Читаем без скачивания По ту сторону порабощающих нас иллюзий - Эрих Фромм

Что произошло с марксистской мыслью за более чем столетие ее существования? Здесь опять нам надо начать с того, чем она была первоначально, т. е. в основном в период между серединой XIX в. и началом мировой войны 1914 г. Теория Маркса, как и все социалистическое движение, была радикальной и гуманистической – радикальной в выше упомянутом смысле: дойти до корней, до основ человеческого бытия; гуманистической в том смысле, что человек есть мера всех вещей, что полное развертывание его способностей должно быть целью и критерием всех усилий по преобразованию общества. Освобождение человека из тисков экономических условий, препятствующих его полному развитию, было целью и мысли, и усилий Маркса. В первые 50–60 лет своего существования социализм был наиболее важным, подлинно духовным движением в западном мире, хотя и не в теологическом смысле.

Что из этого получилось? Движение имело успех, обрело силу, но в ходе этого подпало под влияние своего оппонента – духа капитализма. Такой результат неудивителен. Капитализм преуспел во всем, что могли вообразить себе ранние социалисты. Вместо того чтобы вести к всевозрастающей нищете рабочих, прогресс технологии и организации капиталистического общества позволил рабочим извлечь выгоду из его успехов. Справедливости ради надо признать, что это было сделано до некоторой степени за счет колониальных народов; к тому же это происходило в известной мере благодаря борьбе социалистических партий и профсоюзов за увеличение доли в общественном продукте. Но какова бы ни была роль этих факторов, результат тот, что рабочих и их лидеров все больше и больше захватывал дух капитализма и они начали интерпретировать социализм в соответствии с принципами капитализма. В то время как марксизм стремился к гуманистическому обществу, которое бы превосходило капитализм, имея своей целью полное развертывание личности, большинство социалистов рассматривали социализм как движение за улучшение экономического и социально-политического положения внутри капитализма; они считали, что обобществление средств производства в сочетании с государством всеобщего благоденствия является достаточным критерием социалистического общества. Принципы этого типа «социализма» совершенно те же, что и капитализма: максимальная экономическая эффективность, крупная бюрократически организованная промышленность, подчинение индивида этой бюрократизированной, но экономически эффективной системе.

Большинство социалистов и на Запада, и на Востоке разделяли это в основе своей капиталистическое истолкование социализма, но они пришли к различным выводам в зависимости от того, каковы были их соответствующие экономические и политические позиции. Западные лидеры начали примиряться с капитализмом с начала войны 1914 г. Вместо того чтобы сохранить верность своему основополагающему учению о мире и об интернационализме, социалистические лидеры обоих лагерей поддержали свои правительства, заявив, что они поддерживают войну во имя свободы, ибо им представился счастливый случай выступить против соответственно кайзера и царя. Когда империалистическая система в Германии рухнула в результате выходящего за разумные пределы продолжения в сущности проигранной войны, те же самые лидеры пошли на тайный сговор с генералами, чтобы разгромить революцию. Сначала они допустили рост вооруженных сил, нелегальных и полулегальных полувоенных организаций, ставших основой нацистской власти, и, наконец, фактически полностью капитулировали перед возраставшей мощью и деспотизмом нацизма и националистических правых сил. Социалистические лидеры Франции следовали в том же направлении, что привело французскую социалистическую партию под руководством Ги Молле к открытой поддержке войны в Алжире. В Англии, как и в Скандинавских странах, сложилась несколько иная ситуация. В этих странах социалисты получали доверие большинства то временно, то более или менее постоянно и использовали свою силу на создание государства всеобщего благоденствия. Высокоразвитая система социального обеспечения и особенно здравоохранения привела к полному использованию преимуществ системы, которую начали создавать консерваторы в Европе в XIX (Дизраэли в Англии и Бисмарк в Германии) и которая начала создаваться в тридцатые годы в США под руководством Ф. Рузвельта. В дополнение к этому лейбористская партия Великобритании национализировала некоторые ключевые отрасли промышленности, будучи уверена, что национализация средств производства – краеугольный камень подлинного социализма. Но пока они удовлетворяли экономические интересы рабочих, их разновидность социализма утратила перспективу, связанную с фундаментальными изменениями в условиях человеческого существования. Они проигрывали одни выборы за другими и пытались компенсировать свои потери, отказавшись от всех радикальных целей. То же самое происходило и в Германии, где социал-демократическая партия не только отказалась почти от всех социалистических целей, но и до такой степени согласилась с принципами национализма и признала необходимость перевооружения, что политику социал-демократов стало трудно отличить от политики их противников.

