Читаем без скачивания Вернейские грачи - Анна Кальма

Клэр мгновенно взорвалась.

— Ну, завела свою песню! Никчемная! Конечно сейчас тебе выгодно все свалить на свою никчемность! Скажи просто, что ты намерена отсиживаться! О, как я ненавижу таких тихонь! У-у!.. — она сжала кулаки, дрожа.

Жюжю схватил ее за эти кулаки.

— Клэр, Клэр, что с тобой? Опомнись! Злюка какая! Никогда в жизни не видел такой злюки!

— Пускай я злюка! Но вы, вы все трусы! — бешено закричала Клэр. — Я-то хорошо знаю Витамин! Я знаю, она будет ныть и жаловаться, ей все равно, что будет с нашими! И всем вам, видно, тоже все равно! Вы же видите: враги только ждут удобной минуты. Слышали, что говорили те двое? А вы будете сидеть и спокойно смотреть, как приедет вот такой Фонтенак или кто-нибудь другой и арестует дядю Жерома и Жана, и… и, может быть, Мать?! Этого вы ждете?

— Ох, Клэр, Клэр, ты только подумай, что ты говоришь! Ты только подумай! — повторяла Витамин, умоляюще глядя на подругу и ужасаясь этому потоку обвинений. — До чего ты дошла! Как ты можешь так говорить?!

Клэр повернула пылающее лицо к Жюжю.

— А ты? Ты тоже собираешься быть наблюдателем?

— Да нет же, Корсиканка, никто не собирается быть наблюдателем. — Жюжю во что бы то ни стало хотел успокоить Клэр. — Мы все готовы. Я… у меня уже есть кое-что в голове. Шикарный план, — объявил он стремительно.

— План? Какой! Говори, — потребовала Клэр.

— Вот они соберутся в замке, — начал Жюжю, — вся их компания. Конечно, очень хорошо и важно было бы узнать, о чем они там будут говорить, правда?

— Ну, допустим. Что дальше?

— Так вот, я придумал: мы должны непременно пробраться в замок, когда они там соберутся. Я еще не знаю, как это сделать, но мы что-нибудь придумаем. Витамин и Ксавье были в замке. Они расскажут, как пройти туда. Наверное, они помнят, как расположены там комнаты. А я проберусь.

Клэр вдруг с усмешкой взглянула на мальчика. Гнев ее угасал так же быстро, как вспыхивал.

— Ох, ну и фантазер! — сказала она не то насмешливо, не то ласково. — Видишь, Витамин, какие у нас ребята? Не тебе чета!

— Нет, нет, Клэр, ты не смейся, я вовсе не фантазирую, ты пойми, — отчаянно защищался Жюжю. — Ты только подумай, как здорово будет, когда мы узнаем, о чем они там совещались. Может, они намерены взорвать все Заречье, или бросить бомбу в наше Гнездо, или еще что-нибудь… Ты же сама сказала: они могут прийти и… и… схватить всех и Мать.

Жюжю заикался от волнения и от желания поскорей выложить все, что он придумал.

— Ах, ты только, пожалуйста, не смейся, Клэр! Ксавье только еще рассказывал, а я уже все придумал. Я придумал, что узнаю день, когда они должны собраться. Накануне я спрячусь под лестницу или там, в парке, а когда все заснут, я проберусь в замок, спрячусь за портьеру или за шкаф и услышу все… Я уже все-все придумал, — повторял мальчик, с надеждой глядя на старшую подругу.

— Жюжю, ты совсем ребенок, — вмешалась Витамин. — Пробраться тайком в замок! Это же детские фантазии.

— Почему фантазии? Почему фантазии? — закричал, чуть не плача, Жюжю. — Полковник Дамьен делал и не такое, а его никто не называл фантазером! Чем глуп мой план? — он обращался только к Клэр. От нее ждал он решающего слова.

Клэр задумчиво слушала мальчика.

— Мы соберем «старейшин» и все обсудим, — решила она, уже вполне спокойно. — Посоветуемся сообща. Пусть Корасон скажет свое мнение. И еще кто-нибудь…

— Этьенн, да? — перебил ее обрадованный Жюжю. — Я знаю, ты всегда советуешься с Этьенном.

Клэр вдруг быстро отвернулась.

— Сегодня уже поздно собираться, — сказала она удивительно равнодушным тоном, — да и Корасон уехал. Отложим…

ДВЕ ПАНСИОНЕРКИ

«Я пререкалась с подругой на уроке декламации», «Я пререкалась с подругой на уроке декламации», «Я пререкалась с подругой на уроке декламации», — громко стучал мелок, выписывая на доске в двадцатый раз одну и ту же фразу. Наконец мелок раскрошился, рассыпался белой пудрой и крошками по полу, и писавшая остановилась передохнуть. Резким движением она откинула опустившийся на лоб темный чуб и открыла неправильное, скуластое личико с широким носом и серыми глазами, которые, казалось, всегда были наготове, чтобы шаловливо подмигнуть.

