Читаем без скачивания Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] - Константин Путилин

Захолодело мое сердце, как я услышала, что сейчас ногу мою будут рубить. Да, видно, Богу не угодно было допустить этого. Дернул еще раз окаянный, сапог-то и соскочил. А потом бить меня стали. Избили до полусмерти и в телеге стали шарить... Молоко-то все и вылакали. А после, батюшка ты мой, подошел ко мне вплотную самый страшный из них, выпятил на меня свои звериные глазищи, да и говорит ласковым голосом: «Ну, божья старушка, получи-ка от меня на чаек за молочко и сливочки...» Да как хватит кулачищем меня по шее... Что было со мною дальше, и не помню. Оч­нулась, гляжу: Рыжка у ворот избы стоит, а сама я лежу на дне телеги и на бок повернуться не могу. Голова трещит, а ноги и руки так болят, точно их собаки грызут. Спасибо, соседи увидали, да на руках сволокли в избу.

Старуха, охая и крестясь, опять завопила на разные голоса.

¾ Не можешь ли, тетушка, припомнить, каковы с виду эти люди были?

¾ Не люди, а нечистая сила, батюшка! Разве люди бывают с огненными языками и лошадиными хво­стами? Нет, тут сам дьявол со своими помощни­ками. Видно, Бог за грехи мои от меня отступился... — старуха начала бредить...

Для меня все было ясно. Картина нападения, пере­данная потерпевшей, хотя и в сгущенных красках, подсказывала мне, что шайка парголовских грабите­лей, видимо, избегавшая проливать кровь, состояла не из профессиональных разбойников.

В то же время случай повторного ограбления в той же местности рассеял мои сомнения в распадении шайки и вернул мне надежду изловить ее участников.

Сделав нужные распоряжения и оставив трех агентов для собрания на месте происшествия сведений о производстве негласного розыска, я поспешил в город, раздумывая всю дорогу о способе накрытия шайки. Таких способов рисовалось в моем разгоряченном воображении бесчисленное множество, но я решил прежде всего прибегнуть к простейшему из них.

Дня через три я распорядился, чтобы к ночи была готова обыкновенная запряженная в одну ло­шадь телега, такая, в которой чухны возят в го­род молоко. Телега должна была быть также с воз­можно сильно скрипучими колесами. В нее положили два пустых бочонка из-под молока, несколько рогож и связку веревок. Для экспедиции я выбрал состоявшего при мне бравого унтер-офицера Смирнова и отличавшегося необычайной силой городового Курленку.

Переодевшись вечером дома в полушубок, я уже собирался выходить, когда случайно брошенный взгляд на Курленко заставил меня призадуматься...

«А что, если грабители не решатся напасть на мужчину, да притом на такого коренастого, каков этот мой хохол?» — подумал я.

¾ Курленко, ты женат?

¾ Так точно, ваше высокоблагородие!

¾ Иди живо домой, надень кофту и юбку жены, а голову повяжи теплым платком.

Полное недоумение выразилось на широком, румяном, с еле заметной растительностью лице полицейского. Но исполнять приказания он привык без размышлений и с изумительной быстротой.

Возвратясь обратно в кабинет, я присел за письменный стол и начал думать о предстоящей экспедиции. Вдруг слегка скрипнула дверь, и на пороге появилась толстая румяная баба.

¾ Что тебе тут надо? — спросил я.

¾ Изволили меня не признать, ваше высокоблагородие, — вытянув руки по швам, зычным голосом проговорила незнакомка.

Я не мог не улыбнуться: Курленко в бабьем одеянии со своей солдатской выправкой был бесподобен!

¾ Ну, теперь в путь! Меня вы обождите у московских казарм!

Переждав полчаса, я вышел из дому.

В три четверти часа извозчик довез меня до московских казарм, а отсюда, отпустив возницу, я побрел вперед по Самсоньевскому проспекту.

Темнота ночи не позволяла видеть даже ближайшие предметы, и я только тогда различил знакомую мне телегу, когда наткнулся на нее. Я присоединился к сидящим в ней двум моим телохранителям, и мы молча тронулись в путь.

У Новосильцевской церкви я велел приостановить лошадь, так как пора было ознакомить мою команду с предстоящей ей деятельностью.

¾ Ты, Курленко, пойдешь рядом с телегой... Смотри внимательнее по сторонам и будь на стороже, на случай внезапного нападения. Если придется защи­щаться, пусти в дело кистень, но им не злоупотребляй: бей не на смерть, а лишь бы оглушить, — счел я необходимым предупредить хохла, зная, какая у него тяжелая рука.

¾ Ты же, Смирнов, ляжешь рядом со мной в телеге, а там видно будет, что тебе делать. «Закрой же нас рогожей, а ты, Смирнов, поубери ноги... Ну, теперь трогай, шагом!

Не скажу, чтобы положение наше было удобное: особенно плохо приходилось Смирнову, детине двенадцативершкового роста: как он ни подтягивал свои ноги, они все-таки предательски торчали из телеги.

¾ Ваше благородие! — зашептал вдруг Смирнов, когда мы отъехали верст пять от Новосильцевской церкви. — Ваше благородие! У меня судороги в ногах начинаются!..

¾ Растирай сильнее руками, — посоветовал я, чув­ствуя, что и у меня по ногам забегали мурашки.

«Скверно, если в этот момент мы подвергнемся нападению», — подумалось мне, и я принялся изо всех сил растирать свои скрюченные ноги.

Глухая тишина и глухая ночь стояли вокруг. Только скрип колес нашей телеги нарушал это тя­желое и зловещее безмолвие...

Мы миновали второе Парголово и въехали в со­сновую рощу. Пора было и поворачивать обратно. Я уже собрался было сделать распоряжение о повороте лошади, как вдруг недалеко от нас раздался легкий свист.

¾ Будьте готовы! — шепнул я.

Предупреждение оказалось своевременным. Едва Курленко успел вынуть из кармана своей женской кофты кистень, как был схвачен злоумышленником за горло! Двое других окружили телегу, а четвертый держал под уздцы лошадь.

Курленко, видавший на своем веку еще и не такие виды, ничуть не растерялся перед черной рожей гра­бителя и с плеча ударил его в ухо. Грабитель с глухим стоном как сноп свалился на землю.

Такая расправа «чухонки-бабы», видимо, привела в некоторое замешательство двух товарищей лежавшего без признаков жизни злодея, но после секундного колебания они, в свою очередь, бросились на Курленко.

Наступила пора действовать и нам. Первым выскочил из телеги Смирнов, а за ним и я.

Я думал, что одно наше появление обратит в бегство нападающих, но разбойниками овладела ярость, и они, не видя у нас в руках оружия, видимо, решились на кровавую расправу, пустив в ход против нас ножи и знакомую мне толстую дубину.

Но и мои люди, не раз подвергавшиеся нападениям, прошли хорошую школу, и все приемы самообороны были ими изучены до тонкостей.

Смирнов ловко уклонился в сторону от бросившегося на него с поднятым ножом бродяги, так что нож, направленный в горло, скользнул лишь по спине Смирнова, прорезав ему, благодаря толстому полушубку, только кожу у лопатки. А когда грабитель замахнулся ножом второй раз, то бравый унтер ударом ноги в живот сшиб противника с ног, и нападающий завертелся волчком от боли.