Читаем без скачивания Щепки плахи, осколки секиры - Юрий Брайдер

Цыпф обошел дверь вокруг и пожал плечами.

– Ничего! Чудо на чуде. Где же тогда наш приз находится?

– В каком-то другом измерении, – сказал Эрикс. – Пора вам уже перестать восхищаться здешними диковинками.

Тем временем страсти возле кормушки накалялись. Как ни рылись члены ватаги в своих карманах, а даже сухой корки не смогли обнаружить. Ведь в бой-то шли налегке, рассчитывая в скором времени вернуться назад. Поиски чего-нибудь съестного в разгромленном лагере будетляндцев тоже не увенчались успехом. Успевший вновь оголодать Барсик подобрал даже то, что могло считаться съедобным чисто условно, включая потухшие свечки. Оставалось надеяться, что бандиты, подстреленные Смыковым и Цыпфом в ночном бою, успели ожить и смыться куда подальше еще до того, как зверь занялся поисками пропитания.

– А табачком побаловаться не желаете? – предложил Зяблик. – Табачок от голода первое средство.

– Пошел ты со своим табачком знаешь куда… – отрезала Верка. – Первое средство от голода это жратва.

– Тут у меня есть кое-что. – Эрикс держал на ладони какую-то хреновину, размерами и цветом похожую не то на гранулу комбикорма, не то на высохшую куриную какашку.

Все уставились на нее, но взять в руки никто не решился.

– Не отравимся? – осторожно поинтересовалась Верка.

– Для нас с Барсиком это основная пища, – заверил Эрикс.

– Ну если так… – Верка, словно опасаясь подвоха, взяла гранулу двумя пальцами и поскорее бросила в ближайшую кормушку.

В тот же момент фиолетовая чаша оказалась наполненной до краев, и Эрикс, набрав целую пригоршню загадочного продукта, принялся с аппетитом хрустеть им.

Первым его примеру последовал Зяблик, в своей злополучной жизни не дегустировавший разве что тарантулов. Тщательно разжевав несколько гранул, он сказал:

– Вкус странный, но есть можно… Вроде как саранча, жаренная на ружейном масле…

– Ешьте, ешьте, – поддержал его Эрикс, набирая вторую горсть. – А не то сейчас зверь прибежит, и никому ничего не достанется.

Действительно, Барсик уже спешил на запах еды, волоча по невидимым складкам местности одновременно и хвост, и брюхо. Пока он языком, как совковой лопатой, жадно выгребал гранулы из первой кормушки, Эрикс привел в действие вторую. Цыпф сбегал за мисками, и ватага устроила ужин на свежем воздухе. Когда опорожненные кормушки, к вящему неудовольствию Барсика, исчезли, Смыков, удовлетворивший утробу, но отнюдь не любознательность, потребовал от Эрикса точный рецепт только что съеденной пищи.

– Я человек не привередливый и за всякой там кошерной едой не гонюсь, как некоторые, но хотелось бы знать, химия это или натуральный продукт, – сказал он важно. – А не то мне и водку из древесины подсовывали, и хлеб из отрубей, и даже мясо из сои.

– За абсолютную точность не ручаюсь, но тут есть масса полезных вещей. – Эрикс подкинул на ладони оставленную на завтра гранулу. – И мясо, и злаки, и витамины. Это собачий корм.

Наступила долгая неловкая пауза. Обстановку разрядила Верка.

– Вот и дошли мы до собачьей жизни, – сказала она. – Но если честно, я бы еще от одной мисочки не отказалась.

Следующую ночь они провели как цивилизованные люди – развалившись на панцирных сетках и завернувшись в синие солдатские одеяла. Единственное, что немного досаждало, – так это чрезмерное внимание клопов, которым тоже нашлось место в сновидениях Зяблика (Верка по этому поводу даже заметила, что способность забывать всякие несущественные мерзости – благодеяние, дарованное, к сожалению, не всем).

С утра, по укоренившейся уже привычке, они тронулись в бесконечный и бессмысленный путь по причудливо-обманчивым пространствам Синьки. Долго искали свой прежний скромный бивуак – жалко было бросать добытое в Будетляндии барахло, а в особенности бдолах, – и в конце концов с помощью Эрикса отыскали его. Встреченные будетляндцы уже не чурались их и даже останавливались иногда поболтать. Эрикс не успевал переводить слова благодарности, надо надеяться, искренние. Ватаге подарили немало полезных вещей, в том числе изящные маникюрные ножницы, при помощи которых Верка в тот же день подстригла всех своих порядочно заросших спутников.

Но самым ценным приобретением оказалась миниатюрная шахматная доска с комплектом фигур, при желании способных трансформироваться и в шашки, и в костяшки домино, и в фишки для го, и во что-то такое, до чего в двадцатом веке еще не додумались.

На радостях тут же уселись играть – Зяблик против Цыпфа, которому ассистировали Смыков и Лилечка. Однако даже дебют толком разыграть не успели – неизвестно откуда появившаяся фиолетовая стрекоза недвусмысленно напомнила им, что герои вчерашнего дня нынче должны вкалывать на общих основаниях. Пришлось уступить. На конфликт нарываться не хотелось – теперь ватаге было что терять. Человек, имеющий собственный матрас и миску, в психологическом плане сильно отличается от другого человека, обо всем этом только мечтающего.

Правда, ближе к сумеркам кое у кого из членов ватаги стала замечаться легкая нервозность. С одной стороны, все, конечно, надеялись, что их вернут ночевать на новое, благоустроенное место, но, с другой стороны, мало ли что может взбрести в голову этим неведомым хозяевам. Они приз дали, они его и отобрать могут. Своя рука владыка.

Однако все эти опасения оказались напрасными, и в положенное время ватага вкупе с Эриксом и Барсиком оказалась у порога так полюбившейся их сердцу тюремной камеры.

– Что еще надо человеку для счастья, – глубокомысленно заявила Верка. – Хлеб с водой да крыша над головой.

– Мелко пашешь, краля, – заметил Зяблик. – Какое может быть счастье без любви! Правда, Лилечка?

– Правда, – согласилась девушка, хотя и глянула на Зяблика несколько снисходительно: что, дескать, может знать о любви этот заматерелый мужлан?

Никто тогда еще не понял, что Зяблик затеял этот разговор неспроста.

– Мы, собственно говоря, какую цель перед собой ставили, когда через Будетляндию шли? – продолжал он с подъемом. – До дома добраться. Гульнуть на радостях. И, само собой, свадьбу козырную отгрохать.

– Чью свадьбу? – удивился Смыков.

– Ну уж точно не твою, блудодей старый… Левки с Лилечкой, конечно…

– Ты куда это клонишь? – сразу насторожился Цыпф.

– А все туда же! До дома, чует моя душа, нам уже не добраться. Вот наш дом на долгие годы, а может, и навечно. – Зяблик постучал костяшками пальцев по притолоке дверей, висящих в пустоте. – Значит, обживать его надо. Хватит по белу свету таскаться, как неприкаянным. Ну а коль нам суждено судьбой на одном месте осесть, пусть Лилечка и Левка семьей живут. Как говорится, в любви и согласии. Отгородим им лучший угол у окна, поможем хозяйством обзавестись. Но первым делом, конечно, свадьбу отгрохаем. Чтоб все законно было. Благо и выпивка есть, и закуска.