Читаем без скачивания Оазис (СИ) - Сагирова Елизавета

– Эх! – внезапно тряхнула тёмно-русой гривой Вика и потянулась к шампанскому. – Раз пошла такая пьянка, послушайте и меня. Я в приюте не была. И на производстве тоже. Я из образцово-показательной многодетной семьи. Нас пятеро было – и все дочери, я третья, средненькая, считайте, ни то, ни сё. Но не в этом суть. А в том, что природа меня наградила бешеным темпераментом. Мне секса хотелось уже лет с двенадцати, и выглядела я старше. У нас же как? Никто не считается с тем, что сексуальность у всех разная, что есть женщины, которым секс нужен даже больше, чем мужикам. И если ты родилась такой женщиной, то тебе очень не повезло.

Вика замерла с бокалом в руке, задумалась. А потом махнула рукой.

– Хотя зачем я вру? Повезло! Ещё как повезло. Уж мне точно. В общем, в тринадцать лет я подружилась с мальчиком из соседнего дома, он был на три года меня старше. И уже на следующий день мы, как чокнутые, любились у него дома. Обоим напрочь крышу снесло. Таскались мы с ним по всяким кустам, чердакам, подвалам, каждую свободную минуту обжимались да тискались. Будь у моих родителей детей поменьше, они бы что-то заподозрили, наверное, а так нам удалось почти всё лето зажигать. А осенью, когда снова школа началась и я форму надела, увидела, что в талии она мне узковата. Думала сначала, что подросла просто, но потом и другие признаки подоспели. Сказала своему мальчику, он аж посерел. Оно и понятно, это же колония для обоих. И уговорил меня родителям пока не говорить, обещал что-то придумать. Я не очень-то верила в это: что тут придумать можно? Оказалось, можно. Он к своему отцу пошёл, а тот был какой-то важной шишкой и, понятно, не мог допустить, чтобы единственный сын так глупо жизнь профукал. И повезли меня в подпольный абортарий.

– Куда? – хором спросили мы с Яринкой.

Вика закатила глаза, но Ася спокойно пояснила:

– На аборт. Это когда у беременной женщины плод вынимают, знаете, да? Официально на Руси аборты запрещены, но есть врачи, которые делают их тайно, за большие деньги. Вот это и есть – подпольный абортарий.

– Именно, – кивнула Вика. – Вот мне и сделали. А когда я от наркоза отошла, подошёл ко мне врач и объяснил, что нормальной жизни у меня уже не будет. Не целка, замуж никто не возьмёт, и светит мне теперь только работа да общага. И не лучше ли будет, если я тогда соглашусь поехать в одно место… короче, я одна из немногих девушек, которая в Оазисе оказалась по своей воле и своими ногами пришла.

– А родители? – тихонько спросила я, потому что сразу вспомнила своих и не могла поверить, что кто-то может добровольно согласиться на разлуку с семьёй.

– А что родители? – отмахнулась Вика. – Я попросила отца моего мальчика записку им в ящик подбросить. Мол, не ищите, убегаю с мужчиной, люблю, целую. Они, наверное, перекрестились – одной девкой меньше. Кому нужны дочери, какой с них толк?

– Думаешь, он записку передал? – усомнилась Яринка.

– Думаю, да. Подозреваю, что он в убытке не остался, что-то ему перепало с моей продажи. Если вообще он этого с самого начала в уме не держал.

– А твой мальчик?

– Понятия не имею, – Вика пожала плечами. – Я не любила его, только хотела. Нашел, поди, другую дуру. А мне здесь хорошо. Тепло, сытно и море секса. Я же умудрилась себе постоянника отхватить, несмотря на то, что не целкой была. А всё мой темперамент, мужики это обожают. Так и этот, пару раз от меня на четвереньках уполз и как миленький выложил денежку за то, чтобы я только с ним трахалась. Три года платил, потом, правда, свалил куда-то, думаю, его в стране больше нет, иначе заехал бы хоть разок, по старой памяти. Да и чёрт с ним. Зато я теперь могу разных мужиков иметь.

Вика томно потянулась, подмигнула нам.

– Запомните накрепко, девоньки. Это не мужики имеют нас, это мы имеем их. Но самая хитрость в том, чтобы заставить их думать, что всё наоборот. Тогда, кроме того, что они позволят нам их иметь, нам будут за это ещё и деньги платить.