То, что случилось в России, на первый взгляд противоположно западному развитию, однако кое-какое сходство имело место. В противоположность западноевропейским странам Россия еще не стала полностью индустриальной страной, несмотря на то, что существовавшая промышленность была высокоразвита; три четверти населения составляли крестьяне, преимущественно бедные. Царское правительство было продажным и, как правило, некомпетентным. Вдобавок ко всему этому война 1914 г. стоила русскому народу большой крови, но не принесла победы. Первая революция 1917 г., возглавленная Керенским и другими, потерпела поражение в основном из-за нежелания ее лидеров покончить с войной. Таким образом, перед Лениным встала проблема перехода власти в стране, не располагавшей экономическими условиями, необходимыми, по мысли Маркса, для строительства социалистической системы. Рассудив логически, Ленин возложил все надежды на начало социалистической революции в Западной Европе, особенно в Германии. Но эти надежды так и не сбылись, и большевистская революция оказалась перед лицом неразрешимой проблемы. К 1922–1923 гг. стало совершенно ясно, что надежда на революцию в Германии полностью утратила всякие основания. В это время Ленин был уже смертельно болен, а в 1924 г. умер, и ему не пришлось решать заключительную дилемму.

Прикрываясь именами Маркса и Ленина, Сталин фактически посвятил себя созданию государственного капитализма в России. В области промышленности он ввел монополию государства, руководимую новой управленческой бюрократией, и применил метод централизованной, бюрократической индустриализации, который использовался также и в условиях западного капитализма, хотя не так полно и решительно. Чтобы при вить крестьянскому населению навыки трудовой дисциплины, необходимой в современном производстве, а также чтобы заставить население пожертвовать потреблением ради быстрого накопления капитала для создания базовой индустрии, он использовал два средства. Первое – принуждение и террор, хотя из-за его безумной подозрительности и безграничной жажды личной власти террор вышел далеко за пределы необходимого для вышеупомянутых экономических целей и на самом-то деле во многих отношениях ослабил его экономические и военные позиции. Другим средством, которое использовал Сталин, было то же, что и при капитализме: в качестве побудительного мотива – большая зарплата за больший и лучший труд. Этот побудительный мотив наиболее важен для повышения эффективности труда рабочих, служащих и крестьян. Фактически любой капиталистический менеджер, убежденный в том, что «стремление к прибыли» является единственной действенной мотивацией прогресса, пришел бы в восторг от русской системы, особенно если он противник вмешательства профсоюзов в управленческие функции[87].

За годы, предшествовавшие смерти Сталина, в Советском Союзе была создана достаточная основа для увеличения потребления; население же получило достаточные навыки трудовой дисциплины, что дало возможность положить конец террору и создать полицейское государство, не позволяющее критиковать систему и тем более не допускающее соответствующей политической деятельности, но освободившее рядовых граждан от страха быть арестованными рано поутру за высказывание критических соображений или просто по доносу личного врага.

Развенчание Сталина, получившее свое завершение на съезде Коммунистической партии осенью 1961 г., и принятая этим съездом новая Программа КПСС – таковы последние шаги, знаменующие переход Советского Союза от сталинского этапа к хрущевскому. Этап этот характеризуется рядом моментов: экономически – полностью централизованным государственным капитализмом, доведшим монополистический принцип современного индустриализма до его логического завершения; социально – благополучным государством, заботящимся об основных социально-экономических потребностях всего народа; политически – полицейским государством, ограничивающим свободу мнений и политической деятельности, однако обладающим значительным объемом законности, защищающей граждан от полицейского произвола. Гражданин знает, что он может делать, а чего не может, и пока он ограничивается этими рамками, ему нечего бояться. В области культуры и психологии хрущевская система провозглашает кальвинистскую трудовую этику и строгую мораль, концентрирующуюся вокруг таких понятий, как отечество, работа, семья, долг, – мораль, более сходную с идеями Петена или Салазара, нежели Маркса. Сегодня Советский Союз – это консервативное государство «обладания», во многих отношениях более реакционное, чем «капиталистические» государства, но более прогрессивное в одном существенном пункте, а именно в том, что частные корпоративные интересы не имеют права вмешиваться в общие политические и экономические планы правительства.