словесная перепалка на глазах у всего двора, засмеют же потом. Все те же церберши постпенсионного возраста. Кстати, не факт еще, что они не видели, как мы с ма выбирались из машины Леонида. Хотя, этот парень себе на уме. И ему действительно не выгодно так подставляться перед своей матерью. Если, конечно, он не преследует своих целей.

— А давайте, пройдем к нам, и все обсудим, — миролюбиво предложила я.

И черт с ним, что Пономаревы увидят наш с мамкой бардак. Мне терять уже нечего. Если не захотят после этого со мной общаться, скатертью дорожка. Лишь бы не начали болтать об этом на учебе и на работе.

— А давай, — неожиданно поддержала мою инициативу мать. — Вот вы мне все и расскажете. О фитнесе, о дружбе, о работе…

И ни слова об учебе. Ясно. Понятно. Поминки отца откладываются. Хотя, какие поминки, когда я и не собиралась пить. И маме особо не хотела давать это делать. Все-таки перед глазами еще стояло мертвенно-бледное, заретушированное лицо папы, полностью лишенное души. Он больше никогда не откроет глаза… Когда я была маленькая, он был совсем другим: отзывчивым, добрым, активным, любящим. А к концу жизни папа стал совсем чужим. Будто бы я лишилась отца уже давно. Да и плакала я из-за этого иногда по ночам в подушку еще с давнего времени.

Поймала на себе вопросительный взгляд Мирославы и развела руками. Что я могла сказать? Кажется, мама тоже осознала, что в последние годы любила того мужчину, за которого вышла замуж, а не того, которого сегодня хоронила. Когда человек начинает пить, он меняется. В худшую сторону. Становится не сдержанным, агрессивным, жестоким, безвольным, перестает оглядываться на родных и близких, верить в себя. Он медленно, но верно умирает. Сначала, как личность, потом, как человек. И напоследок погибает телесная оболочка его существа. Все это я имела сомнительную честь лицезреть. Поэтому боюсь и избегаю огненного змея.

Мира и Саша шли за нами. Я же бессовестно наслаждалась близостью Ивана, который несмотря ни на что приехал ко мне и далее не испугался держать ответ перед матерью, которой не пойми что взбрело в голову. Я не вырывала руки из его широкой ладони, не обращала внимания на частые взгляды родительницы, которая явно не оценила нашей с Кабачком дружбы. Иные отношения с ним рассматривать пока не приходилось.

Прохлада старенького подъезда и тишина, которую не посмел нарушить никто из присутствующих. И только спустившийся к нам лифт с шумом распахнул свои двери, приглашая войти внутрь. Чувствовала себя при этом маленьким, нашкодившим котенком. Но я сама вовсе не шкодила, а ругать меня почему-то было за что.

Угнетение не коснулось меня благодаря Ване. Парень встал позади. Но я спиной чувствовала учащенное биение его сердца. Мою руку отпустили, но от этого момент не был менее волнительным для нас обоих. Уже предчувствую, что вскоре между нами случится очень серьезный разговор.

А вот со щелчком замка во входной двери наконец-то спал полог тишины. Мы пришли в движение, засуетились и стали судорожно искать себе тапочки. Далее по одному потянулись мыть руки. Не сложно было догадаться, что чай заваривала я. А потом мы с Мирой наскоро сооружали на всех бутерброды. В это время мама допрашивала Ваню. А Саша… Руководил своей девушкой, рассказывая на будущее, что любит на колбасу намазать кетчупа и горчицы. Но не много, а то гастрит доберется и до него. Мне же перепало пожелание Ваньки между хлебом и все той же колбасой положить салатный лист. Либо без него, но поверх колбасы кинуть помидорку или огурец. А лучше все сразу и на зерновом хлебе. Или в лаваше, но в качестве мяса добавить курицу.

Честно, захотелось бросить все и пойти в магазин и докупить необходимое к роллам. Уж очень аппетитно Сашка рассказывал рецепт полюбившегося им с братьями нехитрого блюда. Сытно, полезно, быстро. Прямо, как наш с Мирой любимый салат. Кстати, для него продукты как раз имелись.

Я настолько ушла в готовку, что совершенно забыла проконтролировать ход беседы Ивана и матери. А вот, когда уловила ход мыслей ма, мне стало не по себе. Она вознамерилась выдать меня замуж за Леонида! Но узнав, что Пономаревы намного перспективнее… Лапушиных (ну и фамилия), она всерьез заинтересовалась Ваниной кандидатурой. Кажется, я попала. Не хотела же заводить серьезные отношения в ближайшее время. Не для меня оно — уже получила знак свыше. Тем более такое счастье с красивым русским именем «Иван».

— Мне кажется, мы тут лишние… — на ухо сообщила мне Мирослава.

Александр услышал. Он как раз наклонился к своей девушке, чтобы забрать из ее руки ножик, когда подруге приспичило немного посплетничать.

— Причем именно мы втроем, — доверительно произнес молодой человек, переводя свой взгляд с меня на Миру и обратно.

— Я не понимаю… — не в силах сдержать возникший эмоциональный порыв, пробормотала себе под нос. Получилось так, что ребята снова расслышали. — Мы только что похоронили отца… А она уже о деньгах и собственной выгоде думает.

— Поговорим об этом после, — хмыкнула Мирослава. — И, да, нам с тобой нужно высвободить целый выходной. И никакой работы, ты меня поняла?

— Поняла, — я нахмурилась, догадываясь, к чему она клонит.

— Это для чего это вы собрались освободить себе выходной? — не очень тактично влез в наш так и не состоявшийся секрет (потому что тут же оказался раскрыт) Сашка.

— Чтобы обсудить положение дел, — тяжело вздохнула подруга. — То, что происходило и происходит у Лиды дома — это не хорошо.

Мы снова замолчали. Нет, я и не ждала, что мама сразу же начнет меняться. Она ведь уже привыкла по любому поводу ругаться, во всем видеть плохое и вечно причитать, что у нас нет денег. И это только вкратце. На самом деле она может прицепиться ко мне по любому поводу. Иногда мне даже кажется, что я мешаю ей жить. Но это не так. Потому что я у нее единственный близкий человек. И мы обе это понимаем. Поэтому, да, по ее разумению, единственный способ сохранить наши с ней отношения и поправить положение дел — это успешно выдать меня замуж. Ведь это так просто!

Не сговариваясь, мы с Сашей и Мирой сделали вид, что ничего не слышали. Так были поглощены процессом подготовки стола (уже и не понятно, в честь чего: поминки или мамино неожиданное знакомство с Пономаревыми), что на время заработали себе глухоту на оба уха. И если моя достопочтенная матушка предпочла этого не заметить, то Ваня все прекрасно понял. И потому тяжело вздохнул, как только я поставила перед ним заварочный чайник и чашку. Но на меня так и не взглянул. Что ж, ожидаемо. Интересно, после этого застолья он еще когда-нибудь решится ко мне подойти?