Читаем без скачивания Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии - Торвальд Юрген

Сам Морган упорно молчал, и Флойд с сержантом Грегсоном отправились снова к родителям арестованного. Мать Моргана и на этот раз утверждала, что ничего не знает о делах сына после 30 октября. Наона была старой, немощной женщиной, не умевшей притворяться. Флойд был уверен, что она относилась к тем матерям, которые очень привязаны к своим неудавшимся сыновьям и готовы солгать ради них. Старик Морган помалкивал, видимо, потому, что боялся своей жены, однако посоветовал Флойду, когда провожал его к выходу, чтобы тот побывал у их старшего сына Эдварда в Ватерлоо. Там Флойд и Грегсон, не застав Эдварда Моргана, встретились с его женой Милдред, которая еще не знала об аресте Сэмюэля и о предъявленных ему обвинениях.

Не колеблясь, она рассказала, что Сэм появился у них 30 октября, сказав, что поругался с отцом. Она приняла его при условии, что в ближайшее время Сэм явится в казарму, чего он, правда, не хотел, но пообещал выполнить. 31 октября Сэмюэль ушел из дома якобы в казарму. Но спустя два часа он вернулся с сильно кровоточившей раной на большом пальце. Он сказал, что поранился о колючую проволоку, достал полевой перевязочный пакет и попросил Милдред перевязать палец. Остаток перевязочного материала сохранился у нее.

1 ноября он снова отправился в казарму, но опять вернулся в плохом-настроении и нервничал. Из оставшегося перевязочного материала она сделала ему новую повязку, смазав палец цинковой мазью. Сэмюэль оставался дома до четырех вечера 2 ноября. Тут он заговорил о том, что попытается занять денег у шурина Джеймса Шоу. С тех пор она больше не видела Сэмюэля. И, собственно говоря, радовалась этому. Флойду стоило большого труда, слушая этот рассказ, скрыть внутреннее волнение. Он спросил адрес Шоу и узнал, что тот живет в Беркли-драйв и бывает дома во второй половине дня.

Шоу был менее разговорчив, чем его сестра. Он прочитал об аресте Сэмюэля в газете и обдумывал каждое слово. И все же он подтвердил, что Сэмюэль Морган договорился встретиться с ним 2 ноября. Шоу велел ему прийти в „Ройял-отель" между семью и восьмью часами вечера. Он пригласил туда также младшего брата Сэмюэля, восемнадцатилетнего Фрэнсиса Моргана, служившего в казармах Сифорта. Шоу приехал в „Ройял-отель" около половины восьмого, Фрэнсис немного позже, а Сэмюэль через пять минут после него. Сэмюэль просил у них денег, потому что хотел уехать из Сифорта. Шоу уговаривал парня вернуться в казармы, но он ни за что не хотел оставаться в этом городе. В конце концов они дали ему деньги, которые имели при себе, и расстались.

Во время этого невеселого разговора Флойд подсчитывал время, необходимое для того, чтобы добраться от моста Бруквейла до „Ройял-отеля". Если Сэмюэль Морган напал на Мэри Хэган около семи вечера, то у него хватило времени дойти или добежать до „Ройял-отеля".Флойд спросил, не бросилось ли ему в глаза что-нибудь необычное в Сэмюэле Моргане. Шоу ответил: „Нет". „Не был ли Морган взволнован или поранен? " Шоу уклонился от ответа. Этого он не может сказать. Он не обратил на это внимания. „Действительно ли он ничего не заметил? Может быть, он видел на большом пальце правой руки Моргана повязку? Или, может быть, кровоточащую рану? " Шоу снова уклонился: „Он при всем желании ничего не может вспомнить".

Флойд и Грегсон откланялись и прямиком поехали в казарму, чтобы допросить Фрэнсиса Моргана раньше, чем у Шоу будет возможность связаться с ним. Однако в казарме их ошарашили известием, что Фрэнсис Морган тоже не вернулся из увольнения. Он, как и Сэмюэль Морган, отличается недисциплинированностью и вообще очень привязан к брату.

