Читаем без скачивания Хомячки в Эгладоре - Мария Галина

— Вот здорово, — говорит Генка, щедро поливая шашлык огненным кетчупом, — а то у нас совсем деньги кончились.

— Не в деньгах счастье, — неопределенно ответил Боромир, рассчитываясь с официанткой.

Они сидят у крохотного озера. На берегу грязными комками дремлют ленивые утки. По темной воде плывет тополиный пух.

— Геночка, как не стыдно, ты у эльфов ела!

— У эльфов не еда, а растительная пища, — возражает Генка, облизывая пальцы. — Врали они все, Дюша, про эти путлибы или как они там. Бессовестно врали. Эльфийскую еду вообще есть невозможно.

— Ну, ты прям как Горлум!

— А кстати, насчет Горлума! Он у нас есть? Арагорн, сидеть!

— Я ничего, — оправдывается Арагорн, ерзая на стуле, — только страшно немножко,

— Это же игра, да? — Арагорн, моргая, по очереди заглядывает им в глаза. — Это они так играют?

— Кто — они? — сурово спрашивает Генка, — высшие эльфы? — Ну, — цепляется за соломинку Арагорн, — могли же они сделать себе уши и все такое… Волосы высветлить…

— Она настоящая, — печально говорит Дюша, глядя в пространство, — таких вообще не бывает. Значит, настоящая…

— Дюша, вспомни, она же гному давала! Вот те крест! Просто Толкиен вообще про секс не писал, стеснялся.

— Не смей так о ней говорить!

— А почему, собственно? Только потому, что ей тыща лет с гаком, а она выглядит от силы на двадцать? Еще бы, при ее-то родословной. Тьфу ты, высшая раса! Мы-то на них надышаться не можем — эльфы, эльфы! — а они же нас ненавидят, эльфы! Ты только погляди на этого их Хирилорна, он же, дай ему волю, просто перережет всех и не поморщится! Мы для него хуже Саурона!

— Это не совсем так, — печально говорит Боромир, разглядывая свой шашлык, — на самом деле большая часть эльфов вовсе нас не ненавидят. Просто презирают. Интересно, из кого у них этот шашлык сделан?

— Ты мне зубы не заговаривай! Сволочи они, а не эльфы! Оставили нас одних-одинешенек…

— А они иначе и не могли — так по канону надо. Ладно, хватит. Что дальше делать будем?

— Я не пойду в Минас-Тирит! — вдруг выпаливает Генка, исподлобья глядя на Боромира.

— Ты что, охренела? Какой Минас-Тирит? Я к тому, что домой вам нельзя. Ждут вас там, понятно?

— Куда уж ионятнее…

— Значит, ночевать где-то придется. Ладно, знаю я одно место. Поехали.

— Минас-Тирит? — вновь подозрительно спрашивает Генка, почесывая щиколотку.

— Да нет, просто друг у меня ночным сторожем работает. Хорошее место, в самом центре, но тихое. Укрывище. Сейчас тачку тормознем и поедем.

— Поверху? — радуется Дюша.

— А то… Подземные тропы для нас сейчас закрыты. Давайте, пока не стемнело совсем…

— Ты ж говоришь, он ночью работает.

— Он-то да, так ведь и назгулы тоже.

— Ну… Генка, эй, ты куда?

— Зубную щетку хочу купить, — говорит Генка мрачно. — Эй, ты, Боромир, дай сотку…

— Не жирно на зубную щетку?

— Не твое дело.

— Ладно, только скорее. Эй, тормози!!! Арагорн! Садись в машину, Арагорн, кому сказал?

— Мама будет волноваться, — печалится Арагорн.

— Не ври. Нет у тебя никакой мамы. И папы тоже нет. А то бы претендентом на престол был бы папа, а не ты, Арагорн, сын Арахорна. Ладно, ну, все, хоббиты, поехали.

***

— Он что у тебя, в «Национале» работает? — уважительно говорит Дюша.

Они стоят в большом, заваленном мусором дворе на задах отеля. В мусорные баки осыпается сирень.

— Не совсем, — неопределенно говорит Боромир. — Теперь сюда.

В доме напротив пронзительно блестят в закатном свете немытые стекла. Где-то далеко, в другом мире, воет милицейская сирена. Наверное, правительство куда-нибудь едет, думает Генка. Едет и не знает, что Саурон уже примеряет железный венец. Абзац правительству. А чего хотеть? Толпы народа же — все в зеленых плащах, с деревянными мечами — и все столько лет занимались тем, что расчищали место для Саурона. Рано или поздно это должно было случиться. Если так сильно во что-то веришь… если столько людей одновременно во что-то верят… Вот зараза, ну почему бы им не поверить, например, в мумми-троллей? Ну, чем плохо?

— Это?

— Осторожно, тут лестница.

— Что-то мне тут, — говорит Арагорн.

— Не боись, сударыня, то есть рыцарь запада, все путем.

— Каким путем? — Генка аж приплясывает от возмущения на стертых ступенях, — каким путем? Куда ты нас затащил, боец с темными силами?

Красное кирпичное здание смотрит на них слепыми окнами. Под крыльцом вяло шевелятся комья тополиного пуха.

У тяжелой двери табличка:

Кафедра патологоанатомии 1-го мединститута им. Сеченова.Анатомический театр

Ниже ярко-желтый постер:

Только один раз:Концерт рок-группы «Несчастный случай»***

— Ты, Борька? А это кто?

— Это со мной, — веско говорит Боромир.

Рыжий малый в грязно-белой майке отодвигается в сторону, освобождая проход.

— Познакомьтесь, — тем временем говорит Боромир, подталкивая корпусом упирающегося Арагорна, — это Кракен.

— Надо же, — вежливо говорит Дюша.

— Нам нужно надежное укрывище…

— За тобой что, — доброжелательно интересуется Кракен, — опять следят?

— Почему — опять? — удивляется Дюша.

— А, его уже один раз облучали невидимым оружием. В психушке лежал…

— Это были происки репрессивной психиатрии, — с достоинством говорит Боромир.

Генка делает острожный шаг назад, но дверь за ее спиной резко захлопывается.

— Сюда, — говорит Кракен, спускаясь по ступенькам куда-то вниз и приветливо маша им рукой.

С бетонного потолка тускло светят плафоны, убранные в железную сетку. По стенам на полках расставлены пыльные банки, где в мутной жидкости плавают органы, жемчужные, как рыбьи пузыри, органы, розовые, как фрагменты целлулоидных пупсов, органы, темно-красные, как морские анемоны. Генке кажется, что все они шевелятся.

В углу стоит цинковый стол, под ним цинковое же корыто, баки с формалином, груда простынь в бурых потеках.

— Садитесь, — приветливо говорит Кракен, — есть хотите? Они чинно рассаживаются на деревянную скамью под банками с

органами.

— Спасибо, — вежливо говорит Дюша, вытирая о штаны потные ладони, — мы уже.

— Чаю?

— Не надо.

— Ты что, Дюша, почему не надо? Я хочу чаю.

— Ладно, — Кракен нагибается и извлекает откуда-то электрочайник, — сейчас. Только воду наберу.

Только теперь Генка замечает, что в коридор выходят еще две двери. Из одной тянет неприятным сырым холодом.

— А там что? — интересуется она.

— Холодильник. Так во что ты опять вляпался, а, Борька?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});