Читаем без скачивания Немезида - James Swallow

Йозеф увидел, что рисунок глаза ненавязчиво повторяется среди татуировок женщины. Его первой реакцией было неверие: даже на самых дремучих планетах знали, что псайкеры находятся под запретом. На совете, созванном на планете Никея, Император самолично поставил вне закона использование людей с псионическими способностями, даже в Легионах своих собственных космических десантников. Некоторые разновидности псайкеров могли заниматься санкционированной деятельностью при условии жесточайшего контроля со стороны Империума – например, одарённые навигаторы, которые направляли корабли через имматериум, или телепаты, которые поддерживали связь между мирами. Но большинство считалось колдунами, опасными и нестабильными отклонениями от нормы, которых необходимо было загнать в загон и вырвать им жало. До этого дня Йозеф никогда не сталкивался с псайкерами лицом к лицу, и Перриг очень сильно его нервировала. Её взгляд заставлял его чувствовать так, как будто он был сделан из стекла. Когда она наконец отвела глаза, он судорожно сглотнул.

– Мой повелитель барон получил санкцию Совета Терры на содержание псайкера, – пояснил Хиссос. – При моём роде занятий таланты Перриг чрезвычайно полезны.

– И что это за занятия? – сказал Дэйг.

– Безопасность, префект Сиган, – ответил тот.  Из поведения Хиссуса было ясно, что он знал имена всех присутствующих в комнате.

Йозеф кивнул в такт собственным мыслям. Он знал, что на территории Сегментума Ультима клан Еврот обладает огромным могуществом и влиянием, но он никогда не предполагал, что они простираются столь далеко. То, что в столь жёстком постановлении, как Никейский Декрет, было сделано исключение, воистину говорило само за себя. Он не мог не задуматься о том, какие другие законы был волен игнорировать Пустотный Барон.

– Я полагал, что вы направитесь прямо в комплекс Еврот, – осмелел Лэймнер, пытаясь взять разговор в свои руки. – Вы проделали длинное путешествие...

– Не такое уж и длинное, – ответил Хиссос, всё ещё обшаривая комнату взглядом. – Барон прибудет уже совсем скоро. Он захочет получить полный отчёт о ситуации. У меня нет причин медлить.

– Как... скоро? – выдавил из себя Скельта.

– День, – сообщил Хиссос. Его ответ заставил Лэймнера замереть. – Возможно, раньше.

Префект-надзиратель облизал губы:

– Что ж. В таком случае я подготовлюсь к докладу, – он выдал слабую улыбку. – Как только барон прибудет, я буду в его распоряжении для полного и тщательного...

– Прошу прощения, – встрял Хиссос. – Дознаватели, ведущие это дело – префекты Сабрат и Сиган, не так ли?

– Ну да, – сказал Лэймнер, явно не определившись с тем, как ему следует себя вести с оперативником Еврота. – Но я старший офицер в участке и...

– Но не офицер-дознаватель, – продолжил Хиссос спокойным и твёрдым тоном. Он мазнул по Йозефу взглядом через свой монокль.  – Барон предпочитает, чтобы информация, которую ему поставляют, шла через наименьшее число рук, насколько это возможно. От людей, лучше всего с ней знакомых.

– Конечно, – натянуто произнёс надзиратель, до которого дошло, что его подвинули в сторону. – Вы должны действовать так, как считаете уместным.

Хиссос кивнул:

– Обещаю вам, префект-надзиратель: Перриг и я поможем Исте Веракруз предать этого убийцу правосудию в ближайшее время. Прошу, передайте эти заверения главному префекту и ландграфу от моего имени.

– Конечно, – повторил Лэймнер с блёклой и фальшивой улыбкой. Не произнеся больше ни слова, он покинул комнату и закрыл за собой дверь, напоследок метнув в Йозефа ядовитый взгляд.

Йозеф почувствовал себя выжатым событиями этого дня, хотя тот едва только начался. Он вздохнул и отвернулся, только чтобы обнаружить, что женщина Перриг снова на него смотрит.

Когда она заговорила, её голос оказался напевным, что плохо сочеталось с огнём в её глазах.

– Здесь живёт ужас, – сказала она им. – Тьма, клубящаяся на границах восприятия. Ложь и убийство, – псайкер вздохнула. – Вы все это видели.

Йозеф выдержал её взгляд, что потребовало немалого усилия с его стороны, и кивнул Хиссосу:

– С чего вы хотите начать?

– Это вы мне скажите, – ответил оперативник.