— Что за бессмысленное занятие! — воскликнула она, разглядывая неровные строчки. — Интересно, исправляет Кассиньольша кого-нибудь этими упражнениями? И потом, каждое слово здесь — бесстыдное вранье! Во-первых, я вовсе не пререкалась, а дралась с Алисой Мэйсон; во-вторых, эта злючка и доносчица никогда моей подругой не была и, клятву даю, никогда не будет!

Последние слова она почти прокричала в лицо красивой высокой девочке, примостившейся в углу и насмешливо наблюдавшей за «упражнениями».

— Отлично, — холодно протянула та, — все будет известно госпоже Кассиньоль. И какое прозвище дала ей мадемуазель Лисси Бойм и как она отблагодарила мадам за все старания сделать из нее, невоспитанной девчонки, приличную молодую особу.

В открытые окна классной доносились монотонные, наводящие тоску гаммы. Их уныло и старательно разыгрывали чьи-то неповоротливые пальцы. Солнечные блики скользили по стене, останавливаясь то на заплатанной карте Франции, то на расписании уроков в пансионе Кассиньоль. На противоположной стене висел пожелтевший лист с латинскими склонениями слов «республика» и «лес».

Были каникулы, и в пансионе оставалось только несколько воспитанниц. Девочки не уехали в родительские дома либо из-за дальности расстояния, либо потому, что им некуда было ехать. По распоряжению начальницы оставшиеся воспитанницы, чтобы не болтаться без дела, совершенствовали свои познания в «изящных искусствах».

Алиса Мэйсон делала вид, что поправляет свою акварель: вид из окна классной. На самом деле она явилась сюда, чтобы насладиться унижением своего врага Лисси Бойм.

Лисси отлично это понимала. Произнося якобы в пространство насмешливые или язвительные замечания, ока метила в хорошо известную ей цель…

— Хм… приличную молодую особу! — иронически повторила она. — Ну, конечно, некоторые считают, что поминутно приседать, барабанить на рояле «Веселого крестьянина» и повторять, как попугай, вызубренную фразу из Вергилия — значит быть «приличной особой»! Интересно, на что нам понадобятся эти приседания и латинские фразы, если придется делать что-нибудь настоящее в жизни?

— Что-нибудь настоящее? — насмешливо подхватила Алиса. — По-твоему, это ходить с красными флагами, кричать на всех перекрестках о мире, водиться с разным сбродом? Мы кое-что знаем, мадемуазель Бойм. И мы не станем держать это про себя.

— Другого я от тебя и не ждала, — хладнокровно сказала Лисси, обращаясь на этот раз прямо к Алисе Мэйсон. — Недаром у нас многие не желают с тобой водиться! А дружбу Мари Клодель ты покупаешь за пирожное и конфеты.

— Ах, ты… — Алиса Мэйсон собиралась ответить что-нибудь уничтожающее, как вдруг в окно просунулась голова в мелких кудряшках, напоминающая баранью, и пискливый голос прошепелявил:

— Девочки, потряшающие новошти! Алиша, милочка, што я тебе шкажу!..

— Что еще там за новости? — проворчала разгоряченная Алиса.

— Когда ты ждешь брата? — спросила шепелявка, вертя во все стороны малюсенькой курносой мордочкой.

— Вероятно, завтра или послезавтра. Ты же помнишь, Мари, он при тебе звонил мне из Парижа, — досадливо отвечала Алиса.

— Ну, так жнай: он уже приехал! — Мари Клодель восторженно вскинула руки. — Он шам, я его тотчаш же ужнала. Он такой крашивый, такой крашивый! — захлебывалась она.

— Да что ты говоришь! Где ты его видела? И почему ты вообразила, что это Рой?

Мари Клодель, сияющая и гордая оттого, что первая принесла такую важную новость, показала на лестницу.

— Они там, у начальницы. И твой брат, и этот его учитель, кажетша, миштер Хомер, и еще целая компания мальчиков… Но твой брат лучше вшех! — прибавила Мари, пользуясь стеклом окна, как зеркалом, и поправляя кудряшки.

— Целая компания мальчиков? — воскликнула Алиса. — Значит, они приехали всей группой? Какой олух Рой! Почему он не предупредил меня заранее, что приедет не один! А теперь я в таком виде, — она оглядела свое далеко не будничное платье. — И волосы в беспорядке, и руки в краске.

— Наверное, жа тобой шейчаш пришлют, — сказала Мари. — Я шлышала, начальница что-то говорила мадемуазель Ивонн. Ох, какой штрашный этот миштер Хомер! Недаром твой брат писал, что мальчики прожвали его Гориллой, — с увлечением продолжала она. — А мальчики преинтерешные! Один, вожле твоего брата, такой шветлый, даже решницы белые. У другого огромные шерые глазищи. А еще у одного вид шонный-прешонный. — Мари затрясла головой, и все ее кудряшки пришли в движение.

— С братом это, наверное, Фэниан Мак-Магон. Я про него слышала, — сказала Алиса. — Кажется, он очень хитрый… — Тут она увидела, что Лисси усмехается, и взорвалась: — Стыд и срам, если посторонние узнают, что у нас тут делается! Находятся девицы, которые дерутся, как торговки…