Флойд не долго думая объявил новый розыск, на этот раз — Фрэнсиса Моргана. На поиски потребовалось всего несколько часов. К 17 часам Грегсон доставил парня в полицейский участок. Фрэнсис был бледен от страха, так как думал, что его задержали из-за просрочки увольнения. Когда Флойд спросил его о встрече с Сэмюэлем Морганом вечером 2 ноября, парень так был озабочен своей судьбой, что сообщил о вещах, о которых при других обстоятельствах умолчал бы. 2 ноября в 19 часов 37 минут он пришел в „Ройял-отель", через пять минут появился его брат Сэмюэль. Он часто дышал, как будто после быстрого бега. Из пальца у него шла кровь. За два дня до этого он поранил палец и потерял повязку. Фрэнсис вышел с братом из отеля, чтобы заново перевязать большой палец. При этом он заметил кровь на шапке Сэмюэля, но не стал задавать ему вопросов. Позднее Сэмюэль проводил брата до дома родителей в Беркли-драйв и исчез. Видимо, он в Уоррингтоне или Лондоне. С тех пор Фрэнсис о Сэмюэле ничего не слышал.

Флойд знал по опыту, что Фрэнсис откажется от своих показаний, как только придет в себя. Поэтому он дал Фрэнсису столько времени, сколько ему было нужно, чтобы внимательно прочитать протокол, и потребовал поставить подпись на каждой странице.

Флойд позвонил в Престон, сообщил Ферсу о событиях дня, и особенно о роли, которую сыграло указание Ферса относительно повязки с пальца, и спросил, что делать дальше. Ферс сразу же поинтересовался, не сказала ли Милдред Морган, что она использовала только часть перевязочного материала. Где остаток? Он все еще у нее или Флойд забрал его? Ведь кто- нибудь из Морганов может догадаться уничтожить перевязочный материал. Забрал ли он цинковую мазь?

На какое-то мгновение Флойд обомлел от мысли, что совершил грубую ошибку и Милдред Морган, может быть, уже поняла опасность своих показаний. Он срочно послал Грегсона на Молине-роуд и облегченно вздохнул, когда сержант возвратился с остатками перевязочного материала и мази. Узнав, что все в порядке, Ферс просил побыстрей привезти в Престон перевязочный материал и, кроме того, доставить ему также одежду, которую Сэмюэль Морган носил 2 ноября.

Осматривая одежду, Ферс обнаружил в нескольких местах следы почвы, а в левом верхнем кармане — вскрытый перевязочный пакет. Ферс запросил целый перевязочный пакет из казарм Сифорта, из тех, что выдаются военнослужащим. 18 ноября он приступил к установлению идентичности между найденной в бункере у моста Бруквейл повязкой с пальца и перевязочным материалом из пакета, которым пользовалась Милдред Морган и остаток которого лежал теперь на его лабораторном столе. Если это удастся, то против такого веского доказательства трудно будет что- либо возразить. Ферс помнил очень хорошо дело Веры Пэйдж и трудности криминалистического исследования текстиля. С другой стороны, у него было больше опыта в этой области, чем у Роча Линча.

Микроскопическое исследование сразу же обнаружило полное совпадение как внешнего слоя повязки, так и внутренних частей из муслина. Состав пропитки акрифлавином был один и тот же. Остатки мази на повязке совпали с цинковой мазью из дома Милдред Морган. Но учитывая большое количество перевязочных пакетов одинакового типа, которое выпускалось с начала войны, и распространенность цинковой мази, такое совпадение почти ничего не доказывало.

В поисках специфических особенностей Ферс наткнулся на одно явление, которое счел достойным внимания. Внутренние муслиновые слои повязки с пальца имели кант, т. е. это был край муслиновой марли, из которой нарезались бинты для перевязочных пакетов. Кант был необычно узок и имел другое число нитей основы и утка, по сравнению с кантами бинтов из пакетов, взятых Ферсом для сравнения в казармах Сифорта. В то же время он полностью совпадал с кантом перевязочного материала из квартиры с Молине-роуд. Ферс проконсультировался в фирме, выпускавшей перевязочный материал, и инженер-текстильщик Роналд Крэбтри подтвердил, что для кантов тканей нет стандартов и каждая фирма делает их по-своему. Это отразилось на перевязочном материале в индивидуальных пакетах, так как для их изготовления марлю поставляют различные ткацкие фабрики. Совпадение канта в данном случае означало, таким образом, косвенную улику, но не могло иметь силы доказательства, потому что при проверке большого числа перевязочных пакетов можно обнаружить в них бинты с такими же узкими кантами, так как они были нарезаны из марли той же ткацкой фабрики. Следовательно, такой признак может быть характерен не только для повязки Моргана.