Читаем без скачивания Броня Молчания - Владимир Осипцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О чём это он говорит⁈ — шепотом возмутилась принцесса перед своими суккубами: — Только один Аравинда был! Кто второй⁈
— А о себе ты забыла? — С лёгкой усмешкой напомнила Азер: — Сколько твои коленки ремонтировали?
— Ну, это… это разве «ранение»!
— А я понял их логику — вдруг выдал Бэла: — Они будут вас оправдывать, а ментора — обвинят в превышении полномочий. Хитро придумано. Ведь теперь и не выкрутишься, — он оглянулся, и увидел, что демонесса, крепко напрягшись, как перед рывком, заиграла желваками на щеках.
— Пожалуйста, только сейчас не прыгайте. Тут дело такое, что можно только всё хуже сделать…
Дочь императора демонов смерила его взглядом зелёных глаз:
— Почему это?
Юноша-призрак усмехнулся:
— Поверьте вчерашнему выпускнику Академии, (принцесса не поняла, и недоверчиво сдвинула брови), пусть ваши генералы и телохранители не верят, но план-то, всегда был — свалить ментора, а не вас. Вы же знаете — его заставили возбудить это дело.
— Не знала. Это ведь они…
— Нет, возбуждает дело всегда старший офицер. А кого вы видите здесь старше ментора⁈
Метеа помрачнела лицом. Ученик Тардеша продолжал:
— У нас это обычная тактика. Они специально заставили его на вас «наехать» и на репрессии его вынудили… Судьи приехали уже «заведённые». И вот теперь — суд над тобой. Мы все готовились к тому, придётся вас защищать, ментору брать вину на себя, а они как раз в этом направлении процесс и повернули — и сейчас, что ни делай, мы сами же ментора и завалим. Но вам-то теперь незачем беспокоиться — вы теперь, наверное, без проблем оправдаетесь.
— Что мы можем сделать? — спокойным голосом спросила демоница.
— Даже не знаю, — пожал плечами юный капитан «Шайтана»: — Сейчас — определённо опасно. Кто знает, какие ещё сюрпризы они нам приготовили⁈ Вдруг — возьмут и опять «поворот оверштаг» устроят! И в результате — и вам худо и ментору будет ещё хуже… Надо в перерыве будет посоветоваться всем скопом. Понимаете — у нас суд — не средство выявить истину, а средство с концами уничтожить врага. Здесь обычно всё рассчитывается до самых ничтожных мелочей, и поэтому… исход всегда предрешен. Нужно просто чудо, дабы повернуть всё не так, как они задумали.
Девушка смотрела на Тардеша, всё ещё дающего показания, и сказала:
— Да, — повернулась к Бэле и закончила: — Будет им чудо. Просто не представляете, какое «чудо»…
— Эй-эй, — остерегающе зашипел ученик Тардеша: — Надеюсь, вы здесь не задумали какое-нибудь «ритуальное самоубийство»⁈
— Не беспокойся, — улыбнулась дочь микадо, поняв переносный смысл фразы буквально: — У меня же оружия нет, да и господин Сакагучи с Азер не дадут… (даже на прозрачном лице Бэлы было видно, как он побледнел, поняв, насколько серьёзно она об этом говорила) Нет… о том, что вы говорите, надо предупредить господина Томинару…
— Не ближний свет идти…
— Скажите Злате.
— Хм… небольшая разница. Вы уверены⁈
— Она передаст Стхану, а он — Синдзиру…
Суд тем временем спрашивал Тардеша:
— … Если Сенатом было запрещено использовать тяжелое вооружение, то чем вы оправдаете применение в этой кампании ракет с боеголовками электроподавления?
— Могу сослаться на текст приказа: «Разрешается использовать средства радиоэлектронной борьбы, оружие психотронного действия, химические заряды и тактическое обычное вооружение». Так что я ещё не всё задействовал.
— Ну а чем было оправдано его применение?
— Это глупый разговор, товарищ сенатор, извините. Можете провести следственный эксперимент — взять десантную «собаку», и попробовать подлететь к Цитадели при не полностью или частично активированной защите периметра.
— Но ведь, как говорил гражданин Прасад, именно применение боеголовок и было причиной провала первоначального плана диверсии маршала Явара.
— Маршала Метеа. Только вот жаль, что я узнал о диверсии и их плане в самый разгар штурма. Будьте логичнее…
Судьи посовещались:
— Товарищ драгонарий, из документов известно, что в кульминационный момент штурма вы отдали приказ о подготовке к генеральной бомбардировке. Разве этим вы не нарушили приказ Сената⁈
— И в объяснительной, и в бортжурналах было точно указано, что это был обманный маневр. Демонстрация мускулов — не более того.
— Ладно, товарищ драгонарий. Суд вызывает для дачи показаний стажера Академии Бэлу Гавролеша!
«Ну вот…» — пробурчал тот, вставая с места, и неуклюже гремя стульями, пробираясь мимо Тардеша. Похоже, по дороге, наставник и ученик обменялись короткими фразами… но ни судьи, ни принцесса не были уверены в этом точно…
— Так, какую должность вы занимаете в последнее время, стажер Бэла Гавролеш⁈
— Кентарх крейсера 1-го класса «Шайтан», командир орбитальной группировки Коцита.
— Молодец. Только «флагманского крейсера», не забывайте, стажер.
— Я бы добавил, что товарищ драгонарий — достойный педагог. Смотрите — стажер 2-го года, а уже не чемодан за ментором носит, а командует кораблём и орбитальной группировкой… Итак, юноша, простите, товарищ Бэла Гавролеш, суд интересует вопрос: действительно ли подготовка к бомбардировке, начатая товарищем драгонарием, была обманным маневром, демонстрацией силы, или же была готовность к открытию действительного огня?
— Ну… это… трудно сказать. Что блеф, что реальная атака требуют одних и тех же действий. Разница лишь в том, какой конечный приказ.
— Товарищ драгонарий был готов отдать такой приказ?
— Я думаю, что да. Ситуация в тот момент была такова, что только решительная бомбардировка Цитадели могла спасти маршала Метеа. По нашему мнению.
— А на самом деле…
— Но мы же не знали, что там было на самом деле!
— Ладно. Скажите, стажер Бэла Гавролеш, вы бы выполнили подобный приказ в тех обстоятельствах — прозвучи он на самом деле?
— Без сомнения. Я верный сын Амаля и ученик своего ментора. Я должен выполнять боевые приказы беспрекословно.
— Спасибо. Суд удовлетворён. Из вас может получиться достойнейший офицер Республики.
…А потом было: «суд вызывает подсудимую маршала Метеа». Она встала, проверила себя — в порядке ли (чем хороши доспехи — не мнутся!), и, насколько сумев выпрямить спину, отягощённую крыльями, вышла на место отвечающего.
— Маршал, вы говорили, что задумали свою операцию на второй день, после того, как появился перебежчик?
— Да.
— Почему же тогда вы не открыли своих планов хоть кому-нибудь из высшего командования⁈ Это бы ведь, без сомнения,
