Читаем без скачивания Артефакт - Дмитрий Иванов

Я уже готов был разочаровать доктора, и тут мне вдруг пришло в голову, что страховка-то моя здесь, возможно, и в силе: я же полгода в тюрьме совсем в другой жизни проторчал… А фирма платила за страховые полисы своих служащих очень неплохие деньги…

Я тревожно прислушался к своим внутренним ощущениям: мне, конечно, здорово намяли бока, но в области печени я никакой боли не чувствовал… Если, конечно, она была на прежнем месте…

– Так что с моей печенью, Геннадий Владимирович? – настаивал я.

– Ушиб, – невозмутимо пожал он плечами.

– Без пересадки не обойтись?

– Трудно сказать.

– Вранье это все! – воинственно заявил полный решимости Кегля. – Не слушай его, Валя! Я же тебе говорил, что они тут все гонят…

Доктор молчал, проигнорировав выпад Виталика, однако я вдруг почувствовал, что он все же растерян. Впрочем, человек впечатлительный действительно мог растеряться от такого нелепого выпада. Однако что-то в глазах доктора мне не понравилось… Кажется, в них отсутствовало совершенно естественное в подобной ситуации желание понять, что происходит, тем более – если происходит что-то нелепое… Это выглядело более чем странно, учитывая тот факт, что доктору понять суть наших претензий было явно проще, чем нам разобраться в медицинских хитросплетениях, если проблема заключалась в них…

– Похоже, я выживу и без операции, да, доктор? – мягко подтолкнул я Геннадия Владимировича в нужное русло.

– Может быть, – деревянным голосом сказал он, безо всяких эмоций.

– Да или нет? – ультимативно поставил вопрос Кегля.

– Возможно, – стоял на своем Геннадий Владимирович.

– Зачем же вы меня так пугаете? – укорил я безумного эскулапа, инстинктивно предпочтя веру в друга.

– У нас очень хорошие хирурги, – слегка оживившись, возразил он.

Доктор явно распространялся на какой-то своей волне, и я этой волны, честно говоря, не улавливал…

– Зачем это все? – спросил я Кеглю, все более укрепляясь в направлении своей веры.

– Вы напрасно так легкомысленно относитесь к своему здоровью, – вставил доктор.

– Легкомысленно?..

– Не ведись… – авторитетно проинструктировал меня Кегля.

– Может, вы мою печень кому-нибудь сбагрить хотите, – ухмыльнулся я, в надежде разрядить обстановку.

– Ну почему сразу сбагрить? – обиженно откликнулся Геннадий Владимирович. – Наоборот…

– Это как это наоборот? – насторожился я.

– На вашу печень у нас есть кандидат, но он проходит по социальной программе – совершенно бесплатно…

Мы с Кеглей переглянулись: похоже, сомнения отпали у нас обоих… свою печень мне лучше оставить при себе.

Выписался я через пару дней. Удержать меня никто не пытался: после того как я отказался от «хитроумной» операции, медперсонал вообще потерял ко мне всякий интерес, хотя моя страховка и в самом деле исправно оплачивала все расходы. Виталик на всякий случай договорился с УЗИстом где-то на стороне, чтобы проверить мою печень.

– Только ничего ему не говори про больницу, – предупредил он. – Бог его знает, как у них в мозгах все эти завихрения образуются – лучше пусть не знает… и про страховку тоже…

– Ты думаешь, совсем, что ли, нормальных врачей не осталось? – усомнился я. – У меня приятель есть, хирург. Неплохой вроде парень. Правда, тут я с ним еще не сталкивался…

– Причем здесь врачи… – пожал плечами Кегля, – Я же тебе говорил – у всех теперь мозги набекрень. Только если просто мозги набекрень – это еще не страшно. Плохо, когда со специалистами дело приходится иметь – когда ты сам ничего не понимаешь и проверить не можешь. А так – иногда даже неплохо…

– Неплохо?

– Я тебе покажу… – заверил меня Виталик.

– А в чем это выражается?

– Ты же видел.

– Видел, но не совсем понял…

– Я пока тоже не совсем понял… Сначала были просто какие-то маленькие странности, и я не обращал на это внимания. У всех ведь свои тараканы имеются. Но за последние несколько дней все так изменилось, что это уже настоящая лавина странностей, да и маленькими их не назовешь.

– Но суть-то в чем?

– Погоди… Все не так просто. Мне самому только недавно в голову пришло, что все это может значить.

– Конец света близится? – усмехнулся я.

Виталик насупился.

– Ничего смешного в этом нет, уж поверь мне. Когда люди – все поголовно – начинают гнать… а самое прикольное…

– Прикольное?