Вика рассмеялась, её лицо порозовело, и теперь стало видно, что она нетрезва. Заметила это и Алла, которая, несмотря на количество выпитого шампанского, выглядела как обычно.

– Викусь, что-то тебя развезло.

– Ага, – легко согласилась та. – Я же с утра ничего не ела. Пойду, вздремну перед работой.

– Ася? – позвала Яринка. – А ты нам не расскажешь свою историю?

От меня не укрылся быстрый вопросительный взгляд, который Ася метнула на Аллу, и то, как она, едва заметно, отрицательно качнула головой.

– Не сегодня, – сразу ответила Ася. – Я недостаточно выпила для таких откровений.

– Ну вот, теперь я себя последней алкашкой чувствую, – буркнула Вика, поднимаясь с дивана. – И, раз терять мне нечего, скажу последнее. Девочки! Мужиков надо иметь сексуально и финансово, на то они и нужны. Так что выбросьте из головы все эти ваши "стыдно", "противно" и прочую хрень. Потому что её как раз мужики и придумали, чтобы не дать нам себя поиметь. Не поддадимся вражинам! Ура!

Алла покачала головой, глядя, как Вика, пританцовывая, удаляется из столовой.

– Пора ей завязывать с диетами, а то скоро с рюмки будет под стол валиться.

– Пойду на пляж, проветрю голову, пока тоже не затанцевала, – Ася поднялась. – Яриночка, Даечка, ещё раз поздравляю вас с тем, что сделали правильный выбор. Вам будет у нас хорошо.

Мы кивнули, поблагодарили Аллу за застолье и поднялись наверх, в свой номер. Там я совершенно без сил вытянулась на кровати, и уставилась в потолок, слишком уставшая для того, чтобы о чём-то связно думать. Яринка последовала моему примеру и замерла. Теперь тишину нарушали лишь ровный шум прибоя за окном да шорох покачивающихся от сквозняка штор.

Не знаю, сколько мы так пролежали, я почти уснула, когда подруга подала голос:

– Не могу поверить, что мы это сделали.

Я повернула голову, чтобы видеть её. Яринка лежала на спине, раскинув руки и ноги, и мне вдруг отчётливо вспомнилось, что в такой же позе она упала на траву в августовскую ночь, когда мы впервые вдвоём сбежали из приюта в лес. Но тогда её лицо вдохновенно светилось, а сейчас было усталым и опустошённым.

– Мне казалось, ты с самого начала была не против, – осторожно заметила я. – И сегодня ответила за нас обеих, я даже слова сказать не успела.

Яринка чуть заметно усмехнулась.

– Не против? Знаешь, слышала как-то такое выражение: "Если не можешь изменить ситуацию – измени своё отношение к ней". Очень умное выражение. Вот я и изменила. А сегодня… какая разница, кто это сказал, если выбора у нас не было? Не идти же, правда, к Русалкиной яме.

И она замолчала, закрыв глаза. Не то задремала, не то не хотела больше говорить.

И я была рада этому, потому что щёки пылали от нахлынувших стыда и благодарности. Я догадалась, почему подруга поспешила ответить Ирэн и за меня тоже. Яринка с самого начала куда лучше видела и понимала всю безысходность нашего положения, смирилась с этим, но мне дала возможность сохранить остатки гордости. Возможность думать, что я сама так и не дала согласия остаться.

Глава 8

Яростная Ярина.

На следующее утро нас снова разбудила Алла. Постучалась в дверь и, выждав несколько секунд, заглянула в номер.

– Девочки, просыпаемся и спускаемся в гостиную. Лафа закончилась, пришло время работать.

С перепугу я так резко села на кровати, что многочисленные рубцы на теле отозвались болью, заставив меня сморщиться и ойкнуть.

– Да не в том смысле! – закатила глаза Алла. – Расслабьтесь, никому вы пока не нужны. Жду внизу.

И снова мы торопливо одевались и причёсывались, взволнованно переглядываясь. Единственное, чем это пробуждение отличалось от вчерашнего – я не забыла свою шляпку и, спускаясь по лестнице, напялила её до ушей, косясь в окно на встающее солнце.

Алла сегодня пребывала в хорошем настроении и даже приготовила нам кофе. Мы уселись с кружками за стол и выжидательно уставились на старшую.