Читаем без скачивания Тенебрариум - Raptor

Я ответил ему крепким рукопожатием.

— Рад знакомству, Писатель, дающий имена. Ты мне ещё имя не придумал?

— Это слишком большая честь для меня…

— Да хватит юлить. Продемонстрируй мне свой талант.

— Наверное, сейчас не тот случай…

— А по-моему тот. Все изгнанники получали имена в Апологетике, но ещё никто не являлся в Апологетику уже с именем. Это необычная находка. Можно сказать, печать Суфир-Акиля. Ну так что, Писатель. Как меня зовут?

Я покосился на Райли. Та едва заметно кивнула.

— Гудвин.

— Хм, — тридцатый скривил губы, но это не было недовольной гримасой. Скорее, он выразил недоумение, как человек, узнавший от астролога свою планету-покровительницу, или счастливый камень. — Гуд-вин. Недвусмысленный намёк, что добро всегда побеждает? Или трогательная надежда? Пожалуй мне нравится.

Он повернулся спиной, ещё около минуты размышляя над своим новым именем.

— И как тебе это удаётся? — толкнул меня Флинт.

— Так значит вам нужно напутствие? — Гудвин хрустнул шеей. — Будет вам напутствие. Вы все — достойны места в Апологетике. Имею в виду всех, кроме Писателя. Извини, Писатель, и спасибо за имя. Но врать я тебе не хочу и не стану. Говорю как есть. Твоя надежда очень призрачна. Остальных, скорее всего, примут. Тем более, что вы — последние с этого участка.

— Разве там больше никого не осталось? — спросил Флинт.

— А кто там остался? 7-13 и 5-11 — убили, — начала Райли.

— 4-17 проскакал мимо меня неделю назад, — добавил Гудвин. — При этом он был в очень приподнятом настроении. А 6-29 покинул территорию, когда в округе появился граммофонщик. Кстати, шестнадцатый и ко мне приходил. Сначала спросил, есть ли у него шанс вернуться в Апологетику. Я сказал ему правду, которую он и сам прекрасно знал. Это его разозлило, и он начал убеждать меня в тщетности избранного пути. Говорил, что собирает отряд, что нуждается в семёрках. Обещал, что вместе мы изменим положение вещей, опрокинув власть Апологетов, и воцарившись в городе. Я конечно же ответил ему отказом, но он меня уже не слышал. Сказал, что вернётся за ответом позже, но так и не вернулся. Видимо, собирал команду таких же сомневающихся бедняг. Вы же, вроде бы, тоже сталкивались с его шайкой?

— Не просто сталкивались, — ухмыльнулся Флинт. — Вообще-то мы их и перебили, всех до единого.

— Так вот почему он не вернулся, — ничуть не удивился Гудвин. — Значит получил то, что заслужил. Дурак. А ведь ответ был прямо перед его носом. Ну да ладно. Пришла пора и о себе подумать. Вы ведь не будете против, если я присоединюсь к вашему отряду?

— Что? — удивились мои спутники. — Ты? Пойдёшь с нами?

— Ну да, — развёл руками Гудвин. — Я вижу, что здесь моя миссия выполнена. Суфир-Акиль найден. Я готов присоединиться к коллегии Апологетов.

— Я думала, что ты уже давно нашёл свой Суфир-Акиль, — ответила Райли.

— Мой Суфир-Акиль — это моё призвание стоять в начале Тропы Блудных Детей, и указывать верный путь своим братьям и сёстрам. Теперь, когда в той части города не осталось ни одного изгнанника, мой долг можно считать исполненным.

— О чём речь, тридцатый? Конечно же мы не против твоей компании, — ответил Флинт.

— Безусловно, — согласилась Райли. — Вот только время нас поджимает.

— Не беспокойся об этом, сестра, я не собираюсь вас задерживать. У меня уже всё приготовлено и упаковано, — Гудвин отправился забирать свой рюкзак.

— Да-а. Вот это поворот, — потёр загривок Флинт. — Тридцатый пойдёт с нами. Подумать только.

— Он назвал меня 'сестрой'? — вытаращила на него глаза Райли.

— Чему ты удивляешься? Он же семёрка. А все семёрки — родня.

— Я же тебе говорила, что он классный, — шепнула мне Тинка.

— Всё равно не понимаю ажиотажа вокруг него, — пожал плечами я. — Но думаю, что лишняя пара сильных рук и внимательных глаз нам точно не помешает.

Первое впечатление оказалось крайне обманчивым. Этот Гудвин был действительно крутым парнем. Наше общение продлилось недолго, но этого хватило, чтобы я проникся к седому изгнаннику безграничным уважением. Как только он к нам присоединился, появилось ощущение, что нашему отряду теперь ничто не грозит. Если Райли — толковый руководитель, то Гудвин — руководитель превосходный. Он буквально сходу дал всем понять, кто в нашей команде настоящий лидер, при этом, ни коим образом никого не ущемив. Он как бы и не командовал вовсе, а просто время от времени вставлял реплики. Но при этом все понимали, что он прав, и иных вариантов не существует. Райли, при всех своих безусловных качествах, тем не менее, частенько допускает ошибки, грубит, игнорирует чужое мнение (особенно тех, кто ей не нравится) и не умеет держать группу 'в узде', предпочитая, чуть что, действовать самостоятельно. Гудвин же манипулирует живыми ресурсами с продуманной, прямо-таки гроссмейстерской логикой, оперируя физическими и моральными качествами подчинённых. Если бы он решил захватить город вместо Грязного Гарри, я уверен на сто процентов, что ему бы это удалось быстро и без каких-либо серьёзных потерь. Но, к счастью для апологетов, он не был склонен к сепаратизму. А, может быть, просто умел просчитывать всё наперёд, и заведомо знал, что здесь не будет никаких перспектив. Ну, захватят город, и что дальше? Армия изгнанников с ножами и топорами даже близко не подойдёт к стенам Периметра. Диктовать свои условия сумеречникам, и, тем более, Высшим, повстанцы не смогут, потому что церемониться с ними никто не будет. В итоге мятежный город просто разбомбят. На этом всё и закончится. Поэтому амбициями Гудвин никогда не козырял. Его действительно было за что уважать.

— Зря мы тащим с собой человека, — скептически произнёс Гудвин, запирая ворота.

— Он пойдёт с нами, — тут же ощетинилась Райли. — Это не обсуждается.

— Я отнюдь не против его компании. Он мне даже нравится. И именно поэтому я так говорю. Тропа Блудных Детей уже не та, что была раньше. В последнее время произошло много подозрительных изменений…

— Нам не о чем волноваться. Тропу Блудных Детей контролирует Апологетика, поэтому она и безопасна, — заметил Флинт.

— Видишь ли в чём дело. Я не уверен, что она до сих пор под контролем Апологетики.

— Как это? Почему?

— Пока не в курсе. Такое впечатление, что теперь у них есть дела поважнее.

— Какие могут быть дела, если их главное дело — дожидаться нас?! Я не понимаю.

— Придём — узнаем, — спокойно подвёл итог Гудвин. — Но Писатель не дойдёт.

— Дойдёт, — стояла на своём Райли.

— Он даже 'Зеркало' не пройдёт. А если пройдёт — я сильно удивлюсь.

– 'Зеркало' — ерунда.

— Для нас. Не для него, — Гудвин перевёл взгляд на меня и устало вздохнул. — Эта ловушка на людей, а не на изгнанников.