– Самое прикольное, что они при этом и сами готовы поверить чему угодно, если только ты не засыплешься на какой-нибудь чепухе, которая им не понравится… Понимаешь?.. Но даже если и засыплешься, то тут же можно придумать любую более-менее связную чепуху взамен… Как будто они потеряли способность что-то такое… чувствовать, что ли… Не знаю… Вот так теперь тут живут.

– По-моему, люди всегда грешили подобным легковерием.

– Тебе мало показалось? Ты считаешь, что такое в порядке вещей? Так вот… Вещам теперь далеко до порядка. Сам увидишь. Очень все странно… Такое ощущение, словно правды больше не существует – обычной, элементарной, сермяжной правды, я не говорю о высоких материях… Осталась только какая-то механическая логика, что ли… Вернее, даже не механическая, а бессмысленная, неизвестно из чего вытекающая, будто во сне, понимаешь?.. Имитация логики, суррогат какой-то… Еще немного, и…

– Что – и?

– И логики не останется. Логика ведь тоже должна на что-то опираться, на какую-то основу, нет разве?.. Что-то тревожно мне, Валя, – уныло покачал головой Кегля. – Представляешь, какой может хаос начаться, если не останется даже логики? Это же хуже, чем… чем…

– Чем?

– Не знаю…

– Может, ты перегибаешь?

– Еще скажи, что я сам гоню, – криво усмехнулся Виталик. – Мне уже говорили…

– Кто?

– А что, ты думаешь, они сами могут сказать, если ты пытаешься кого-нибудь в себя привести?.. Все с ног на голову переворачивается, причем видно, что у них это даже не нарочно выходит.

– Совсем ты меня запутал, – поморщился я. – Ладно, разберемся как-нибудь… Где этот твой УЗИст работает?

– На Ваське, – вздохнул Кегля. – Может, в другой раз?

– Не беспокоит тебя моя печень?

– А тебя?

– Меня не беспокоит, – пожал я плечами. – Ну, поехали тогда домой.

– Короче, реальность теперь не имеет никакого значения, – заключил вдруг ни с того ни с сего Кегля. – Понимаешь?!

– Нет… – сознался я.

– Скоро поймешь, – мрачно пообещал Виталик и поднял руку, останавливая попутного частника.

– До Кирочной подбросишь? – спросил он у водителя.

– До Кирочной? – поморщился лысоватый коренастый мужчина за рулем потрепанного «Ауди». – А как насчет денег? – покосился он на меня, что показалось мне вполне здоровой реакцией с его стороны, поскольку мой костюм, который выдали из больничной химчистки, свидетельствовал явно не в пользу нашей кредитоспособности. Удивил меня скорее ответ Кегли.

– Денег полно, – заявил Виталик, вальяжно похлопав старую спортивную сумку, набитую продуктами, которых он натаскал в больницу, дожидаясь моего выздоровления.

На углу Литейного и Некрасова нам горел зеленый, и водитель прибавил скорости, чтобы успеть проскочить перекресток. Мы с Кеглей сидели на заднем сиденье, но я по привычке наблюдал за дорогой впереди, и поэтому, когда нам под колеса бросился какой-то тип в расстегнутом плаще и развевающемся на худой шее ядовито-оранжевом галстуке, я сумел разглядеть даже выражение его лица, прежде чем яростно завизжали тормоза и раздался омерзительный, глухой звук удара.

Машина остановилась. Водитель, раздраженно матерясь, отправился выяснять, что стало с атаковавшим автомобиль камикадзе в оранжевом галстуке. Я вышел вслед за ним. Человек лежал перед капотом «Ауди», широко раскинув руки, и смотрел в небо пустыми глазами. Выражения на его лице просто не было… никакого… В точности как тогда, когда я из машины увидел это лицо, промелькнувшее за лобовым стеклом. Это было мертвое лицо – лицо мертвеца… и вдруг оно исказилось гримасой боли: камикадзе был жив…

Патрульная машина ГИБДД подрулила к нам, развернувшись со встречной полосы. Никто их еще не вызывал, видно, просто ехали мимо…

Инспектор не спеша подошел к месту ДТП, склонился над самоубийцей, поинтересовался, как тот себя чувствует, выяснил – что плохо, и переключил свое внимание на понурого водителя. Посмотрел его права, положил к себе в карман, смерил коротким взглядом меня и, наконец, спросил у водителя:

– Что у вас случилось?

– У меня? – откликнулся водитель.

– Ну не у меня же, – резонно заметил инспектор. – Вы человека сбили. Зачем?

– Это не я, – помотал головой водитель, – он сам.

– Он вас сбил?

– Он под колеса бросился.

Инспектор с сомнением посмотрел на пострадавшего. Тот уже более-менее пришел в себя и даже попытался встать, но пока сумел только сесть.

– Гражданин, – обратился к нему инспектор, – вы бросились под колеса? Сами?