Читаем без скачивания Государь - Александр Мазин

Но нельзя – как сына. Слово Рёреха выше слова боярина-воеводы. А Правда кривды не терпит.

– Надо – учи, – покладисто ответил Илья. – Боли не боюсь. Хоть до смерти бей… хотя нет, до смерти не надо. Родня опечалится. А так – давай, испытай, коли желаешь. Увидишь, что годен я в отроки!

– А ведь не врет! – глянув мальчишке в глаза, определил Стемид.

– Не врет, – подтвердил Трувор, подмигнув Илье. – Стал бы он род ложью позорить!

– А всё же сила отроку нужна, – не желал уступать белозерский князь. – И не только грести. Вот хотя бы лук натянуть как следует, чтобы бронь пробить…

– А зачем мне ее пробивать? – опять не удержался, перебил Илья. – Я лучше стрелой в глаз ударю. Зачем хорошую вещь портить? У белки глаз мельче, а я ни разу не промахнулся, верно, дядька Трувор?

– Враг – не белка. Он твоей стрелы ждать не станет. Да и с лодьи стрелять – не с земли! Ее, знаешь ли, раскачать может.

– Знаю, может, но всяко не сильнее, чем коня в галопе!

– Почти год – с Йонахом Машеговичем, – напомнил брату Трувор. – Хузарская выучка.

Он явно получал от разговора удовольствие.

– Учил меня дедко Рёрех! – немедленно уточнил Илья. – Йонаш только доучил, чему смог. До природного хузарина мне – как вороне до сокола.

Сказал и опечалился. Но тут же вспомнил, что воину показывать слабость не положено, и вновь задрал нос кверху. Ох и нахальный же вид! Так и хочется… Но нельзя. Только по Правде.

– Ты меня испытай, дядько Стемид! – попросил малой. – Выстави против меня любого из отроков своих! А коли за мной будет победа, все увидят, что не по родству, а по праву меня опоясаешь!

Во как хорошо сказал. Вовремя вспомнилось, что дед Рёрех про князя и дружину говорил. Мало, мол, если тебя один лишь князь примет. Надо и чтоб братья твои тебя достойным сочли. Это у чужих кровное родство тебя наверх поднимает, а у варягов главное – Правда. Покажи, что достоин, и хоть в князья. «Природный варяг, – вещал Илье Рёрех, – над прочими братьями не потому стоит, что – природный, а потому что – лучший. А ты, репка-сурепка, не природый, а принятый. Тебе, чтоб славу свою доказать, надобно мочь любого природного на колено поставить!»

Трувор опять подмигнул. На этот раз – брату: видишь, мол, что не только нахален малец, но и разумен не по годам. Такой, если в бою не падет, то непременно в воеводы выйдет.

Стемид покачал головой. Не потому, что был с братом не согласен, а потому что именно он, Стемид Белозерский, сейчас оказывался тем, кому надлежит позаботиться о том, чтобы нахаленок дожил до своего воеводства.

«Как сына…» – просил воевода Серегей. Сына бы – не допустил. Детский – он и есть детский. Если оказался в бою, за ним старшие присмотрят. А отрок – не из тех, кого берегут. Он сам спины гридней в бою оберегает, если до сечи дошло.

Так что по уму – следует оставить мальца в детских. Целее будет. Но если по Правде – должен Стемид его проверить. Должен.

– Хорошо, – решил князь белозерский. – Будешь биться. Справишься – возьму в отроки. И медвежатиной кормить буду, чтоб силу быстрее набирал. Если справишься.

«Только не справишься ты, – подумал Стемид. – Уж я об этом позабочусь. Для твоего же блага, маленький Серегеич!»

– Ты шутишь, отец? – поинтересовался младший сын Стемида Большого. – Я должен сражаться с этим цыпленком? Да не буду я!

– Перун Молниерукий! Еще как будешь! – рявкнул белозерский князь, которому сегодня с избытком хватило пререканий с малолетним нахалом. – И будешь обращаться с ним нежней, чем с новорожденным жеребенком. Если ты, Руад, попортишь ему шкурку или, храни нас пращуры, что-нибудь сломаешь, в весенний поход мы уйдем без тебя!

– Ты не сделаешь этого, отец… – неуверенно проговорил Руад.

– Ты сомневаешься в моем слове? – прорычал Стемид Большой, поднимаясь со своего «княжеского» стула.

Руад испугался. Давно он не видел отца в такой ярости. Последний раз – когда тот узнал о том, что свейских зверобоев видели на княжеских тюленьих лежках.

«Неужели это из-за мелкого братца Богуслава? – подумал княжич. – Да не может быть!»

Но перечить отцу не рискнул. Велено уложить мальчишку – уложим. Бережно? Уложим бережно. Руад видел приехавшего сегодня утром боярича мельком и успел отметить лишь то, что малец зачем-то вырядился в боевую бронь. Будто на битву приехал, а не к родичам в гости. Бронь, впрочем, была замечательная. Куда лучше той, что висела на распялках в светлице Руада. А чему удивлятся? Отец мальца – богатейший киевский боярин и был воеводой самого Святослава. Вот уж когда добычи привозили столько, что гридь золотыми ложками кулеш уминала.