"Ультио" вошёл в поле тяготения Юпитера, пересекая сложную сеть орбит, описываемых его внешними лунами. Это была почти что планетная система в миниатюре, только в её сердцевине находился не сияющий шар звезды, а газовый гигант. Множество окружающих его спутников и троянских астероидов изобиловало человеческими колониями, фабриками и кузнями, которые поило излучение, хлещущее из громадной планеты, и питала сокровищница полезных ископаемых, всё ещё не иссякшая после столетий эксплуатации. Юпитер был верфью Терры, и его небеса всегда полнились космическими судами. Космические доки и фабрикатории, сконцентрированные вокруг Ганимеда и дюжины других более мелких лун, работали без передышки, производя всё от одноместных перехватчиков модели "Ворон" и до колоссальных корпусов могучих штабных кораблей класса "Император".

В зоне, столь плотно забитой космическими судами и орбитальными станциями всех мастей, "Ультио" должен был без труда затеряться в их скоплениях. Но меры безопасности были повышены, и повсюду царила подозрительность. Во время начальных ходов восстания альянс перебежчиков, людей Механикум и предателей из Легиона Несущих Слово, тайно сконструировал дредноут "Яростная Бездна", построив его на нелегальном причале на спутнике-астероиде Туле. Во время взрыва, сопровождавшего отлёт корабля, маленькая луна Юпитера была уничтожена, и оставшаяся от неё искорёженная глыба всё ещё кружила на дальней орбите на границах планетарной системы. Но суровые последствия разрушения Туле и происшествия с "Бездной" чувствовались до сих пор.

Соответственно, "Ультио" двигался осторожно и не провоцировал подозрений, не совершая ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание. Корабль, надёжно скрытый своей личиной, прошёл под тенью поселений на Иокасте и Анаке и затем вглубь зоны галилеевых спутников, минуя преобразованную геоинженерией луну-океан Европу и бурлящую оранжевую массу Ио. Он следовал к материнской планете медленным и размеренным ходом, двигаясь наперерез грязно-оранжевым, коричневым и кремово-серым полосам облаков и вниз к Большому Красному Пятну.

Там плавало огромное веретено, купающееся в багряном зареве – станция Сарос, напоминающая хрустальную люстру, снятую со своих держателей и выброшенную на свободу в пустоту, где она вращалась и ловила звёздный свет. В отличие от большинства своих индустриальных и колониальных товарок, Сарос была курортной платформой, где йовианская[16] элита могла найти отдохновение и отвлечение от трудов на верфях и заводах. Говорили, что она уступала в роскоши лишь орбитальным станциям Венеры. Золотые и серебряные авеню, акры садов с нулевой гравитацией, зрительные залы – и самый лучший оперный театр за пределами Дворца Императора.

По мере того, как корабль подплывал ближе, станция заполняла панораму обзорного купола "Ультио".

– Зачем мы здесь? – спросила Йота с ленивой угрюмостью.

– Наш следующий рекрут, – сообщил ей Тариэль. – Койн из клана Каллидус.

На дальнем конце полётной палубы Гарантин наклонил свою голову, чтобы не биться ей о потолок. Он издал резкий звук, как будто сплюнул:

– Зачем бы нам понадобился один из этих?

– Потому что  так потребовал Магистр Ассасинов, – не оборачиваясь, ответил Келл.

Ванус поднял взгляд от дисплеев, развёрнутых веером вокруг его перчатки:

– Насколько я проинформирован, сейчас происходит важное культурное событие. Декламация произведения "Oedipus Neo".

– Ча-во? – хрюкнул Эвёрсор.

– "Новый Эдип", театральное представление с танцами, музыкой и декламацией, – продолжил Тариэль, не обращая внимания на его насмешку. – Это очень заметное общественное событие в Йовианской Зоне.

– Я, должно быть, посеял свой пригласительный, – пробурчал Эвёрсор.

– И этот Койн там внизу? – Йота профланировала к иллюминатору и прижала к нему ладони, вглядываясь в Сарос. – Как мы узнаем безликого Каллидуса среди такого множества лиц?

Келл изучил формальные протоколы связи, которые ему предоставили, и нахмурился:

– Мы должны будем... послать цветы.

Когда Иокаста шагнула навстречу своей смерти, Гергерра Рей разрыдался как дитя.

Он вцепился в балюстраду, которая окаймляла передвижную ложу, предоставленную ему театром, так что суставы его пальцев побелели от напряжения. За его спиной неподвижно стояли автоматы-охранники из его персональной манипулы, озадаченные тем, что их повелитель хрипло хватал воздух трясущимися губами. Рей подался вперёд, как будто он мог усилием воли заставить Иокасту не брать стальную удавку и не одевать её на нежную шею. В его груди поднимался крик: он хотел окликнуть её. Но он не мог.