Читаем без скачивания Пустошь - Андрей Тепляков

Майкл немного отпустил педаль газа, и стрелка спидометра сползла до шестидесяти миль в час.

Ветер свирепствовал по обе стороны дороги. Он яростно раскачивал кусты, прижимая их к земле. Трава стелилась и колыхалась волнами, словно большая желто-бурая река. Майкл взглянул на небо. Сквозь тонкую пелену песка, оно казалось каким-то грязным. Солнце все еще ярко светило, и не было видно ни одного облачка. Даже намека. По дороге проносились песчаные змейки.

Сильные порывы ветра то и дело ударяли по машине, и Майклу пришлось еще сбросить скорость.

— Странный ураган, — сказал он. — Нет ни единой тучи, ни единого облака. Откуда он взялся?

Анна не ответила. Она смотрела вперед, пытаясь увидеть, что ждет их там.

Видимость ухудшилась. Теперь дорога просматривалась только ярдов на пятьсот. Они словно попали в туннель — впереди все было скрыто сплошной серой пеленой. Машина поскрипывала и раскачивалась, и Майклу пришлось переключить все свое внимание на управление, чтобы не вылететь с дороги. Завывания ветра были слышны даже сквозь закрытые окна.

На обочине стали быстро появляться проплешины, в которых была видна лишь земля цвета меди. Сначала исчезли кусты, а потом стала пропадать и трава — ветер с корнем вырывал ее и швырял куда-то вперед. Островки ее летели, как огромные зеленые снежинки, перегоняя «Сабурбан». Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь сплошную завесу песка, как-будто на землю опустились сумерки. Майкл включил фары. Машина продвигалась вперед окруженная густым облаком пыли. Песок сыпался со всех сторон, проникая повсюду, просачиваясь в мельчайшие щели. Завывания ветра превратились в громкий устойчивый гул. «Сабурбан» бросало из стороны в сторону, и Майкл сбросил скорость до тридцати миль в час.

— Мне это очень не нравится! — прокричал он. — Там впереди что-то чертовски большое!

— Может быть, повернем назад?

— Еще немного, и мы так и сделаем.

Обочина полностью лишилась растительности. Ветер отполировал землю, словно ножом срезав все неровности. Он рычал и бил тяжелую машину, бросая ее из стороны в сторону, словно игрушку. Он как будто пробовал силу, стараясь оторвать ее от дороги и швырнуть к самому солнцу.

Неожиданно сплошная мгла впереди расступилась, как будто открылся коридор ярдов триста в длину, и в конце этого коридора что-то было. Что-то страшное.

Майкл надавил на тормоз. Машина стала нехотя замедляться, неумолимо подбираясь к этому исполинскому Нечто, поджидающему впереди.

— Боже мой, Майкл! Это же луна!

Перед ними раскинулся огромный кратер, не меньше двух миль в диаметре. Он, словно гигантский насос, затягивал в себя воздух и пыль, собирая их в исполинскую воронку. Земля в нем была серой и безжизненной. Дно покрывала россыпь кратеров меньшего размера, как будто от луны отломили кусок и бросили здесь посмотреть, что получится.

Машина остановилась. Потом снова дернулась и стала медленно подползать к краю. Ураганный ветер плавно поворачивать ее вокруг оси.

— Боже мой, нас затягивает внутрь! — закричала Анна, стараясь перекричать рев ветра. — Нас затягивает, Майкл!

Он казался завороженным раскинувшимся впереди зрелищем. Там находилось то, чего просто не может быть. Кратер ревел, как голодное чудовище, пришедшее откуда-то из глубин космоса и желающее проглотить все: камни, траву, людей, горы и солнце. Он жадно пожирал пространство вокруг себя. Кусок дороги впереди начал медленно оседать, и по покрытию побежали трещины. Их сеть быстро сгущалась, ураганный ветер выхватывал куски земли и асфальта и со скоростью пули швырял их прямо в кратер. Через пару секунд примерно десять ярдов шоссе и прилегающей равнины исчезли, как-будто испарились.

Это зрелище привело Майкла в чувство. Он рванул ручку переключения передач и нажал на газ. Колеса закрутились на месте, пытаясь сцепиться с дорогой. Машина дернулась, потом остановилась и снова поползла к обрыву. Майкл приотпустил сцепление, заставив колеса вращаться медленнее, и добавил газу. «Сабурбан» нехотя пополз задним ходом.

Анна молчала и круглыми глазами смотрела вперед.

А там царил ад. Небо и земля слились и превратились в сплошной круговорот песка и пыли. Машина рывками отступала, дюйм за дюймом отодвигаясь от обрыва. Майкл постепенно поворачивал ее параллельно ветру, стараясь уменьшить парусность. Пару раз колеса проскальзывали, и «Сабурбан» снова подползал к обрыву. Каждый раз при этом Анна вскрикивала и закрывала глаза. По лицу Майкла катился пот. От сильного напряжения разболелась шея, но он не обращал на это внимание. Снова и снова он ловил машину и толкал ее назад. Он спорил с ураганом, и любая ошибка могла стоить им обоим жизни. Снова и снова. Дюйм за дюймом.

Спустя десять минут этой кошмарной борьбы, Майкл понял, что выигрывает. «Сабурбан» отдалился от обрыва не меньше, чем на четыреста ярдов и теперь двигался ровнее. Пока они пятились, еще около двадцати ярдов дороги исчезли в пасти урагана. Рев ветра начал понемногу стихать. Майкл оторвал одну руку от руля и вытер ее об рубашку. Потом вторую. Пот стекал по лбу и подбирался к глазам. Майкл каждый раз тряс головой, разбрызгивая вокруг холодные капли. Скоро кратер исчез из виду, скрытый стеной пыли.

Через двадцать минут Майкл остановил машину и прижался лбом к рулевому колесу. «Сабурбан» стоял на месте крепко, как скала. Ветер, все еще достаточно сильный, уже не мог сдвинуть его с места.

— Господи, Майкл! Это просто… как окно в ад!

Он поднял голову.

— Черт! Да там внутри вакуум! Я не понимаю, как такое возможно, но там вакуум. Мы чуть было не попали в шланг огромного пылесоса!

Анна посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Улыбка не удалась.

— Что мы будем делать?

— Убираться отсюда!

Он осторожно развернул машину, направив ее в противоположную сторону.

Они возвращались.

ГЛАВА 14

В кабине был слышен лишь тихий гул колес и работающего двигателя. Машина слегка подрагивала на неровностях дороги, уносясь прочь от опасности в пустое и бездушное пространство равнины. Надежда осталась позади и с каждой минутой становилась все дальше и дальше.

Майклу стало стыдно. Это чувство замаячило на периферии сознания, то стихая, то вновь заполняя собой все мысли. Он не должен был позволять себе надеяться. Как ребенок, он резвился и шутил, успокоенный уверенностью в успехе. Настолько поверил в него, что не допускал ни малейшего сомнения в том, что все получится. Как он мог? Такая глупость!

Сколько раз Майкл говорил другим, что эмоции в пустоши губительны. Сколько раз видел сам, как не возвращались райдеры, поддавшиеся страху или, наоборот, желавшие получить острые ощущения. Эмоции застилают глаза, они меняют картину мира, и уже невозможно отличить то, что хочешь увидеть, от того, что есть на самом деле. И вот он сам попался на этот крючок. Хорошо еще, что хватило хладнокровия вырваться из ловушки.