Руад не завидовал. Мир велик. Настоящим воинам добра хватит.

– Ну, малец, какое оружие ты выбираешь? – добродушно поинтересовался Руад.

Собравшаяся на подворье Детинца малая дружина Стемида: сто шесть воев, гридней и отроков, в большинстве – природных варягов, пахарей моря и сеятелей смерти, – обменивалась насмешливыми замечаниями. Громко советовали Руаду ходить поаккуратней. Чтоб случайно не раздавить супротивника. Всерьез будущий поединок никто не принимал. Руад статью пошел в отца: рослый, широкогрудый. Малолетний гость росточком – Руаду чуть повыше зерцала. Захотел князь повеселить дружину – значит, повеселимся.

– Я бы выбрал лук, – серьезно проговорил малец, который (вот смеху-то!) всё воспринимал всерьёз. – Но это было бы нечестно. Из вас, северян, стрелки – не очень-то.

Двор так и грохнул. Руад тоже осклабился. Дядька Трувор не рассказывал ему насчет битых в глаз белок.

Малец спокойно переждал, пока хохот утихнет, и продолжил степенно:

– …Потому я выбираю меч и дротик. Дротик пусть будет учебный, без железка. Не хочу батюшку моего в расход вводить, виру выплачивать. Да и негоже это: мы ж с тобой, Руад, родичи. А кто родича кровь пролил, тому удачи не будет.

Последние слова его услышал только Руад. Хохот дружинников напугал даже привычных ко всему ворон Детинца.

– Как скажешь, – спокойно отозвался княжич. Он уважал мужество. Кем бы малец себя не мнил, но выйти с оружием против воина-варяга, который вдобавок ходил в отроках только потому, что князь ждал от сына какого-то особенного подвига… Нужна немалая храбрость, чтобы на такое решиться. Так что пусть храбрится малый. Это правильно. Лучше хвастать, чем выказывать страх…

Илья говорил и изучал своего соперника. Крупный. И сильный. Почтил белозерский князь сына Серегеева – собственного сына вывел в поединщики. Хороший противник. Спокойный, сильный, опасный.

«С сильным будь слабым, со слабым – сильным» – так учили Илью.

Но тут прикидываться бесполезно. Руад Стемидович и так знает, что сильнее. Да так оно и есть. И в этом слабость княжича. Не будет он биться всерьез. Пожалеет. Потому надо одолеть его раньше, чем поймет, что недооценил Илью, и они станут биться на равных.

Ага, учебный меч и полуростовой щит. Илья так и думал. Смять, оглушить, задавить… «Ну берегись, белозерский княжич! Сейчас я тебя удивлю!»

– До первой крови! – рявкнул Стемид Большой, и гогот на подворье мгновенно стих. – Бой!

Дротик прилетел точно в переносицу Руада. Звяк! Княжич чуть наклонил голову, приняв удар налобьем шлема. Будь перед ним настоящий воин – не рискнул бы, но бросок был – так себе. Петушиный клевок.

Теперь шаг вперед, ленивый мах щитом, и из-под щита, быстрый, длинный понизу – плоскостью клинка, по ногам (небойсь не ожидает прохода снизу) – и всё. Ногу мальцу не сломает, но приголубит как следует. Хромать ему потом дня три. Ничего. Перетерпит. Есть! Подбитый учебным мечом малый отлетел в сторону, но тут же вскочил. Левая рука повисла плетью. Удар пришелся по ней, а не по ногам. Крепкий удар – рука враз отсохла…

Илья тоже недооценил противника. Быстроту его недооценил. Началось всё ожидаемо: щит вперед, чтобы перекрыть обзор… Но Илья только этого и ждал: метнулся лаской понизу, сбоку, под край щита – резнуть мечом по ноге. Легонько, чтоб кровь пустить. И – победа. Не успел. Продольный мах длинного меча сшиб Илью во время выпада. Больно-о!!!

Илья перекатом, через здоровое плечо, вышел в боевую стойку.

А хуже того – рука сразу онемела. Вот же бугай здоровенный! Но какой быстрый! Бил бы не плоско, а краем – точно бы кость сломал. А был бы меч боевой – прощай рука!

Быстрый взгляд на мощную ножищу… Эх! Самую малость не достал! Порвал самый край штанины, дырка на полвершка, не более, самым кончиком… Обидно! Не бывать теперь Илье отроком князя Стемида. Больше его Руад к себе не подпустит. Но побегать княжичу придется. Так просто ему Илью не достать…

Руад перехватил взгляд мальца, скосил глаза вниз (боковым зрением продолжая держать шустрого боярича) и увидел махонькую, еле палец просунуть, прореху на льняной штанине. Сразу сообразил, откуда она взялась, – и восхитился. Достать Руада на первом же выпаде не мог никто из Стемидовых отроков. И далеко не каждый – из гриди. Будь рука мальца на пядь длиннее – проколол бы мясо до кости.