Читаем без скачивания Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, всё, что сейчас видел и слышал отрезанный от управления Бок, — суматошная стрельба, беготня и хаотическое движение техники.
Потом по ушам Бока ударило сразу несколько слитных взрывов, от которых загорелись две стоявшие на улицах, метрах в двухстах от него, голландские БМП и попадало замертво на мостовую несколько солдат.
Бок снял бесполезные радионаушники, и в его ушах, где-то за тонкой бронёй «М-113», возник смутно знакомый шум.
— По-моему, это вертолёты, сэр, — доложил механик-водитель, последнее время откровенно бездельничавший на своём сиденье, капрал Брент и тут же предложил:
— Может, отъедем?
— Стоим! — ответил на это Бок и переспросил: — Что ещё за вертолёты?!
— Явно не наши, сэр! — отозвался Брент, которому тоже кое-что было видно через перископы водительского места. — По-моему, судя по звуку, это «Хайнды»!
При этих словах Боку очень хотелось, чтобы его БТР стал каким-нибудь не отличимым от окрестных строений угольным сараем. С советскими боевыми вертолётами этого типа капитан и его люди за последние дни уже неоднократно встречались, и далеко не все морпехи эти встречи пережили...
Однако всё, что он сумел разглядеть в свою оптику, — какие-то мелькнувшие над самыми крышами домов длинные тёмные силуэты и продолжающиеся взрывы вокруг, сопровождаемые визгом мелких осколков и какофонией пулемётных очередей.
Собственно, капрал Брент был прав на все сто. Это были советские боевые вертолёты «Ми-24В» из 225-го боевого вертолётного полка, до начала этой войны дислоцировавшегося в ГДРовском Альштадте — восемь штук, четыре пары. Своё дело вертолётчики знали, поскольку уже получили некоторый боевой опыт и знали об отсутствии у противника как средств ПВО, так и воздушного прикрытия. Экипажи прекрасно видели цели в подожжённом бомбардировщиками городке, к тому же у них были достаточно точные разведданные на этот счёт.
В таких условиях стрельба из всех видов оружия, даже при отсутствии на «Ми-24» ночных прицелов, особого труда не составляла. Сначала в дело пошли НАРы, потом вертолётчики открыли огонь из пулемётов, а три экипажа произвели и пуск ПТУРов, добившись двух попаданий в танки противника.
Вертолёты проскакивали над черепичными крышами домов, исчезали и снова возвращались, делая новые и новые заходы. Любая попытка вести ответный огонь по винтокрылым машинам вызывала немедленную реакцию в виде неуправляемой ракеты, ПТУРа или пулемётной очереди из бортового ЯКБ.
Зенитные средства в виде батареи голландских автоматок были подавлены ещё накануне, стрельба из зенитных пулемётов танков и БТРов, да ещё в ночное время, по определению не могла быть эффективной, так же, как и огонь из стрелкового оружия.
Минут за пятнадцать «Ми-24» подавили практически всё, что могло стрелять внизу, и вроде бы ушли, прекратив атаки,
Во всяком случае, так показалось Боку. Но при этом он начал слышать нечто другое. Поскольку сержант Гилкес так и не вернулся, уточнить обстановку было некому. А раз так, Бок плюнул на противогаз и, откинув крышку люка командирской башенки, высунулся из него по пояс. В окружающем воздухе стояла воняющая горелой резиной и ещё бог знает чем неровная дымная пелена. И в этой пелене вязли отчётливые звуки автоматической стрельбы где-то на северо-западной окраине городка. Причём, судя по звукам, огонь вёлся в основном не натовцами. И несколько коротких очередей прозвучало где-то совсем близко.
Это было непредставимо.
Бок, как и большинство его подчинённых, откровенно проморгал подход к Эрмело во время атаки «Ми-24» звена транспортных «Ми-8Т» из всё того же 225-го ОБВП. Подойдя к городку на предельно малой высоте над затопленными полями, четыре «восьмёрки» высадили бойцов 527-й отдельной роты специального назначения, усиленных дополнительным количеством РПГ, и, сохраняя скрытность, ушли. И транспортные вертолёты, и высадившийся из них десант никто не увидел вплоть до самого начала стрельбы. А когда она началась, было уже поздно...
Стрельба вокруг усиливалась и приближалась. И не прошло и пяти минут, как Бок вдруг увидел на дымной улице, прямо за кормой своего БТРа, три уродливые фигуры в противогазах и бронежилетах поверх ОЗК, почему-то с ядовито-жёлто-зелёными, слегка фосфоресцирующими в темноте повязками на рукавах. Ему потребовалось чуть больше минуты, чтобы наконец понять, что зеленоватые ОЗК, светло-серые противогазы, бронежилеты и рюкзаки за спиной чужаков были явно не американского и не западноевропейского, незнакомого ему образца, а в руках у двоих из них бы ли уже хорошо известные американцам автоматы Калашникова с откидными прикладами. Автомат третьего чужака висел на плече, стволом вниз, а в руках он держал трубу гранатомёта с вставленной спереди остроносой гранатой (это был «РПГ-7»), а из его рюкзака над прорезиненными плечами ОЗК торчали штыри ещё нескольких запасных зарядов для этого самого «РПГ».
Прежде чем в голове Бока окончательно сложилась картина происходящего и он успел потянуться к висящей на поясе пистолетной кобуре, короткая очередь, выпущенная в упор из «АКМСа» одного из чужаков, пробила выглядывающее из командирского люка туловище американского капитана на манер поясной мишени, наискосок от правого уха до левого соска. Хлюпнув хлынувшей горлом кровью, уже мёртвый, но так и не понявший этого, Бок мешком сполз через люк, минуя сиденье, прямо на пол боевого отделения.
Брент и Уилер истошно заорали, увидев окровавленное лицо командира, уставившееся на них выпученными в смертном удивлении глазами, и бестолково заметались по боевому отделению, хватаясь то за противогазы, то за винтовки.
Что происходило снаружи, они не видели, как не видели и того, как гранатомётчик уже начал целиться, но был остановлен другим чужаком, тем самым, который только что застрелил Бока. Убивший капитана русский достал из висящей на поясе брезентовой сумки гранату «Ф-1» и, выдернув чеку, размахнулся и ловко зашвырнул ребристый кругляш «лимонки» в открытый командирский люк «М-113». Последовавший взрыв гранаты порвал двух ещё уцелевших членов экипажа БТРа и вызвал пожар, в котором они спустя минут пятнадцать и сгорели окончательно, так и не сумев выбраться из мгновенно ставшего крематорием боевого отделения.
Три фигуры в ОЗК удовлетворённо оглядели загоревшийся после взрыва гранаты БТР (в числе прочих целей, заранее намеченных для уничтожения в эту ночь данный объект значился на картах спецназовцев как «отдельно стоящая цель, типа командно-штабная машина, гусеничная», расположенная возле «группы зданий гражданского образца типа сарай/амбар») и свернули в переулок направо.
— Видали, как я их?! — еле слышно прогундел через противогазную резину командир этой тройки спецназовцев, сержант Тарабузин. — А ты, Богдаша, уже хотел по
